Крест и компас. Кровавые хроники мировой колонизации Атлантики

Знаменательным событием этого нового этапа стало историческое достижение: впервые в истории европейское судно пересекло экватор, а произошло это 21 декабря 1471 года. Экспедиция под командованием Жоау де Сантареня и Педру Эшкобара достигла острова Сан-Томе, а затем Принсипи, названного так в честь принца Жуана, наследника португальской короны. В течение следующих двух лет было исследовано все побережье Гвинейского залива. Регион казался многообещающим: друг за другом перед взором португальцев возникали Перечный Берег, Берег Слоновой Кости и Золотой Берег, где первые же сделки позволили приобрести драгоценный желтый металл. Вспыхнувший военный конфликт между Португалией и Кастилией (1475–1479) временно остановил дальнейшее продвижение португальцев вдоль африканского побережья, заставив их обратить все силы на охрану существующих факторий. В 1482 году началось строительство крепости Эльмина на месте фактории, основанной в 1471 году, причем все необходимые материалы доставлялись из Португалии. К 1486 году фактория, получившая статус города, превратилась в процветающий торговый центр. Совместно с Аргеном и целой сетью португальских фортов вдоль гвинейского побережья она существенно изменила традиционные маршруты транссахарской торговли, направив их через свои пристани. Однако португальцы не собирались останавливаться на достигнутом. Начиная с середины 1470-х годов они стремились проложить путь в Азию, огибая Африканский континент, чья протяженность к югу тогда еще не была известна. Исследования возобновились при Жуане II (1481–1495), который полностью финансировал экспедиции Диогу Кана 1482–1483 и 1485–1486 годов. Мореплаватель достиг королевства Конго[6], поднялся вверх по течению реки Конго почти на 150 км, затем прошел вдоль побережья Анголы, после чего был вынужден повернуть назад, не достигнув Южного тропика. Кан вернулся в уверенности, что берег уходит на юго-восток, что позволило ему сделать вывод о достижении окрестностей южной оконечности Африки. Хотя привезенные им товары представляли немалую ценность, в Лиссабоне это вызвало некоторое разочарование – пришлось ждать экспедиции 1487 года, в ходе которой Бартоломеу Диашу наконец удалось обогнуть мыс Доброй Надежды. И пусть в начале 1488 года Диаш остановился на подступах к Индийскому океану, главная цель была достигнута: был открыт прямой морской путь в Азию. Завершить многолетние устремления Португалии выпало Васко да Гаме, который 20 мая 1498 года достиг города Каликут на западном побережье Индии.

Всего за 80 с лишним лет Португалия, небольшая страна с населением чуть более миллиона человек, сумела добиться невероятных успехов, исследовав Атлантическое побережье Африки. Столь грандиозное предприятие стало возможным не только благодаря отваге и бесстрашию мореплавателей, но и деятельному участию португальской короны, в первую очередь инфанта Энрике и короля Жуана II.

Португальские государи руководствовались глубокими религиозными убеждениями и рассматривали свои действия за рубежом как часть борьбы с исламом. Об этом свидетельствуют идея Крестового похода в Марокко и поиски мифического царства пресвитера Иоанна, союз с которым, как считалось, позволит нанести удар в тыл мусульманам. Все это указывает на мессианский характер португальских предприятий в африканской Атлантике. Кроме того, хотя португальские короли действительно финансировали экспедиции, они, прежде всего, умело стимулировали инициативы своих подданных-купцов и могли опереться на капитал и опыт иностранных негоциантов. Венецианцы и генуэзцы, служившие под португальскими знаменами, видели в освоении Атлантики способ компенсировать потери, понесенные ими в Средиземноморье в результате османской экспансии. Оказывается, любопытство было далеко не единственной и не главной движущей силой. Португальцы в большей степени руководствовались желанием добыть слоновую кость, золото и – в более отдаленной перспективе – восточные пряности. Но еще до того, как им удалось получить все это, сахар с Мадейры и золото из Гвинейского залива стали важнейшими приобретениями, полученными в результате исследования африканского побережья.

Португальские исследования африканского побережья в XV веке

* Падраны – каменные столбы с гербом Португалии, которые португальские мореплаватели устанавливали на открытых ими землях в знак владения

Христофор Колумб, выходец из семьи генуэзских ткачей, появился на свет в 1451 году. В 1477 году, накопив значительный опыт мореплавания, он обосновался в Португалии – государстве, сосредоточившем свои усилия на поиске морского пути в Азию вокруг Африканского континента. В Лиссабоне, часто вращавшийся в среде генуэзских купцов, Колумб женился на Филиппе Мониш Перестрелу, дочери губернатора острова Порту-Санту, входящего в архипелаг Мадейра. В последующие годы Колумб совершил множество плаваний от берегов Ирландии до Гвинейского залива, совершенствуя навигационное мастерство и углубляя картографические познания.

В XV веке сферическая модель Земли получила широкое признание в научных кругах, что теоретически допускало возможность достижения восточных берегов Азии западным маршрутом. Однако оставался дискуссионным вопрос о протяженности Атлантического океана между западной оконечностью Европы и восточными пределами Азии. Эта неопределенность, усугубляемая недостаточным знанием системы океанических течений и розы ветров, порождала скептицизм относительно осуществимости трансатлантического перехода. Тем не менее к началу 1480-х годов Колумб, опираясь на собранные им свидетельства и расчеты, уверовал в свою идею. Существенное влияние на его взгляды оказала гипотеза флорентийского ученого Паоло даль Поццо Тосканелли, который, основываясь на работах Марко Поло, значительно преувеличил восточную протяженность Азии. Согласно вычислениям Колумба, ширина Атлантического океана составляла лишь три четверти от реальной, что помещало Китай в районе современной Флориды, а Японию – в районе Кубы. Кроме того, Колумб допустил и другие ошибки. Хотя он и разделил земной шар на 360°, оценка длины его окружности на уровне экватора оказалась заниженной. Он пришел к выводу, что окружность Земли составляет около 30 000 км, тогда как в действительности она равна примерно 40 000 км. Последовательные заблуждения Колумба позволили придать достоверность идее такого полного перехода.

В 1484 году Колумб удостоился аудиенции у португальского монарха Жуана II, где представил свой амбициозный проект. Португальские эксперты сочли предложение генуэзца нереалистичным, расчеты касательно предполагаемого расстояния существенно заниженными, а само предприятие – чрезвычайно рискованным (любое плавание без остановок им казалось обреченным на провал). Неблагоприятным фактором для Колумба стало и возвращение Диогу Кана из экспедиции в Конго. Последний был убежден, что достиг практически южной оконечности Африканского континента. Колумб предпринял повторную попытку получить поддержку в Лиссабоне в 1488 году, когда Бартоломеу Диаш уже отправился в плавание. Обращения к французскому и английскому дворам также не увенчались успехом, поскольку эти державы еще не проявляли существенного интереса к атлантическим исследованиям. Как метко отметил историк Пьер Шоню: «В Португалии Колумб опоздал на 50 лет, а в Англии и Франции – на полвека поторопился». Нельзя не отметить упорство генуэзца, которое было основано на двух принципах: обширные научные познания, наблюдения и математические расчеты и глубокая вера в свое предназначение. Будучи провидцем, он не мог ошибаться, даже если современники были с ним не согласны. Это также относилось к испанским экспертам, которым он изложил свои идеи в 1486 году и снова в 1491 году. Однако в приподнятой атмосфере начала 1492 года, когда произошло падение Гранады, последнего мусульманского королевства в Испании, и изгнание евреев из Кастилии и Арагона, Изабелла решила удовлетворить просьбу Колумба, а просил он немало. Капитуляции Санта-Фе, подписанные 17 апреля 1492 года, давали ему право на дворянство, титулы адмирала, вице-короля и генерал-губернатора новых земель, а также право на 10 % всех богатств, которые будут там обретены. Однако не стоит забывать, что привилегии имели бы реальную ценность только при успешном исходе экспедиции и обнаружении территорий, не находящихся под властью других государств, как было с империей Великого Хана. Масштабы и богатства Америки тогда были неизвестны. Благодаря поддержке испанской короны и генуэзских торговых кругов Колумбу удалось собрать средства для аренды корабля «Санта-Мария» и финансирования многомесячного запаса продовольствия и воды, а также найма небольшой команды. Отплытие было запланировано из андалузского порта Палос, где к экспедиции присоединилась семья Пинсон, арендовавшая две каравеллы: «Нинью» под командованием Висенте и «Пинту» под командованием Мартина.

3 августа 1492 года три корабля отправились к Канарским островам, которых достигли спустя шесть дней. Историческое плавание началось 6 сентября: курс был строго на запад. В состав экспедиции входили 87 человек, в основном испанцы, среди которых были королевские чиновники, корабельные мастера, врачи и переводчик, владевший ивритом, арабским и халдейским языками. В ночь с 11 на 12 октября 1492 года, после 36 дней плавания, вахтенный матрос Родриго де Триана увидел землю. Экспедиция достигла Багамских островов, а точнее острова Гуанахани, который испанцы окрестили Сан-Сальвадором. В ходе дальнейшего исследования региона Колумб открыл и назвал ряд островов в честь христианских святынь и членов испанской королевской семьи: вслед за Сан-Сальвадором появились Санта-Мария-де-ла-Консепсьон, затем Фернандина, Изабелла и Хуана. Особое внимание привлекла Куба (Хуана), которую мореплаватель первоначально принял за легендарную Сипангу (Японию), хотя отсутствие описанных Марко Поло населенных пунктов вызывало у него недоумение. Продвижение вглубь острова позволило впервые вступить в контакт с туземцами и убедиться в том, что они не живут под единым правлением. Колумб осознал, что прибыл не в Японию, но по-прежнему был убежден, что находится недалеко от нее, тем более что индейцы рассказывали ему о Сибао – области, где добывали золото, и он принял ее за Сипангу. Колумб продолжил экспедицию, направившись к большому острову, который назвал Эспаньола (Гаити), куда и прибыл 5 декабря. Но 20 дней спустя «Санта-Мария» села на мель. Корабль был разобран, из уцелевших обломков построили форт на возвышенности. Колумбу пришлось оставить часть экипажа – 39 человек, которым дали оружие, боеприпасы и еду, что позволило бы им продержаться год до его возвращения. Это решение напоминает о создании первых португальских факторий, основанных на африканском побережье, которые должны были служить местом для сбора информации и опорой для будущих экспедиций. 16 января 1493 года «Нинья» и «Пинта» покинули Эспаньолу, чтобы вернуться в Испанию. В течение нескольких недель своего первого пребывания в Америке мореплаватель блуждал в мире изменчивом и неуловимом. Неоднократно ему казалось, что он близок к Японии или даже к Китаю, но после сбора информации и проверки данных мираж рассеивался, давая надежду на следующий этап плавания и в конечном счете на следующую экспедицию.

В своем письме об открытии новых земель, написанном по возвращении, Колумб представил восторженное описание новых территорий. Мореплаватель был впечатлен роскошной флорой региона: деревьями, цветами и плодами, а также богатством ароматов. Коренное население – индейцев таино – он описывал как миролюбивых и великодушных людей, проявляющих признаки незаурядного интеллекта, хотя и отличающихся определенной робостью и пугливостью. Однако такое идиллическое описание следует рассматривать в контексте прагматических целей первооткрывателя. Еще не завершив первую экспедицию, Колумб уже планировал следующее путешествие, которое требовало серьезного обоснования, поскольку ни Китай, ни Япония достигнуты не были, а количество добытого золота оказалось незначительным. В связи с этим мореплаватель акцентировал внимание на иных преимуществах открытых территорий: обширные пастбища и плодородные земли, древесина для строительства, пряные растения, удобные естественные гавани и благоприятный климат. Также подчеркивалась податливость местного населения, которое можно было бы легко обратить в христианство и сделать рабами. Подобная характеристика недвусмысленно указывала на колонизационный потенциал новых земель, хотя его практическая реализация была делом будущего.

1 марта 1493 года «Пинта» под командованием Мартина Алонсо Пинсона, отделившаяся от «Ниньи» во время обратного плавания, достигла Байоны в Галисии. Три дня спустя Колумб прибыл в Лиссабон, а 15 марта состоялось его триумфальное возвращение в Палос. Оттуда, окруженный растущей славой, он отправился в Барселону, чтобы встретиться с Изабеллой Кастильской и Фердинандом Арагонским и представить им семерых индейцев, а также попугаев и различные экзотические дары. Новость быстро разнеслась по Европе. Западная часть Атлантического океана открылась для европейцев.

Уверенность Колумба в достижимости Азиатского континента западным путем объясняет, почему уже во время своего первого путешествия он планировал вернуться с более организованной и многочисленной экспедицией. Он преследовал две цели: во-первых, освоить открытые им земли, а во-вторых, создать форпост на Эспаньоле для дальнейшего продвижения к предполагаемым владениям Великого Хана. Колумб снова отправился к берегам Америки в конце сентября 1493 года. Он отплыл из Кадиса во главе внушительной экспедиции: флотилия включала 17 судов с экипажем более 1500 человек, в основном солдат и ремесленников. При этом среди них было всего около 50 земледельцев, 20 садовников, отмечался острый дефицит тягловых животных и полное отсутствие женщин. Избрав более южный маршрут, экспедиция достигла Малых Антильских островов, методично продвигаясь в северном направлении и объявляя испанский суверенитет над всеми островами, которые встречались на их пути, даже самыми маленькими. Вернувшись на Эспаньолу, он обнаружил, что все участники его первого путешествия, оставшиеся на острове, были мертвы.

В начале 1494 года был основан город Изабелла, названный в честь королевы Кастилии. Он приказал возвести там укрепления, церковь, а также засеять поля семенами и саженцами, привезенными из Испании. Разведывательные экспедиции вглубь острова принесли скромные результаты в виде небольшого количества золота и пряностей низкого качества, которые отправили в Испанию. Предвосхищая возможное разочарование метрополии, Колумб сопроводил отправленные в Испанию грузы оптимистичными письмами о перспективах колонии. Он уверял, что на этой «чудесной» земле будут расти пшеница, виноград и сахарный тростник. Особо подчеркивалась возможность порабощения местного населения. В феврале 1495 года четыре корабля покинули Изабеллу, на их борту находилось около пятисот пленных карибов, предназначенных для продажи в рабство в Испании. Колумб воспроизводил в Америке то, что практиковали испанцы на Канарских островах и португальцы на африканском побережье. Он дестабилизировал местные общины: их лишали вождей и части мужского населения, а оставшееся население подвергалось жестокой эксплуатации ради обеспечения экономической рентабельности колоний.

Подход Колумба во многом определялся необходимостью оправдать королевские инвестиции и обеспечить дальнейшее финансирование. Говоря о найденном золоте и сулящих прибыль возможностях, он питал надежды короны на процветающий обмен между метрополией и подвластными ему землями. Параллельно он продолжал исследовательские экспедиции вдоль южного побережья Кубы и Ямайки, осуществляемые при участии профессиональных картографов, включая Хуана де ла Косу. Мореход все еще свято верил в ту пору в близость владений легендарного Великого Хана.

В Изабелле тем временем дела шли все хуже и хуже. Бартоломео, брат адмирала, оказался не в силах обуздать алчность колонистов, которые совершали разбойничьи набеги вглубь острова в поисках золота. Начался безжалостный круговорот насилия над коренными жителями, и поворота вспять уже не было. Колумб, столкнувшись с растущим недовольством и необходимостью оправдать немалые траты на колонию, обложил индейцев непосильной данью золотом. Отныне отношения между испанцами, уступавшими в численности, но обладавшими мощным оружием, и индейцами таино превратились в череду кровавых расправ. Когда в марте 1496 года Колумб вернулся в Европу, стало ясно, что он явно больше преуспел в мореплавании, чем в управлении. Подтверждением тому стали его последующие американские странствия – третье и четвертое (с августа 1498 по октябрь 1500 и с июня 1502 по сентябрь 1504). Летом 1498 года, избрав более южный путь, он достиг берегов Тринидада. Оттуда путешественник исследовал дельту реки Ориноко, после чего, держа курс на запад вдоль венесуэльского побережья, устремился к Эспаньоле. В своем последнем плавании он забрался еще дальше, достигнув Гондураса, а затем, повернув к югу, прошел вдоль берегов до самой Панамы в тщетных поисках западного прохода. Там он повстречал туземцев, напоминавших ему описанных Марко Поло. Для Колумба Антильские острова были лишь преддверием к богатейшим и густонаселенным азиатским землям, но заветные Катай и Сипанго по-прежнему оставались недосягаемыми.

Тем временем Изабелла и Фердинанд решили взять бразды правления новыми землями в свои руки. Они установили порядок выдачи мореходных лицензий для доступа к американским владениям, тем самым получив контроль над исследовательскими экспедициями. Эти разрешения представляли собой своеобразные договоры: в обмен на почетные звания, финансовые выгоды и административные полномочия корона получала пятую часть всех привезенных богатств. Такое устройство знаменовало переход к строгому государственному надзору за экспедициями и, как следствие, за взаимодействиями с американскими территориями. Эта система вполне соответствовала духу экспансии: отправной точкой стала Эспаньола, именно с нее в начале XVI столетия испанцы начали осваивать соседние острова. После первой неудачи в 1505 году они, несмотря на яростное сопротивление местных жителей, в 1509 году прочно обосновались в Пуэрто-Рико. Вслед за этим в 1511 году наступила очередь Ямайки и Кубы. Однако этот первый очаг испанской конкисты в Новом Свете вскоре померк перед заманчивыми перспективами, которые сулил материк.

С юга на север: Америка на пути первооткрывателей

Исследование Южной Америки

В августе 1498 года, во время своего третьего путешествия, Христофор Колумб достиг материковой части Америки. Увидев устье реки Ориноко, он пришел в восторг. «Я убежден, что здесь находится земной рай», – отмечал он. Проложенный им южный путь в последующие годы привлек множество экспедиций, как правило, небольших – от одной до трех каравелл. В испанской историографии эти плавания рубежа XV и XVI веков получили названия viajes andaluces («андалузские путешествия»), поскольку отправлялись они из Андалусии, или viajes menores («малые путешествия»), так как не могли сравниться по размаху с экспедициями прославленного адмирала.

Среди тех, кто продолжил дело Колумба, особенно выделялись его бывшие соратники, в частности Алонсо де Охеда. Он исследовал побережье Венесуэлы в 1499 году, а двумя годами позже, во время своего второго путешествия, достиг Колумбии. Он основал первое европейское поселение на Южноамериканском континенте – Санта-Крус, правда, просуществовало оно недолго. Висенте Пинсон, гонимый штормовыми ветрами, первым из европейцев достиг устья Амазонки, лишь немного опередив своего двоюродного брата Диего де Лепе. Последний, как считается, достиг Бразилии в феврале того же года. Тогда же, в 1500 году, Родриго де Бастидас отправился в путешествие, которое привело его севернее, к берегам Колумбии, вдоль которых он прошел до Дарьенского залива, прежде чем подняться вдоль побережья Панамы.

Путешествия Колумба (1492–1504)

Хотя экономические результаты этих экспедиций были неутешительными, они завершили картографирование северного побережья Южной Америки и направили взоры исследователей к Центральной Америке. Именно в этом контексте следует рассматривать и последнюю экспедицию Христофора Колумба, прошедшего вдоль Центральноамериканского перешейка. Другие плавания в этом районе были предприняты в надежде найти проход на запад. Первым, кому это удалось, был Васко Нуньес де Бальбоа, который пересек Панамский перешеек и достиг берегов Тихого океана в 1513 году. Вообще, не всегда легко провести грань между открытием и исследованием. Действительно, сам факт того, что мореплаватель прошел мимо той или иной территории, еще не означал, что она может считаться изученной – она была, но при этом даже не во всех случаях, только нанесена на карту. Первые путешествия с действительно экономическими целями, например плавания Педро Алонсо Ниньо и Кристобаля Гуэрры (1499–1500), которые отправились в Венесуэлу для обмена жемчуга и бразильского дерева с туземцами, были совершены в тот же период.

Исследование Антильских островов, а затем и завоевание Испанской Америки опирались главным образом на частные инициативы. Капитаны, объединившись с банкирами, вооружали корабли и набирали команду. Экспедиции были прежде всего финансовыми операциями, которые должны были быть прибыльными как для инвесторов, остававшихся в Европе, так и для капитанов, рассчитывавших на богатство и славу. Не стоит забывать и о рядовых участниках, мечтавших о наживе, и о правителях Испании, которым требовались средства для участия в дорогостоящих Итальянских войнах. Несомненно, все это объясняет алчность испанцев, которые прежде всего хотели быстро разбогатеть благодаря золоту и вернуться домой (как это было во время второго путешествия Колумба), а не заниматься колонизацией с ее сомнительной прибыльностью. К тому же колонизацию было сравнительно трудно осуществить из-за резкого сокращения численности коренного населения. Неблагоприятная ситуация заставила самых смелых и амбициозных искать счастья в других местах. Так, Эрнан Кортес, обосновавшийся на Кубе с 1511 года, собирал информацию о Мексике, прежде чем отправиться туда в 1519 году. Лишь оказавшись на месте, он понял, что можно завоевать эту страну, воспользовавшись внутренними распрями. В 1522 году империя ацтеков была уничтожена, Теночтитлан переименован в Мехико, а Кортес стал генерал-капитаном Новой Испании, что позволило ему накопить огромное состояние.

Иначе обстояло дело в Бразилии, владение которой от имени Мануэла I Португальского официально провозгласил Педру Алвариш Кабрал 22 апреля 1500 года. Той весной мореплаватель, ведя свою флотилию в Индию, был отнесен пассатными ветрами к неведомым берегам. Эта счастливая случайность и привела к торжественному провозглашению новых владений португальской короны. Первоначально Кабрал нарек открытую землю «островом Истинного Креста», позже переименованную монархом в Землю Святого Креста. Две недели провела экспедиция у этих берегов, после чего продолжила свой путь в Индию. Однако один корабль все же вернулся в Лиссабон с вестью об открытии. На его борту находились: туземец, попугаи, обезьяны и драгоценное «красное дерево» пау-бразил, служившее источником красного красителя.

Следуя практике африканских экспедиций, Кабрал оставил на берегу нескольких деградадуш (преступников, приговоренных к изгнанию), рассчитывая, что они освоят местные языки и в будущем послужат посредниками. Дальнейшее исследование южноамериканского побережья осталось за португальцами: так, в первый день 1502 года Гонсалу Коэлью достиг устья реки, которую назвал Рио-де-Жанейро. Однако лишь спустя десятилетие мореплаватели достигли эстуария Ла-Платы в поисках прохода к южной оконечности материка. Окончательно же юго-западный путь был открыт зимой 1520 года экспедицией Фернана Магеллана – португальца по рождению, но плававшего под флагом испанского короля Карла V.

В отличие от испанцев, движимых золотой лихорадкой и религиозным рвением на Антильских островах, португальцы смотрели на новые земли более прагматично. Их главной целью оставалась торговля с Азией, а Бразилия виделась им прежде всего удобной стоянкой для ремонта судов и опорным пунктом для торговли древесиной. После возвращения экспедиции Коэлью в 1502 году король Мануэл I подписал соглашение с купцами Лиссабона. Торговцы получили исключительное право на торговлю с новыми землями, обязуясь взамен продолжать их исследование и делиться прибылью с королевской казной. Португальцы основывали фактории, где вели меновую торговлю с местным населением. Индейцы заготавливали древесину, которую затем корабли доставляли в Лиссабон, откуда она расходилась по всей Европе. Однако слабость португальского контроля над обширными территориями в Бразилии не могла остаться незамеченной другими державами. Уже с 1504 года здесь обосновались нормандцы, наладившие вывоз не только древесины, но и экзотических животных и пушнины. А в землях, лежащих севернее, французское влияние проявлялось еще заметнее.