Семь тайн Ларри Квинта

– Вилфорд, поступите также и с вашими желаниями. Мне осточертели эти карандаши, которые вечно валяются на столе, а потом оказываются на полу. Пусть теперь смирненько полежат в урне. Вы понимаете меня, Вилфорд? Плюньте на то, что вас не устраивает перед сном. Дайте пинка этому предмету, желательно мысленно, и скажите вслух – мне плевать на тебя! И пусть он перестанет для вас существовать, поверьте, в следующий раз он так не поступит.

– Эмм, вы предлагаете таким образом отомстить предметам, за то, что они достают меня?

– Совершенно верно, ступайте, мой друг. Я вижу, вам не терпится опробовать этот метод уже сейчас.

Когда клиент ушел, Эберт подошел к корзине, выудил оттуда все карандаши и авторучку и небрежно кинул их в письменный прибор. До следующей консультации у него был час отдыха, который он намеревался посвятить чтению новостей, выкладываемых в социальных сетях, и возможно паре-тройке едких комментариев с его стороны, в адрес авторов постов.

Зазвонил коммутатор, из решетчатой поверхности которого, донесся тонкий женский голосок:

– Мистер Эберт, к вам посетитель. Без записи.

Аарон нахмурился. Коммутатор словно угадав его выражение лица, виновато проговорил:

– Я объяснила человеку, что запись к вам пока приостановлена, и что следует подождать не меньше трех месяцев, пока освободится время. Но он сказал, что вас порекомендовал Мадж Маким.

Доктор Эберт раздумывал буквально секунду, потом разрешил секретарю впустить пришедшего. Дочь доктора училась в университете, которым руководил Мадж. С самим ректором у Эберта были профессиональные отношения. Аарон составлял для него методику избавления от комплекса страха перед подчиненными.

В кабинет зашел человек. Эберт окинул взглядом вошедшего, отметив простоту его одежды, которая могла говорить о том, что парень, работая в ВУЗе, был или программистом или художником. Гораздо больше доктора привлекло лицо гостя. В нем невероятным образом сочетались совершенно не сочетаемые детали. На фоне общей неприметности лица с его мягкими очертаниями и выражением некой скорби, разительно выделялись боксерский нос с чуть искривленной переносицей, однако под ним были пухлые губы, которые на первый взгляд не знали, что такой удар, довершали картину холодные умные глаза серого цвета. При виде доктора эти глаза буквально на мгновение чуть прищурились. Такой взгляд Эберт часто замечал у опытных преступников, видящих в каждом встречном потенциальную жертву.

Раймонд, чуть помедлив, пригласил гостя к креслу у своего стола, внешний вид парня откровенно смутил его, вызвав в душе необъяснимую тревогу. Обычно он мог сразу с первых секунд составить психологический портрет человека, но в данном случае ему это не удалось.

– Я вас слушаю, – привычно начал Эберт, – с какой проблемой вы ко мне пришли?

Парень осторожно сел и окинув взглядом кабинет, посмотрел на Эберта. И снова доктора кольнула нотка тревоги. Глаза посетителя перестали быть глазами матерого рецидивиста, теперь они принадлежали усталому человеку, возвращающемуся с тренировки или после тяжелого рабочего дня. Преступный образ жизни и спорт, или тяжелый физический труд. Редкое сочетание.

– Меня зовут Ларри Квинт, я работаю техником-программистом в ВУЗе, мне 24 года, вас мне порекомендовал мой непосредственный начальник. Спасибо, что согласились принять. Я бы не стал вас беспокоить, но мои проблемы становятся все очевиднее, – монотонно начал говорить посетитель. И вдруг, словно пораженный током, он чуть ли не на фут подпрыгнул над креслом и возбужденно, сверкая глазами, проговорил взахлеб:

– Эти вещи, предметы в моем столе, они мне неизвестны, но у меня смутное чувство, что я их видел раньше, и возможно они принадлежали мне, но я не помню когда и при каких обстоятельствах!

И не давая опомниться Эберту, Квинт вывалил содержимое карманов своей джинсовой куртки прямо на стол. Доктор молча посмотрел на эти предметы, близкие друг к другу в той же степени, что и черты лица и фазы поведений нового клиента Эберта.

Квинт с надеждой смотрел на доктора, словно ждал, что тот сейчас на блюдечке подаст ему подробный диагноз с рекомендациями.

Раймонд Эберт, неопределенно хмыкнув, потянулся к вещам на столе. В его голове начала вырисовываться одна очень необычная, но весьма интересная догадка. Перед глазами стояли слова из новостного блога – «похищение», «издевка», «нераскрытое преступление», «родители», «группа лиц», «доверие».

Эберт выудил из кучки предметов перстень с выгравированным драконом, внимательно осмотрел его и, обратив взор на Ларри спросил: – что может означать для вас этот предмет, Ларри?

Молодой человек несколько секунд смотрел на предмет в руке доктора, потом устало сомкнул глаза, и, посидев так некоторое время, медленно их открыл. В этом взгляде, Эберт уловил слабо ощутимую искру узнавания. Буквально на мгновение. Потом Квинт тряхнул головой и пожал плечами

– Ну, хорошо, вам этот предмет незнаком, – Эберт чуть подавшись вперед спросил, – но возможно вы знакомы с человеком, который мог носить такое кольцо?

Глава II. Том из Литл-Рока

Том Ледли вышел из своей квартирки, располагающейся на третьем открытом этаже пятиэтажного коммунального дома. Закрыв дверь на ключ, он направился по узкой террасе опоясывавшей этаж к лестнице вниз. Вынырнув из скопления припаркованных автомобилей, он оказался на небольшой и тихой улице ведущей к центральной площади, где располагались магазинчики, пивные, закусочные и киоски с мороженым. Том, опустив пониже козырек кепки, направился к излюбленному для его компании месту – небольшому пятачку за кирпичным двухэтажным зданием, которое являлось закрытым уже два года назад ночным клубом. На пятачке, состоящим из полуразрушенного крыльца черного входа и парой валявшихся рядом плит, Том собирался дождаться своих дружков – Фрэнки и Стиви, чтобы обмозговать очередное дельце, способное принести пару тысяч баксов.

Сзади протестующе взвизгнули покрышки затормозившего автомобиля. Ледли инстинктивно дернулся ближе к стене длинного дома, мимо которого шел, но оглянувшись, узнал подъехавших на машине. Их было трое – поблёскивавший золотыми фиксами Керт Гнилой, кудрявый толстячок Барт и смуглый неразговорчивый Лео – приблатненные бандиты с соседней улицы.

– Садись, дело есть! – ощерился Керт. На его голове как всегда сидела старая потертая кепка со сломанным козырьком и полусорванной эмблемой Лейкерсов, из которой торчали разноцветные нитки. Почему-то эту рвань Гнилой Керт отказывался выбрасывать, мотивируя тем, что он дорожит старыми вещами. Что впрочем, не помешало ему скрыть свои гнилые зубы за позолоченными коронками.

Том, сохраняя спокойствие, влез в машину на заднее сиденье рядом с Бартом. Тот отодвинулся к окну, но Том, к сожалению для себя, успел уловить исходящую от толстяка привычную для полных людей вонь прелого тела.

Керт, сидящей в кресле рядом с водителем, повернулся к Ледли и, впившись в него своими хищными с прищуром глазами, процедил слегка усмехаясь:

– Че пешочком то? Куда свой ровер дел? Чиканосы угнали пока ссал под деревом?

Барт довольно расхохотался, и Том чуть не задохнулся от волны зловонного пара вырвавшегося изо рта жирдяя. Лео спокойно сидел в черных очках, сложив руки на руль и перекидывая зубами из стороны в сторону зубочистку. Но Том догадался, что тот так же наблюдает за ним в стекло заднего обзора.

– Парням дал покататься. Сам сейчас отдыхаю, стараюсь из города не выбираться, – ответил как можно дружелюбнее Том, – Кертис, ты же знаешь о чем я! – приятельски подмигнув, добавил он.

Керт не отвечая, еще секунд десять пялился на Тома, не сгоняя хищную ухмылку с лица. Наконец с шумом втянув воздух, спросил:

– Что вы там опять начудили с фраерами?

У Ледли весьма неприятно засосало под ложечкой. Еще не хватало, если на районе узнают про его приключение с теми двумя малышами. Ничего преступного он не совершил. Попросили за пятьсот долларов вывезти детишек за город и передать другому шоферу, ждущего их в фургоне. Всего-то. Еще конечно машину загнать в гараж и не светиться в ней как минимум месяц. Что тоже было выполнено

Том покачал головой:

– Да все как обычно, грабанули заправку тех мексов с Миддл-рока. Охрану вырубили, связали, кассу обчистили, слиняли.

Гнилой уважительно покачал головой. Потом хитро прищурившись, спросил: – Может есть что для меня, а Томас? Какой-нибудь, сувенирчик. Ты же знаешь, я коллекционер.

Том едва заметно сглотнул, вспомнив про тяжеленный ящик. Но Керт этого не заметил. Чуть помедлив, Ледли достал из внутреннего кармана куртки перстень и протянул его собеседнику. Керт взял подарок и стал рассматривать его. Это был серебряный перстень, довольно массивный и тяжелый, через всю переднюю поверхность кольца протянулся извивающийся дракон с замысловатыми узорами на шкуре. Керт примерил его поочередно на все пальцы, перстень был великоват, и подошел лишь к указательному пальцу. Сжав кулак, он полюбовался приобретением, которое закрыло почти всю нижнюю фалангу.

– У одного из охранников позаимствовал, – не дожидаясь вопроса сказал Том.

– Палец что-ли ему отрубил? – гоготнул Керт

– Нет, обошлось без этого, рядом кусок мыла валялся. Вырубил то я его в сортире.

Том вспомнил, как подкрался к ничего не подозревавшему огромному мексиканцу в черной форме и огрел его бейсбольной битой чуть пониже затылка. Тот, обернувшись и увидев его, рухнул с изумленным лицом прямо в писсуар и проблем никаких не доставил.

– Ну ладно, за гайку благодарствую, – Керт снова посмотрел на Ледли, – но я тебя остановил не за этим.

Том выжидающе смотрел на него и молчал. В диалоге с Кертом даже вполне невинный кивок мог впоследствии дорого стоить.