Диссонанс

В коридор вышел Латтимер.

– Не ожидал увидеть тебя здесь, Монтроуз, – сказал он. – Господи, я сразу вспомнил добрые старые времена. Всем нам очень не хватает Роуз.

Монти вздрогнул и наклонился ко мне, словно собирался что-то шепнуть мне на ухо. Однако голос его в пустом коридоре прозвучал громко и отчетливо:

– Роуз он никогда не нравился.

На виске Латтимера вздулась и запульсировала вена. Окинув взглядом потертый кардиган Монти, его всклокоченные волосы, дрожащие руки и опущенные плечи, он высокомерно улыбнулся:

– К ее мнению не особенно прислушивались, не так ли? В противном случае она, возможно, все еще была бы с нами.

К моему удивлению, Монти не стал спорить с ним и говорить, что бабушка скоро вернется. Он еще больше сгорбился и тихо промолвил:

– Мне жаль добрые старые времена.

– Он у вас часто такой? – обратился Латтимер к Адди.

– День на день не приходится, – осторожно ответила она. – Дедушка просто устал.

– Разумеется. Знаете, он был очень талантлив в свое время. А теперь на него просто жаль смотреть – вот что с ним сделали эти его бесконечные поиски.

– Это со мной сделал ты, – негромко прорычал Монти.

Возникла неловкая пауза, которую прервала Адди:

– Простите, господин Член Совета. Он просто не в себе. С ним такое случается.

– Понимаю, – промолвил Латтимер сочувственным тоном. Затем он похлопал Монти по плечу, а когда тот отшатнулся, сделал вид, будто не заметил этого. – Я только хотел узнать, как у тебя дела, старый приятель. А теперь мне пора возвращаться к коллегам. Долг зовет, знаете ли.

Он потянулся к дверной ручке. Я перестала сжимать челюсти и немного расслабилась. Внезапно Латтимер остановился на пороге зала заседаний Совета и снова обернулся.

– Мы высоко оценили прямоту, которую ты сегодня продемонстрировала, Аддисон, – сказал он. – Если не ошибаюсь, твоя практика закончится всего через год?

– Да, сэр, – кивнула Адди.

– Отлично. Что ж, если ты и дальше будешь производить на нас такое же благоприятное впечатление, как сегодня, тебя ждет блестящая карьера.

– Благодарю вас, сэр, – пробормотала моя сестра.

– Пара слов о тебе, Дэланси, – продолжил Латтимер, глядя на Монти. – Тебе нужно более тщательно выбирать образцы для подражания, если хочешь в дальнейшем сделать хоть какую-нибудь карьеру.

Он шагнул через порог зала, с легким щелчком закрыв за собой дверь.

– Да-а-а, чувствую, на Совете он выступал в мою поддержку, – съязвила я.

– Просто у него большой зуб против меня, – заметил Монти, став таким же, как обычно. – А теперь и ты, похоже, попала под раздачу.

– Какой еще зуб? – удивилась Адди.

– Это старая история, – ответил Монти.

Я поверила этому объяснению не больше, чем маске беспомощного старика, в которой Монти пребывал только что в присутствии Латтимера. Любопытство буквально распирало меня.

Дед тем временем напялил на голову свою поношенную шляпу.

– Пойдемте, – произнес он. – Чем скорее мы отсюда уберемся, тем лучше.

– Мама просила подождать ее, – запротестовала Адди.

– Что ж, если хочешь, оставайся, – сказал Монти и повернулся ко мне: – Ну что, Дэл, пойдем? Для нас тут больше нет ничего интересного.

Не было ни одного случая, чтобы я, следуя совету Монти, пожалела об этом. И я пошла за ним.

Глава 11

При посещении отраженного мира взаимодействие с его обитателями, как правило, должно ограничиваться анализом излучаемой ими звуковой частоты. Нельзя взаимодействовать с жителями параллельных миров без необходимости или с целью получения каких-либо личных выгод.

    Глава 3 «Объекты параллельных миров и регулирующие протоколы». «Принципы и практика разделения», год пятый

– Пора обедать, – сказала мама, когда мы вернулись домой. – Дэл, накрой на стол.

– Я не голодна, – заявила я, бросая пальто на диван.

– А я говорю, пора обедать.

У моей мамы был пунктик – она считала, что члены семьи должны принимать пищу только вместе, сидя за одним столом. Даже когда мы с Адди были совсем маленькими, а отец находился в командировке, выполняя задание Совета в каком-нибудь из параллельных миров, он всегда старался вернуться к вечеру, чтобы отобедать вместе с остальными. Иногда мы ели в четыре часа пополудни, иногда в девять вечера, но всегда впятером, расположившись вокруг большого соснового стола. Такова была семейная традиция.

На сей раз все ели мало и неохотно – за исключением Монти. Наконец я спросила:

– Ну, и кто из вас будет моим опекуном?

Мне хотелось, чтобы эту функцию взял на себя отец. Поскольку он был одним из ведущих специалистов, его отправляли во главе групп зачистки в самые диссонансные миры для их коррекции. Многие шутили, что больше всего ему нравится решать практически нерешаемые задачи.

Теперь эта шутка перестала казаться мне смешной.

И все же я предпочла бы продолжать обучение в домашних условиях под его контролем, нежели чем под контролем мамы. Она занималась изучением порталов, ведущих из Главного Мира в параллельные, и по их состоянию определяла, какие из ответвлений нуждались в коррекции. Было понятно, что, если ответственным за получение мной образования вне школы Путешественников станет мама, я проведу следующие полгода в ее офисе, утопая в цифрах и графиках.

Она поправила лежавший перед ней серебряный столовый прибор и отхлебнула из бокала воды. Хорошо зная ее, я поняла, что она обдумывает что-то и пытается выиграть время.

– Мы с твоим отцом сейчас работаем над проектом, который занимает много времени и требует сил, – наконец сказала она.

Адди выпрямилась на стуле – в этот момент она напомнила мне охотничью собаку, которая учуяла зайца.

– Именно по этой причине Совет захотел поговорить с вами? – спросила она.

Отец кивнул:

– Сейчас Большой Совет рассылает в параллельные миры группы, базирующиеся по всей стране, и нас попросили выступить в роли координаторов.