Лама-детектив знает твой мотив
– Ты знаешь, я была не права, когда сказала, что не представляю, чтобы дом и паб Санни чего-то стоили. Ты могла бы выручить за них неплохую сумму.
Я отпила вино и сказала прямо:
– Я не собираюсь продавать ни дом, ни паб. Мне здесь очень нравится.
Она какое-то время изучала меня, потом кивнула:
– Ты выглядишь счастливой.
Вот это прорыв. Я чуть не потеряла дар речи. Но не до конца.
– Мама, почему ты уехала отсюда и никогда не возвращалась? Это и правда славное место. И откуда такие трения с бабушкой? Что произошло?
Она глотнула еще вина и уставилась на воду. Над головой летали чайки, и их крики сливались с успокаивающим шумом волн. Я подумала, что она засмотрелась на красивый вид, но тут она повернулась ко мне.
– Жизнь в этом городе была совсем другой по сравнению с тем, что сейчас. В детстве мы с твоей тетей жили на ферме. Это забавное место для ребенка, но потом мы пошли в школу и поняли, что отличаемся от остальных детей. Мы быстро выучили, что наши родители совсем не как у всех. Хиппи, отщепенцы, зеленые. Мы слышали все эти прозвища. Местные любили Санни и папу, но считали их странными. Бухта Дружбы была далека от лета любви. Здесь не протестовали против войны во Вьетнаме. Это был рыбацкий городок с несколькими состоятельными семьями. Люди здесь были серьезными. Твои бабушка и дедушка казались нетипичными и странными. И нас воспринимали так же.
Я попыталась представить, на что это могло быть похоже. Наверное, трудно быть другим, когда хочется вписываться в общество.
– Я ужасно хотела вступить в хоккейную команду девочек, но Санни сказала, что конкуренция – это плохо. Она формирует противоречивую натуру. Потери влияют на самооценку негативно. Лишают эмпатии. Вот ее слова. Ее космический взгляд на мир.
– Она не видела преимуществ в том, чтобы быть командой? – Мне казалось, бабуле понравились бы товарищеские отношения и возможность быть частью общей цели.
Мама покачала головой.
– Она считала, что соперничество должно быть только внутри человека. Фокус на улучшении себя и более высоком уровне самосознания. – Она пожала плечами. – Думаю, во взрослом возрасте я могу видеть обе стороны. Но будучи тринадцатилетней девочкой, я просто хотела делать то же, что и другие дети.
Я кивнула, сочувствуя той тринадцатилетней девочке, которой была моя мама. Более высокий уровень самосознания – довольно сложная концепция для ребенка.
– Нас дразнили, потому что наши родители не были женаты, что не было нормой в этих краях.
На эту тему в некоторых местах люди до сих пор смотрят косо. Не могу себе представить, на что это было похоже в семидесятых и восьмидесятых.
– И я уверена, ваши имена были еще одним пунктом.
Мама застонала.
– Ты узнала об этом.
Я кивнула.
– Но надо отдать должное бабушке и дедушке за изобретательность.
– Все, что я могу сказать, слава богам, что это не меня назвали Чайна Кэт Санфлауэр.
– Вы официально поменяли имена?
– Черт возьми, разумеется. – Она покачала головой, улыбаясь, а потом посерьезнела. – Ты же поменяла фамилию на ЛаФлер.
– Но я сделала это только ради актерской карьеры. И я сначала поговорила с тобой и папой.
– Бибер – отличная фамилия, – решительно сказала мама.
– Согласна. Если бы уже не было Джастина Бибера. Кроме того, Софи ЛаФлер хорошо звучит.
Она неохотно кивнула.
– Могу сказать тебе, что бабушка была в восторге.
– В общем, с учетом всего того, что ты рассказала, я не могу поверить, что бабушка убила дедушку. – Я ждала маминого ответа, но не успела она что-то сказать, как на стол упала тень.
– Привет, Софи.
Я отвела взгляд от мамы и увидела рядом с нашим столиком Натана. Его волосы были распущены, отчего он напоминал Хагрида.
– Прости, что прерываю твой обед, но я только что пришел сюда за парочкой омаров на ужин и увидел тебя.
– Натан, рада тебя видеть. М-м, это моя мама Ли. – Я подождала, в надежде что он не вывалит свою историю о дедушке и его матери на мою маму. Хотя, может, она уже слышала о нем и о том, что ходят слухи, будто дедушка мог быть его отцом. Хотя когда я взглянула на маму, на ее лице изображалось лишь легкое любопытство. – Мама, это Натан. Он играет на гитаре и поет в пабе по пятницам и субботам.
– Приятно познакомиться.
К счастью, он просто ответил:
– Я просто хотел подойти и поздороваться. Наслаждайтесь прекрасной погодой.
Я кивнула:
– Спасибо.
Он наклонил голову и пошел дальше по променаду к прилавку, где продавали свежих омаров прямо с борта лодки.
– Он производит впечатление дружелюбного парня.
Я кивнула. Чем чаще я его вижу, тем больше задумываюсь о том, что слышала в его адрес. К тому же как я расскажу маме то, что он мне говорил? Может, лучше просто отпустить эту историю? Но ведь она связана с тем, что я говорила маме.
– Он сказал, что всю его жизнь ходят слухи, что дедушка был его отцом. – Не самый тактичный способ поделиться такой информацией, но что делать.
Мама уставилась на меня, выронив моллюска, которого только что взяла с тарелки.
Что ж, вот и ответ на мой вопрос. Она понятия об этом не имела. Ну или я так думала, пока она не сказала:
– Это сын Дон Моррисон?
– Да, ты все знаешь?
Мама скривилась с отвращением.
– Этот слух чуть ли не хуже того, что моя мать убила моего отца.
Ладно, становится ясно, почему она и тетя Кэтрин хотели как можно скорее покинуть город.
– Он мне не брат, – сказала мама, бросив взгляд в сторону Натана, разговаривавшего с рыбаком у прилавка с омарами. – Тетя Кэтрин настояла, чтобы он сделал тест на ДНК.
– Он сказал мне об этом. Как думаешь, кто его настоящий отец? Ходили ли еще какие-то слухи?
Она покачала головой, потом отпила вина, явно потрясенная.
– Были и другие слухи. Но про отца был самым популярным. Полагаю, потому что он самый скандальный. Мужчина в возрасте и его юная сотрудница. Местные вцепились в эту историю. Особенно после «происшествия». Казалось совершенно логичным, что Санни прикончила его, узнав о его связи.
– Но этого не было, да?
Мама допила остатки вина и махнула официанту, чтобы он принес еще один бокал. Кажется, мне тоже нужно выпить. Может, надо просто сэкономить усилия и заказать бутылку.
– Я помню, что за несколько дней до предполагаемого происшествия родители ссорились. Они раньше никогда не ругались, так что я была очень расстроена.
– Из-за Дон Моррисон?
– Нет. – Мама умолкла, поскольку подошел официант с двумя бокалами вина. Умный человек. – Они ссорились из-за завещания. Санни говорила, что надо составить завещания. Отец возражал. Он был очень суеверным человеком и считал, что это значит испытывать судьбу.
– Ты думаешь, бабушка хотела составить завещание, потому что планировала убить его?
– Нет, не думаю. Она твердила, что пора повзрослеть. Они должны быть ответственными людьми и позаботиться обо мне и Кэтрин. Иногда, оглядываясь назад, я думаю, что Санни, должно быть, начала понимать, как их беззаботная нетрадиционная жизнь сказывалась на нас. Я думаю, именно поэтому она захотела дом и паб. Чтобы у нас была более нормальная жизнь.
– Мам, почему ты всегда называешь ее Санни?
– Она попросила, когда мне исполнилось восемнадцать. Я решила, что это право взрослого человека. Она сказала, что теперь мы равные.
– Ты хотела называть ее мамой?
– Конечно. Но у моей мамы были другие мысли на этот счет.
Хотя моя бабушка была чудесной женщиной, я начала понимать, что в неловкости, существовавшей между ней и ее дочерями, виноваты не только они.
– И что ты думаешь, кто убил дедушку? Или это правда был несчастный случай?
– Мог быть и несчастный случай, хотя это маловероятно. Отец знал эти тропинки как свои пять пальцев. Нелепо думать, что он просто поскользнулся или понапрасну рисковал. Не знаю, кто мог его убить, но я помню, как мама разговаривала со своей подругой Джун Мартин. Она сказала, что в его турфирме был кое-кто, кто желал ему смерти.
– Дон Моррисон? – предположила я.
– Возможно. – Она отпила глоток из второго бокала. – Не знаю. За эти годы я не раз пыталась поговорить с Санни об этом, но она отказывалась обсуждать эту тему. Я никогда не понимала почему, и это была одна из причин, почему между нами были трения. Мне казалось, что она должна кое-что объяснить мне и тете насчет смерти отца.
Кто-то из турфирмы. И Энди жил в том же гостевом доме, где нашли труп Мэнди. И есть сотрудник или сотрудница турфирмы, кто мог столкнуть отца с обрыва. Но между этими двумя смертями все равно не видно связи. Может, они и правда не связаны. Может, в Бухте Дружбы двое убийц.
Самое то, о чем думать за бокалом вина.
XI
– Твоя мама вовсе не такая устрашающая, как ты говорила, – сказала Брэнди, присоединившись ко мне за барной стойкой.
– М-м-м, не дай ей обдурить тебя. Она пришла сегодня посмотреть, «чем я точно здесь занимаюсь». – Я наблюдала за матерью, которая на другом конце стойки разговаривала с Дином. Один бог знает, о чем она его расспрашивает.
После нашего разговора по душам в ресторане «Морской ветерок» на променаде она снова стала строгой и подавляющей матерью, которую я знала и с которой свыклась. Ладно, я ее люблю, но жду уже, когда она вернется в Калифорнию.
– Сначала она загнала Дина в угол и поинтересовалась, холост ли он. Потом заметила, что я не замужем. Я хотела заползти в нору при одной мысли об этом.
– Дину повезет, если ты станешь его подружкой, – сказала Брэнди.
– Уфф, ты прямо как она.
Она сочувственно взглянула на меня.
– Прости, хотя нет, это правда.
– Ну спасибо. Но я вполне способна разобраться со своей личной жизнью.
Брэнди скривилась.
– Или ее отсутствием.
– Откуда тебе знать, есть ли у меня личная жизнь? Может, я прямо сейчас общаюсь с шестью парнями в приложении. – Я улыбнулась, демонстрируя, что вовсе не расстроена. – Правда, ты уверена, что ты мне не сестра? Если бы не бабушка, я бы поклялась, что не имею отношения к моей семье.
– Ты общаешься с шестью парнями?
– Нет. Но могла бы.
Она рассмеялась.
– Так что ты узнала от мамы?
Я порадовалась возможности сменить тему и отвлечься от того, что мать допрашивает моих сотрудников.
– Энди… сотрудник в «Стюарт и братья. Строительные работы». Ты его знаешь?
– Конечно. Все знают Энди Уэлетта.
– Он жил в гостевом доме в то время, когда пропала твоя тетя. И это он заканчивал там ремонт.
Она вылупилась на меня.
– Что?
Я кивнула.
Брэнди с отвращением покачала головой.
– Я всегда считала, что с этим пронырой не все в порядке.
– И мама тоже. Она сказала, что в нем тогда было что-то жутковатое. Он отпускал комментарии в ее адрес и адрес тети, когда они были еще детьми. И Мэнди сидела с мамой и тетей, так что Энди мог не раз ее видеть у нас дома.
– Вопиющие доказательства вины.
– Думаешь?
– Но был ли он знаком с дедушкой?
– У меня нет твердых доказательств, но это возможно. И кто бы ни напал на меня в «Хороших временах», он должен был знать, что я собираюсь поговорить с Фрэнком. И мне кажется, я знаю, кто проболтался Энди. Это Натан.
– Натан? – скептически переспросила Брэнди. – Откуда ему знать о твоих планах?
– Помнишь, он смотрел из окна, когда мы с тобой ставили рекламную доску. Он мог нас подслушать. И позже он на улице курил вместе с Энди. Мог рассказать ему.
Брэнди все равно не хотела в это верить.
– Эй, Брэнди! – окликнул ее Джордж Спрейг. – Ты собираешься принести мне луковые кольца или как?
– Вот дерьмо, – пробормотала Брэнди и помахала Джорджу. – Уже несу! Не переживай! – Она подняла палец. – Секунду, сейчас вернусь.
И скрылась на кухне.
Пока ее не было, я обдумывала, что мне известно. Энди определенно самый вероятный подозреваемый в убийстве Мэнди. И он действительно мог узнать о том, что я собираюсь увидеться с Фрэнком. Между Мэнди, дедушкой и Энди определенно должна быть связь. Это единственное разумное объяснение.
Дверь на кухню открылась, и Брэнди вернулась в зал. Она торопливо поставила тарелку с луковыми кольцами и плюхнула рядом бутылку кетчупа.
– Все в порядке?
Джордж кивнул, как будто не осмеливался попросить что-то еще при виде ее целеустремленности.
Брэнди с трудом дождалась его ответа, перед тем как вернуться ко мне.
– У меня есть мысль, – сказала я. – Что если Энди изображал из себя гида? Что, если он просто сказал Мэнди, что работает в «Хороших временах», хотя на самом деле нет? У нас нет доказательств, что парень, о котором Мэнди написала в дневнике, реальный гид.
Брэнди призадумалась.
– И твоя тетя сказала, что Энни считала его жутковатым. Постой, в «Она запостила убийство» был эпизод, где парень притворялся фотографом, чтобы заманить женщину и убить ее. Может, здесь такой же случай.
Я изумленно взглянула на нее.
– Это шестая серия первого сезона. Отличная память.
Она широко улыбнулась.
– Это точно Энди.
Я согласилась:
– Думаю, на его совести три смерти. Нам надо поговорить с шерифом.
– Поэтому очевидно, что Энди убил Мэнди. – Я сделала паузу, наблюдая за лицом шерифа Пеллетье в ожидании признаков понимания. Он уставился на меня с ничего не выражающим лицом. Я скривилась. – Звучит как название панк-группы из восьмидесятых? Энди убил Мэнди.
Ничего. Неблагодарная публика.
– Объясни мне еще раз, почему ты считаешь, что Энди, человек, которого, по твоим словам, ты видела всего две минуты, мог убить девочку-подростка?
Совершенно неуместный уровень скептицизма. Как по мне, все совершенно очевидно.
– Первое: Энди занимается ремонтом и работал на объекте во время убийства. Второе: Энди жил в гостевом доме целый год после того, как тело было спрятано. Три: моя мама говорит, что он был извращенцем и любил молоденьких девочек. Кто еще это может быть?
Честно говоря, я была весьма довольна, как быстро выяснилась правда. Мне даже не пришлось особенно стараться, чтобы узнать, кто убийца.
– Наверняка он убил моего дедушку и Фрэнка тоже. Уверена, что если ты прижмешь его за похищение и убийство Мэнди, он расколется и признается и в этих делах.
Джастин кивнул:
– Спасибо, что поделилась информацией.
Я ждала.
Он смотрел на меня.
Я смотрела на него.
В чем дело? Он не собирается задавать мне вопросы, уточнять детали и выяснять, как я узнала, что Энди жил в гостевом доме?
Похоже, нет.
Молчание тянулось, пока он не сказал:
– Есть что-то еще, что ты хочешь рассказать?
Разве этого не достаточно? Я покачала головой.
– Нет.
– Ладно, хорошо, спасибо за информацию. Позволь, я провожу тебя. – Он встал и вышел из-за стола.
Ах вот значит как. Он шериф, а я бывшая актриса из Лос-Анджелеса, и он не собирается ничего мне рассказывать. Ладно. Я встала.
– Не надо меня провожать. Я понимаю намеки.
А еще я сильна в драматических выходах.
Подхватив сумочку со стола, я произнесла:
– На твоем месте я бы проверила, сколько девочек-подростков были объявлены сбежавшими в радиусе ста миль в восьмидесятые годы. Потом я бы начала сносить и другие стены в гостевом доме. – Я вспомнила, что собаки-ищейки там все обнюхали и ничего не нашли. – Или выяснила, где Энди жил до и после этого.
Насколько мы знаем, Энди – серийный убийца. Меня он не нервировал, так что в свое время он вполне мог быть обаятельной версией Теда Банди. Сколько девушек он мог заманить в свой грузовик? Сколько девушек думали, что у них тайный роман с мужчиной постарше, как Мэнди?
– Конечно, Софи. Передавай привет своей маме от моей. В колледже они дружили.
– Непременно, – злобно ответила я.
Джастин поднял брови, и на секунду мне показалось, что он вот-вот рассмеется, но он снова сделал непроницаемое лицо.
Когда я развернулась и пошла к выходу, мне не хватало только прощального марша.
В моей жизни реального детектива все происходит не так быстро, как в сериях «Она запостила убийство», что очень разочаровывает.
Прошла неделя, но не появилось никаких новых улик касательно смерти Фрэнка. Его убили, это ясно. Удар тупым предметом. Я прочитала в газете.
Джастин со мной не связывался, и никто из следователей не заявлялся в гостевой дом, чтобы опечатать место преступления лентой. Я была в унынии, потому что ни расследование смерти Мэнди, ни убийство Фрэнка не были близки к завершению. И у меня тоже не было никаких доказательств, чтобы очистить имя бабушки от обвинений в убийстве дедушки.
Мои сыщицкие таланты оказались не очень.
Я посетила похороны Фрэнка, потому что мне показалось, что это прилично с учетом того, что его убили перед самым моим приходом. Кроме того, я хотела дать понять, что я приехала в Бухту Дружбы надолго и что я часть коммьюнити.
По крайней мере, мама вернулась в Калифорнию, а я теперь лучше понимала ее детство и отношения с родителями. Может, наши отношения тоже перейдут на другой уровень. Она наконец признала, что я взрослая и могу сама принимать решения.
Сейчас я хотела присоединиться к группе добровольцев, которые собирались прибраться в офисе «Хороших времен» после пожара, но сначала надо выгулять Джека. В последнее время я уделяла ему мало внимания, и мне начинает казаться, что ему нужен друг. Пока бабушка была жива, у Джека была лучшая подружка по имени Дженис Джоплин (конечно же), и, должно быть, он одинок после утраты двух самых главных женщин в его жизни.
Рядом с гостевым домом на гравиевой дорожке был припаркован грузовик Дуги. Ведя Джека на поводке, я пошла туда, чтобы посмотреть, что происходит. Назовите это излишним любопытством, но это мой дом, в конце концов. Дин и Дуги стояли в дверях и разговаривали. Дуги помахал мне и отошел подальше от Джека, приблизившегося к грузовику.
– Прошлый раз эта зверюга плюнула в меня, – объяснил он.
– Это знак внимания, – сказала я Дуги, но он уже открыл дверь грузовика, покачав головой, мол, он в это не верит.
– Все в порядке? – спросила я у Дина.
Джек ткнулся мордой в руку Дина. Надо отдать ему должное, он погладил мою ламу. Если бы он плохо вел себя с моим обожаемым питомцем, я бы задумалась над его выселением.
– Эй, Джек, – сказал он, потрепав его за ушками. – Все хорошо. У меня были проблемы со стоком в душе и кое-какие флэшбеки со скелетами. Я подумал, что Дуги может посветить камерой в трубу и посмотреть, что там. Просто много волос. Кто бы ни жил здесь раньше, видимо, он облысел.
– Ты знаешь, кто здесь жил? – спросила я, просто чтобы убедиться. Сомневаюсь, что он в курсе. – Я знаю, что первый год здесь жил Энди, который занимался ремонтом, это было примерно в середине восьмидесятых, но кто жил здесь после?
Дин пожал плечами.
– Не знаю. В детстве я не обращал внимания, а перед тем, как я сюда въехал, дом пустовал почти пять лет. Санни сказала, ей нужен был перерыв в общении со съемщиками.
– Но ты ее очаровал? – спросила я, улыбаясь уголком рта. Трудно представить, чтобы Дин кого-то обаял. Он слишком мрачный для этого.
Он закатил глаза.
– Нет. Мне нужен был угол, после того как я вышел из тюрьмы. Санни пожалела меня, потому что она была доброй женщиной.
Удивительная честность. И как теперь его дразнить?
– Ты поедешь в «Хорошие времена» помогать с уборкой? – спросила я. Несмотря на видимую отчужденность, Дин – заботливый человек. Уборка – то, в чем он принял бы участие.
Он кивнул.
– А ты?
– Мне кажется, это хорошее дело. – Я попыталась изобразить умоляющую улыбку. – Подвезешь меня?
Дин фыркнул, но кивнул:
– Конечно.
Я бы предпочла Брэнди в качестве водителя, но она будет работать в баре.
– Во сколько ты собираешься поехать?
– Мне надо запереть дом, а ты отведи Джека обратно, и можем ехать. – Дин повернулся к дому. – Ты знаешь, что прошлой ночью тут бродили подростки? Они сказали, что хотят посмотреть на дом, где произошло убийство.
– О, отлично, то, что надо для бизнеса, – прославиться под названием «дом, где произошло убийство». – Я легко потянула Джека за поводок, чтобы направить к вагончику. – Мне надо установить охранную систему? Ну знаешь, камеры и все такое, чтобы отгонять нарушителей.
– Неплохая идея. Я не хочу, чтобы кто-то натворил глупостей.
Добавлю это в список важных дел. Убедиться, что дом, где произошло убийство, теперь безопасен. Я остановилась и обдумала его слова.
– Ты же не имел в виду меня?
Дин рассмеялся.
– Нет. В кои-то веки я имел в виду не тебя.
Я отвела Джека к сараю и убедилась, что он в безопасности в своем вагончике. Заперла калитку и встретила Дина на подъездной дорожке. На мне были удобные джинсы, футболка и свитшот, на ногах кроссовки. Я прихватила с собой резиновые перчатки, предполагая, что после пожара осталась куча пепла.
После того как мы сели в грузовик и Дин завел двигатель, я спросила:
– Кто мог желать смерти Фрэнку?
– Предположу, что это риторический вопрос.
– Вовсе нет. – Я осмотрела грузовик Дина. Очень опрятный, как и его жилище. – Почему так много пожилых мужчин в этом городе получают удар по голове? Не так давно убили Клиффа, а теперь вот Фрэнк. Клиффа убили из-за жадности. Может, с Фрэнком случилось то же самое?
– Не знаю, – ответил Дин.
Я подождала, но больше он ничего не сказал. Я поразилась, как можно быть таким нелюбопытным. На долю секунды я задумалась, не может ли убийцей быть Дин, но осознала, что это нелепость. Он даже не родился, когда убили Мэнди и моего дедушку, а когда убили Фрэнка, Дин работал в пабе.
– Разве это не безумие – думать, что убийца бродит тут на свободе?
– Да. Очень нервирует. – Он смотрел прямо на дорогу.
Они что, вступили с Джастином в коалицию против меня?
Я отказалась от мысли продолжать обсуждение убийства и решила просто вести светскую беседу.
– Эта пешеходная экскурсия оказалась ужасом. Мы с Брэнди чуть не умерли по дороге.
– Я точно знаю, что Брэнди не любительница отдыха на природе, так что я не удивлен. Но ты производила на меня впечатление калифорнийской зожницы.
– Это стереотип. – Не то чтобы это была неправда, но весьма стереотипная. – Я выросла в Долине, слушая «Спайс Герлз» и вытягивая волосы утюжком. Но теперь, повзрослев, я начинаю соприкасаться со своим внутренним хиппи.
– Почему ты захотела стать актрисой? Ты не производишь впечатление нарцисса.
Вот что он думает об актрисах? Кажется, я не удивлена. Дин не выглядел человеком особенно широких взглядов.
– Мне хочется думать, что я не такая. Я стала актрисой, потому что у меня склонность к драме. Мне нравится изображать кого-то. – Я искоса глянула на него. – Кроме того, я говорю по-клингонски. Я подумала, что могу сыграть в перезапуске «Звездного пути».
К моему крайнему изумлению, Дин произнес по-клингонски:
– Нет, не можешь.
Я расхохоталась и возразила:
– Нет, могу.
Он ухмыльнулся и покачал головой:
– Останусь при своем мнении.
– Только посмотри, у нас есть что-то общее. Вау!
Я была настолько удовлетворена, что одарила Дина молчанием, чему он был весьма рад, и сохраняла тишину все десять минут, пока мы ехали до офиса турфирмы. Я открыла дверь и уставилась на здание, вспомнив, как я сидела взаперти в гардеробе и унюхала запах дыма. Я вздрогнула. Неприятное воспоминание. Минуту я считала себя тостом. В буквальном смысле слова.
Но надо не забывать, зачем я здесь. Чтобы помочь семье и сотрудникам Фрэнка разобрать мусор. А также посмотреть, кто придет, и задать несколько вопросов.
В числе первых я увидела Энни Уолтон, она сидела за столиком для пикника рядом с входом. Тот факт, что Энни отрицала знакомство с Мэнди, до сих пор казался мне странным. Пытаясь выглядеть беззаботной, я подошла и села рядом с ней.
– Привет, Энни.
Она с любопытством взглянула на меня.
– Привет. Я тебя знаю?
Я нахмурилась.
– Я Софи ЛаФлер, внучка Санни. Хозяйка «С пылу с жару». Мы познакомились вчера.
– А, точно, – сказала она. Но, судя по ее лицу, такое ощущение, что она не помнит меня.
– Я спрашивала вас насчет Мэнди Миллиган, и вы сказали, что не знали ее. – Я решила, что могу сразу взять быка за рога. Иногда, если повторять тот же самый вопрос снова и снова, получаешь другой ответ. Полиция все время использует этот метод во время допросов.
К моему шоку, она и правда ответила иначе:
– Конечно, я знала Мэнди. Мы сдружились в то лето, когда она исчезла. Я не могла сказать, что я ее не знаю.
Уфф. Я задумалась: что, если она не хотела говорить о Мэнди в присутствии Карли?
– Такой ужас, то, что с ней произошло, – сказала я. – Просто ужасно, что так и не выяснили, кто ее убил.
– Я всегда думала, что это тот подозрительный мужик, с которым она встречалась. Ну не на самом деле встречалась. Просто они иногда ходили туда-сюда. – Энни покачала головой. – Я пыталась поговорить с полицией, но в те времена никто не слушал двадцатилетнюю девушку. Они решили, что бедняжка Мэнди решила сбежать, вот и все. Конец истории.