Унесенные в небо

Угарный газ стал попадать в лёгкие, слегка начала кружиться голова. Эмма подошла к окну и увидела на улице Изольду, Алексея и Элеонору. Они стояли и смотрели на неё, Эмма начала присматриваться и увидела, что с ними стоит кто-то ещё. Рядом с Изольдой стоял какой-то парень в капюшоне. Она увидела шрам на его руке. Эмма узнала этот шрам, она смотрела на человека, который ей уже снился.

– Это он, опять он! Папа, это он тебя убил! Сделайте что-нибудь, спасите себя, спасите меня! – кричала Эмма.

Но родители не реагировали на её крики, они стояли и смотрели на неё, на их лице не было никакой эмоции, они были будто под гипнозом. Парень снял капюшон. Ей показалось его лицо знакомым, она где-то его видела, но не помнила где.

Парень лет шестнадцати, голубоглазый блондин, худенький и бледный, был одет во всё чёрное. Он смотрел на Эмму и начал улыбаться.

– Они все на улице и даже не хотят спасти меня, – говорила Эмма, слезы вышли наружу, Эмма не смогла их сдерживать и заревела. Дым душил её, Эмма начала кашлять. Она услышала, как мяукает Персик.

Он сидел на кровати в комнате, которая не была поражена огнём. Эмма схватила кота и выбежала на улицу. Перед ней стоял её дом, почти сгоревший дом. Она вновь стала плакать.

– Нет, нет!

– Эмма, что случилось? Эмма, проснись! – тревожно будила Элеонора.

Эмма резко открыла глаза, наполненные слезами, и начала кашлять, у неё было чувство, будто её душили. Она оглянулась и увидела, что комната её цела, она увидела взволнованное лицо Элеоноры. Эмма обняла её.

– Что тебе снилось?

Эмма стала рассказывать ей свой сон. Элеонора её внимательно слушала.

– Тебе уже много раз снится один и тот же человек, боже, это очень страшно и странно, – сказала Элеонора.

– Я не знаю, что происходит.

– Не бойся, это всего лишь сон. Ложись спать!

– Я не могу, мне страшно.

– Если хочешь, я могу лечь с тобой, вдвоём не так страшно.

Девочки легли вместе. Элеонора обняла Эмму, и они уснули.

Эмма была удивлена поведением сестры, она мечтала о таких отношениях с сестрой, и вот это стало сбываться.

Элеонора ненавидела отца, мать и, скорее всего, Эмму. Отца она ненавидела за его вечное недовольство и ворчание, а сейчас появилась новая причина – измена. Мать она ненавидела за её лицемерие, глупость и навязчивость.

Эмма её раздражала своей добротой и наивностью, но Элеонора ценила и уважала её за искренность. В глубине души Элеонора завидовала Эмме, ей тоже хотелось таких друзей, как Рома, Ваня, Тёма и Саша.

Изольда проснулась ночью и решила проверить девочек. Она зашла в комнату Элеоноры и увидела, что её нет. Изольда испугалась и подумала, что Элеонора ушла. Она побежала к Эмме. Когда она взволнованная забежала в комнату к дочке, её тревога сразу ушла от увиденной картины. Две сестры лежали в обнимку. Изольда не могла в это поверить, она начала плакать от счастья. Две такие разные, полные противоположности, родные, но такие чужие, ненависть ко всем и любовь к миру, и вот они слились. Изольда долго смотрела на них и не могла нарадоваться.

Спустя два месяца две сестры немножко ладили, что радовало Изольду. Алексей был прощён женой. Элеонора стала ненавидеть мать и отца ещё больше.

Девочки, как обычно, играли с Персиком, в комнату зашла Изольда.

– Девочки, собирайтесь, мы едем в деревню.

– К бабушке Наде? Ура! – кричала Эмма.

– Нет, мы едем к моей маме Розалинде. Вы можете пойти к Белле и Роксане.

– А можно взять с собой Персика? – спросила Эмма.

– Нет, пусть он будет дома.

– Эмма, ты не знаешь наших сестёр двоюродных что ли? Они его отпинают. Я не хочу ехать, – сказала Элеонора.

– Мы поедем все, и перестань так говорить о моих племянницах.

– Господи, Изольда, ты невыносимая. Надо было уехать с тётей Лолой, я знала, что пожалею о том, что не поехала.

– Ты долго будешь называть меня по имени? Я твоя мама.

– И что? Почему я не могу называть тебя по имени? Кто это придумал? Вечно ты лезешь со своими законами тупыми.

– Это не мои законы, это законы общества, воспитанного общества!

– А вот я ненавижу это общество и презираю его, вы все просто стадо, делаете так же, как и все, нет своего мнения, а ты ещё и подлизываешься ко всем, и твое вечное лицемерие не отличается от лицемерия твоих племянниц!

– Почему ты так со мной разговариваешь?

– Потому что ты это позволяешь! Я всегда говорю то, что думаю. Я не собираюсь молчать и улыбаться. Хоть убей меня, я все равно буду говорить, потому что во мне нет лицемерия и двуличия! – крикнула Элеонора.

Изольда смотрела на дочь и ничего не могла сказать. В комнату пришёл Алексей.

– Ну что вы так долго? – спросил он, входя в комнату, его взгляд упал на красную от злости Элеонору и растерянную Изольду, он нахмурился, и вся его веселость ушла. – Что тут происходит? Элеонора, чем на этот раз не угодили вашему величеству?

– Я так рада, что ты пришёл. Теперь кружок лицемеров объявляется открытым, ну вы тут побеседуйте, а мы с Эммой пойдём! – сказала Элеонора и увела сестру.

– Зачем ты так с ними? – сказала Эмма.

– Не начинай!

– Но почему я должна молчать? Ты же сама говорила, что это плохо. Когда надо высказаться, мы не должны молчать. Почему я не могу тебе сказать?

– Мне неинтересно, – сказала Элеонора и ехидно улыбнулась.

Глава 3

Наступила зима, она была в самом настоящем её образе. В гости приехали ребята, они вместе с Элеонорой и Эммой играли с котёнком. На улице была сильная метель, и Изольда предложила им остаться. Дети решили построить дом из одеял и подушек. Рома поставил стулья и натягивал одеяло на них.

Каждый в детстве строил такие домики. Они были сделаны из нагромождения подушек и одеял, летом на улице – шалаши из веток и листьев. Не выходя из дома, оказаться на Северном полюсе или в хижине, построенной в кроне дерева, возможно не только с помощью старой доброй телепортации. Иногда достаточно навести в комнате творческий беспорядок и включить воображение.

Домик был готов. Дети залезли туда, место нашлось для всех.

– Давайте рассказывать страшилки? – предложил Ваня.

– Я начну, – сказал Саша, он включил фонарь, и свет освещал его лицо. – Однажды ночью я гулял по темному парку. Ветви деревьев раскачивались от ветра, создавая жуткие тени на земле. Я старался идти быстро, но каждый шаг казался мне громким, как гром среди ясного неба. Внезапно я услышал тихий шепот позади себя. Я обернулся, но никого не увидел. Сердце бешено забилось в груди, когда я почувствовал чье-то присутствие. Казалось, что кто-то наблюдает за мной из темноты. Я ускорил шаг, стараясь не думать о том, что могло бы прятаться в этих тенях. Я уже почти дошел до выхода из парка, когда снова услышал тот же самый шепот. Он звучал так близко, что казалось, будто он исходит прямо из моего уха. Меня охватила дрожь, и я поспешил выйти из парка. Только оказавшись дома, я смог наконец вздохнуть с облегчением. Я решил, что больше никогда не ходить по паркам поздно вечером один.