ДЕМОВЕРСИИ ЖИЗНИ И СМЕРТИ (Житие весёлого праведника и других грешников)

– Ну, в чём твоя печаль, главная? – хитро спросила Катька, протягивая таблетки.

– Печаль? – Мишка пожал плечами. – Напиться бы с горя, да блин, всё хорошо!

– Прикалываешься! А если всё хорошее усилить химической формулой? – Катька потянулась всем телом, напрягая животик под майкой и ещё кое-что в двух экземплярах.

– Давай без химии, своими силами! – Мишка опрокинул соблазнительницу на кушетку и запечатал ей рот поцелуем. Розовые кругляши покатились по полу. Секс и без них случился остервенелым.

Но и пилюли никуда не исчезли. Закатившись под кушетку, спрятались-притаились. Химия дури хитра по натуре: умеет уступить, выждать момент слабости, эго-жалости к себе любимому. В этом сила дури – будь то C11H15NO2 или C2H5OH. Химическая формула рушит формулу жизни.

Компьютерные души

Президентский дворец фантазией Влада раскинулся на высоком мощном мысу – словно дредноут рассекал море. «Кормой» он примыкал к западной окраине маленькой Ялиты, до центра – пять минут на лимузине по пустой авениде. Но креатор предпочитал пешие прогулки в курортном раю.

Влад не был архитектором, потому его дворцовая недвижимость оказалась эклектичной и замысловатой в роскошных формах. Он устроил на мысу битву стилей и эпох, словно в советском санатории, когда модерн запросто пристраивался к истории. Футуристические белые кубы прилипли к скалам прямо над морем, а выше, как волоски на макушке торчали мавританские башни. В огромном парке попадались небольшие замки и большие финские срубы. Там, где дворцовый мыс рассекал море надвое, высился Капитолий с тяжёлым куполом и мраморной лестницей от пристани к колоннаде. В отличие от вашингтонского он был во власти ветров и имел флюгер в виде развёрнутой книги. Всю эту эклектику связывали платановые и кипарисовые аллеи, просторные дворики с арками, цветниками и стрижеными кустами. Имелся песчаный пляж с россыпью бунгало. Часто под Луною купалась ведьма, голышом, не ведая стыда. Светка тоже купалась, но при солнце, после пробежек с мужем по набережной в любую погоду.

– Надобно нам гурий завести с холодным пивом, – пошутил Влад с пришедшим на пляж Абигором. – В райских кущах пару кружечек и красотку пожамкать!

– Ты уже раз пожамкал, – напомнил демон. – Не искушай судьбу, да не искушаем будешь!

Влад засмущался и шутки свои попридержал, тем более, что Светка уже выходила из воды.

Меж тем дел и делишек на острове было выше крыши. Выше крыши небоскрёба Бурдж-Халифа в Дубае, а это 838 метров. При том что времени отпускалось ниже крыши пятиэтажки в Ховрино.

Стервозная ведьма требовала от Влада скорее сгенерировать обслуживающий персонал для дворца. Надоело ей, видишь ли, колдовать по мелочи – ради кьянти, тирамису или смены постельного белья. Влад отшучивался, оставлял это дело на потом: слишком много усилий отнимали ландшафты и градостроительство, социализация новейшего клочка суши. Выдать современную среду обитания для выдуманных людей сродни строительству социализма в отдельно взятой стране, да ещё без насилия, правда, с магией. Прежде чем выпустить из компьютера, к примеру, ресторатора, надо создать ресторан в здании определённых параметров, с электричеством и водой. А это автоматизированная электростанция, водоочистка, в общем, коммуналка с нуля. Ясно, что ресторатору понадобится не только персонал, но и логистика, финансовая система. Как ни автоматизируй, нужна масса работников, встроенных в в определённые обстоятельства и взаимоотношения. Креатор тяжело продвигался по всем фронтам одновременно, пядь за пядью конкретизируя островную жизнь. Каторжная работа при участии Дьявола.

Креатор пока побаивался встреч со своими креатурами и не выпускал их на волю из компьютерных недр. С персонажами надо сперва сдружиться, очеловечить собой, устранить нестыковки. В писательском компе расцветают альтернативы текущей реальности. По всей планете идут одиночные спиритические сеансы перед мониторами, как когда-то перед пергаментом.

В файлах Лакистрайкина день за днём, параллельно, зрели нужные острову персоны. Кем станут они для креатора после своей материализации, насколько дороги, интересны? Можно ли считать их дальними родственниками или даже близкими? Наверное, всё-таки лучше сразу отстраниться – по легенде все они переселенцы с большой земли на полигон пришельцев, им не скажешь: хорошие вы парни, но выдуманы мной. И ещё неизвестно, сколько души сможет он вдохнуть в файлы, наберётся ли критическая масса человечности, чтобы по образу и подобию…

Но сильнее всего мучили креатора тревоги за сына, коего, скрепя сердце, позволил раздвоить. Дьявол убедил, что иначе над Мишкой с Катькой разверзнутся хляби слёз и несчастий – всё на свете проклянёшь. Как не доверять Лукавому в этих вопросах? Он, окаянный, до сих пор повода такого не давал…

Вот и жил Мишка островной, скопированный, рядышком с родителями, не догадываясь об оригинале в Москве. Этот московский в свою очередь не ведал об острове: ему перед отъездом наплели с три короба про длительную творческую командировку отца в Париж. А мамаша с ним за компанию. А то вдруг там горничные отвлекут от архивов о забытом певце и композиторе Нино Феррере. Том самом, что застрелился в первой части дилогии, но воскрес во второй, которую вы и держите в руках.

На семейном совете Лакистрайкины договорились: поскольку нельзя бросать институт, придётся расстаться на полгода, которые привьют Мишке навыки самостоятельной жизни, для пущего эффекта условились не созваниваться, ограничившись перепиской. Родители смогут изредка навещать испытуемого с внезапными инспекциями.

– Полнее разлука – слаще воссоединение, – провозгласил папаша Влад в Шереметьево на прощание и отвернулся, чтобы скрыть слезу.

– Мужай, учись и нас не расстраивай! – добавила Света, обнимая сына.

Так и расстались взволнованные Лакистрайкины в пространствах Шереметьева, откуда Абигор устроил супругам прямой рейс в пустынную пока Ялиту путём телепортации.

Удивился Мишка вручённой ему самостоятельности, но условия игры принял с удовольствием. Чего не принять, коли отец открыл тебе счёт на 500 тысяч рублей на полгода. Плюс стипендия, не говоря о родительском пентхаусе, где ты, юноша, теперь полный хозяин. Катька тут же переехала в роскошное гнёздышко. Химией пока, слава богу, не пахло, затаилась гадость полупридушенная.

В общем, каждому Мише досталось по Кате и каждой Катюше по Мишуне. Островных адаптировали к установочной легенде – пришельцы экспериментируют с улучшением человеческой породы, а Владислав Вениаминович у них в помощниках. Катьке пустили пыль в глаза: мол, забрали её из Москвы, дабы не разбивать чудесную пару и не лишать чудес космических. Родители предупреждены. Да, взбудоражены, конечно, но, скрепя сердце, ждут возвращения дочери с потрясающими рассказами. Связаться с ними пока невозможно: остров полностью изолирован от «большой земли», воссоединение через год, когда новый мир приоткроется человечеству. Кате было радостно, что она с Мишкой и оба в фантастике, по возвращению ещё и прославятся!

Так у искусственного острова появились первые переселенцы, родственные души. Влад частенько приглашал их вместе погонять на машине, обозреть волшебный новодел. Катя улыбалась, прижимаясь к Мишке на заднем сидении. Что и говорить, крупно повезло девице.

На этот раз серебристый «Ягуар» рассекал по новенькой трассе вдоль моря с купающейся луной. Пронзая тьму, водитель Влад рассуждал с дорогими пассажирами о светлом будущем:

– Подробности я пока не вправе раскрывать, но надеюсь вскоре получить разрешение. Благодаря нашим космическим друзьям мы дадим людям демоверсии жизни с пониманием себя во Вселенной и скачок в науках.

Мишка привычно ёрничал:

– Ты у них, видать, за профессора. Что за науки такие колдовские?

– Нормальная наука, Миша, всегда колдовством попахивает! – нашёлся отец. – Нет, я не профессор, меня поставили президентом… такие вот пришельцы с юмором. Медиатор я между обыденным и сверхъестественным. Наберитесь терпения, настанет время, и остров приоткроется миру, потянутся сюда восторженные паломники, вступительные экзамены организуем! Рай в качестве учебного заведения на Земле гораздо полезнее небесного. И возлюбить ближнего вполне реально при двух обстоятельствах: всеобщее благоденствие и духовный альпинизм с инструкторами. Это и предстоит обеспечить.

– Супер, только с возлюбить всё равно проблемы будут, – откликнулся Мишка, но не стал углубляться в тему. Он был влюблён по нарастающей, даже пришельцы не могли превалировать в его сознании.

«Какой же у меня покладистый парень, – возрадовался Влад. – Ангел терпеливый, сынок мой! Эх, его бы в замысел посвятить! Сын-соратник в таком деле – просто мечта! Только ведь их два теперь… В Москву пора наведаться!»

Итак, Влад таил от голубков дьявольские связи, списывая чудеса на миссию света из космоса. Собственно, это было не так уж далёко от истины. Князь Тьмы и есть проводник света в кривомыслящую материю, оптоволоконный кабель для проекции высшего в низшее, иначе в нас не заходит. Или другое сравнение: если посчитать Свет режиссёром, витающим в облаках, то Светоносный – директор картины, облачающий небесное в земное. Хороводит он чёртовой кутерьмой, всё на нём: реквизит, аппаратура, суточные не шибко духовным статистам, гонорары звёздам. Его дело обеспечить постановку, не влезая в идеи. Но хочется ведь влезть в то, что веками обеспечиваешь! Случаются выкрутасы, так случился остров.

В операции с влюблёнными Светоносный спасал важного для себя помощника: какой из писателя креатор, коли отпрыск в опасности? К тому же Дьявол получил первых двух переселенцев, да ещё раздвоенных! Островные копии подлежали бережному редактированию и последующему воссоединением с оригиналами для закрепления резистентности к злой химии и другого позитива. Дьявол полагал, что улучшенная копия будет доминировать в едином документе.

Но после раздвоения оба Мишки стали дороги родительскому сердцу, островной был каплей от капли, просто в ином сосуде, с иными характеристиками хранения. На виражах судьбы здорово иметь Светоносного в опекунах, но больно уж неисповедимы пути его сверхъестественные.

Беллетристика жизни

Дворцовый мыс являл собой западную оконечность бухты Ялиты, охваченной трёхкилометровой набережной. На востоке прогулочная дуга упиралась в гору, у подножия покачивались на якорях яхты, катера, катамараны. Кэпов предстояло создать, а вот Генри Морган из 17-го века уже стал владельцем марины посреди безлюдья.

В базовой реальности знаменитый флибустьер отдал концы в 1688 году в должности вице-губернатора Ямайки. Головорез-чиновник показался Владу знаковым персонажем для изменённых судеб, и Дьявол любезно призвал того с того света. По легенде он был яхтсменом из Ливерпуля. Приехал на заработки в Ялту, где его завербовали на чудо-остров.

Карая за бездействие, Князь Тьмы поощряет авантюры. Жизнь в некотором смысле и есть главная авантюра, без всяких пояснений! Судьба-злодейка позволяет будущему мертвецу мелкие импровизации, а если гениальный – даже крупные. Головокружительные планы рождают прямо на диване, если голова отчаянная. Потом, конечно, придётся встать, чтобы дерзать в поступках, дерзить в желаниях, хватать птицу счастья за ускользающий хвост. И уж совсем потом, в конце концов в каждом станет темно и скучно, за каждым закроется дверь… Но приоткроется следующая, заплачет новорожденный в растерянности: радоваться ли, печалиться? Эта неуверенность называется жизнью. Нечто вроде пьесы, недоступной пониманию. Лишь особым героям с режиссёрского дозволения удаётся проникнуть в некоторую суть антрепризы.

Именно такой вот герой сидел за массивным столом в просторном Овальном кабинете. Такая уж фантазия – запихнуть овал[2 - Овальный кабинет президента США в Белом Доме.] Белого Дома в свой Капитолий – пришла в голову Влада при сотворении себе резиденции. Лайф-комп, инструмент творения размером в хороший шкаф, подпирал письменный стол с огромным странным монитором – подковообразным, с охватом пользователя на 180 градусов, как Панорама Бородинской битвы.

Морща лоб, креативный помощник Дьявола доводил остров до ума перед грядущим заселением. К лайф-компу через блютус-магию был подключён гигантский удалённый 3D-принтер, подвешенный под брюхом дирижабля над горной грядой. Принтерный монстр размером с карьерный самосвал наращивал объекты неживой и растительной природы. Слой за слоем подрастали горы, покрываясь лугами, лесами, каменными россыпями и расщелинами. Петляли дороги и реки, группировались шале на подходящих склонах, тянулись по этим склонам бугельные подъёмники и вагончики канатки с кабинами. Доделав среду обитания и заселив человечками, предстояло создать общество всеобщего благоденствия.

Благоустройство двигалось не шибко чтобы быстро: у 3D-принтеров (магические тут не исключение) с ростом скорости падает качество создаваемых моделей. Для наращивания горы метров на двести самосвальному принтеру требовалась неделя. К счастью, Дьявол изначально заложил детализированный ландшафт, а Влад, исходя из своих представлений о счастливой жизни, благоустраивал среду под разумную плесень. Так именовал Дьявол мыслящую материю. Предстоял её посев и саморазвитие в предписанных обстоятельствах. Разработанные персонажи переселялись из файлов в наведённую реальность кнопкой Animate. Красная и загадочная, она ждала кликов в правом верхнем углу клавиатуры, накрытая предохранительным колпачком. Аниматор её побаивался и колпачок не трогал.

Собственно, возня с лайф-компом сродни обычному писательству: вымученные сюжетные линии вдруг оживают и зигзагами уползают от замысла. Ведь и так можно написать и этак, и иначе; то ухватить иль это, чтобы искру высечь. Эх, нет в словах однозначности, совсем разный результат в строках. Сюжет и муза, коли сговорятся, диктуют сочинителю такие выверты, такие озарения – только успевай записывать и сводить концы с концами. Туго сплетённые концы и есть роман.

И вот вроде бы всё хорошо, но возвращаясь к давно законченным кускам, вдруг видишь удручающие несовершенства. И опять поиски озарений в тумане – найди то, не знаю что, но искрящее, переливчатое, зовущее.

Всё радостно выстраданное передаётся в конечном итоге читателю, партнёру по другую сторону беллетристики. Тот извлекает смыслы методом вдумчивого перелистывания, будучи в разных настроениях и состояниях. Совокупная субъективность (дай бог от достойных субъектов) высвечивает таинства жизни. Ведь роман, если только не исторический и не биографический, есть кусок жизни, которой никогда не было. Но могла быть, да точно есть в лабиринтах Бесконечности. Не может абсолют что-либо пропустить, не сохранить в себе вариацию!

Получается, что роман – кусочек параллельной реальности, вырезка из неё. Купите себе сочную вырезку, любезно порубленную автором на стейки из глав. Добавьте своих настроений и поглотите с чувством, толком, расстановкой. One steak in a time, не переедайте, а то не усвоится. На краю света, в той же Океании, отлично видишь, что это ещё не край. Если глянуть сверху, края вообще отсутствуют.

…Вышел писатель Лакистрайкин под утро на дворцовую лужайку, задумался о планах, расстегнул ширинку, бабочек сонных распугал брызгами. И возрадовался писатель жизни: солнце уж целиком всплыло из моря, и давай светить тем, кто спозаранку, которым бог подаёт. И спустилась к писателю муза с небес, работящая и не шибко капризная, но он попросил погодить до после полудня. Сначала искупаться, поесть и спать!

И летел роман к концу гладко, большими ладными кусками, стыкующимися друг с другом и замыслом.

По жизни шёл, роняя строчки.

Пока не выпала мне точка,

Знак препинания судьбы.