Перри Мейсон: Дело о бархатных коготках. Дело о фальшивом глазе

– В таком случае, я не разочаровал вас, – заметил Белтер. – Только не нужно воспринимать мои слова, как признание того, что я имею какое-то отношение к «Пикантным новостям». Я ничего не знаю об этой бульварной газетенке и знать не хочу. А теперь убирайтесь вон!

Мейсон развернулся и направился к двери.

На пороге он столкнулся с дворецким, который обратился к Белтеру.

– Простите, сэр. Ваша супруга хочет срочно увидеться с вами. Она уезжает и хочет поговорить с вами до отъезда.

Белтер тоже направился к двери.

– Хорошо, – сказал он дворецкому. – А ты, Дигли, запомни этого типа. Если еще когда-нибудь он здесь появится, сразу же гони его прочь. Можешь даже вызвать полицию, если это понадобится.

Мейсон повернулся к дворецкому и смерил его взглядом.

– Лучше сразу вызывай двух полицейских, Дигли, – посоветовал Мейсон. – Одного может оказаться недостаточно.

Он спустился по лестнице, ощущая, как Белтер и Дигли дышат ему в затылок. Когда адвокат оказался перед входной дверью, откудато-то из-за угла появилась женщина.

– Надеюсь, что я тебе не помешала, Джордж, но… – заговорила она и осеклась.

Она встретилась взглядом с Перри Мейсоном.

Это была та самая женщина, которая приходила сегодня в его адвокатскую контору и назвалась Евой Гриффин. Ее лицо побледнело, голубые глаза потемнели от страха. Затем, приложив усилие, она смогла успокоиться и взять под контроль свои эмоции. Женщина широко распахнула свои голубые глаза, и стала похожа на невинного ребенка. Она уже проделывала этот трюк, когда приходила в офис к Мейсону.

Лицо самого Мейсона не выдавало никаких эмоций. Он смотрел на женщину спокойно и безмятежно.

– Ну? Что ты хотела? – обратился Белтер к жене.

– Ничего, – ответила она тоненьким испуганным голоском. – Я не знала, что ты занят. Прости, что помешала тебе.

– Не обращай на него внимания, – заявил Белтер. – Это какой-то адвокатишка, занимающийся сомнительными делами. Проник к нам обманным путем, но уже уходит.

Мейсон резко развернулся на каблуках.

– Послушайте, вы, – попытался заговорить он. – Я заявляю вам…

Дворецкий схватил его за руку:

– Вам сюда, сэр.

Мейсон развернул свои широкие плечи с резвостью профессионального игрока в гольф. Дворецкий отлетел к противоположной стене холла и врезался в нее с такой силой, что висевшие на ней картины съехали набок. Перри Мейсон сделал шаг в сторону массивной фигуры Джорджа Белтера.

– Я хотел было дать вам шанс, – заявил адвокат. – Но теперь передумал. Если вы опубликуете в своей газетенке хоть слово о моем клиенте или обо мне, тут же отправитесь в тюрьму и проведете в ней следующие лет двадцать. Вы услышали меня?

Теперь жесткие глаза Белтера заблестели как у змеи, смотрящей в лицо вооруженного палкой человека. Правую руку Джордж Белтер держал в кармане пиджака:

– Ваше счастье, что вы остановились там, где сейчас стоите. Сделаете еще шаг, попробуете до меня дотронуться, и я прострелю вам голову. У меня есть свидетели, которые подтвердят, что это была самооборона. Хотя, возможно, мне на самом деле стоит так поступить.

– Не утруждайтесь, таким способом вы меня все равно не остановите, – заявил Мейсон ничего не выражающим тоном. – Есть и другие люди, которым известно то, что известно мне. И они знают, где я сейчас нахожусь и с какой целью.

Губы Белтера нервно скривились:

– Ваша проблема в том, что вы все время повторяете одно и то же. Я все это уже слышал. Ловить вам здесь больше нечего. Если вы думаете, что я испугаюсь угроз какого-то дешевого адвокатишки-шантажиста, то сильно ошибаетесь. У вас на меня ничего нет. Последний раз говорю: убирайтесь вон из моего дома!

Мейсон развернулся на каблуках:

– Хорошо, я уйду. Я сказал вам все, что собирался сказать.

– По крайней мере, дважды, – саркастически заметил Джордж Белтер, когда Мейсон оказался у самой двери. – А кое-что даже трижды.

Глава 5

Ева Белтер сидела в кабинете Перри Мейсона и тихо всхлипывала, то и дело утирая слезы платочком.

Перри Мейсон снял пиджак и устроился в своем кресле за письменным столом. Он смотрел на женщину недоверчиво и без тени сочувствия.

– Вы не должны были этого делать, – сказала она между всхлипами.

– Откуда я мог знать? – спросил Перри Мейсон.

– Он абсолютно безжалостный человек.

Мейсон кивнул.

– Я тоже могу быть безжалостным, – заметил он.

– Почему вы не дали объявление в «Экземинер»?

– Они потребовали слишком много денег. Похоже, они вообразили, что я – Санта-Клаус.

– Они знают, что это важное дело, многое поставлено на кон.

Мейсон продолжал молчать.

Женщина еще какое-то время плакала, потом подняла глаза на Перри Мейсона и уставилась на него взглядом, полным боли.

– Вы не должны были ему угрожать, – сказала она. – Вы не должны были приходить в этот дом. Угрозами вы от него ничего не добьетесь. Когда его загоняют в угол, он всегда сражается до победного и находит выход. Он никогда не просит пощады и сам никого не щадит.

– Интересно, что он может мне сделать? – спросил Мейсон.

– Он вас уничтожит. – Ева Белтер снова зарыдала. – Он узнает обо всех делах, в которых вы участвуете, и обвинит вас в подкупе присяжных, в лжесвидетельстве, в нарушении профессиональной этики. Он выживет вас из города.

– Как только он что-то напечатает обо мне в газете, я подам иск о клевете, и каждый раз, когда он станет упоминать мое имя, я буду обращаться в суд.

Посетительница покачала головой. По ее щекам текли слезы.

– Ничего у вас не получится. Он слишком хитер, – заявила Ева Белтер. – На него работают адвокаты, которые объясняют ему, что можно делать, а что нельзя. Он будет наносить вам удары в спину, запугает судей, которые будут разбирать ваши иски. Он заставит судей принимать нужные ему решения. Сам он будет при этом все время оставаться в тени, нанося вам удары при любой возможности.

Перри Мейсон застучал пальцами по краю стола.