Аудиокнига Тихие дни в Перемешках

Бадер ест яйца только от тех кур, которые видят снег в горах. Сказать, что я соскучилась по Лу — это ничего не сказать.
А он написал пьесу, да такую, что я ухохатывалась, настолько все неожиданно толсто ) Даже пассажи вроде этого улыбали: — Немецкий, немецкий, немецкий, немецкий, немецкий.
— Бадер, я ни слова не понимаю из того, что вы говорите, то есть абсолютно ни-че-го, поэтому нам нет никакого смысла разговаривать. Мы не могли бы идти молча? Здесь очень красиво, это правда. Нет, на самом деле — фантастическая красота.
— Немецкий, немецкий, немецкий, немецкий.
— Может, вы заткнетесь, а?
— Немецкий, немецкий, немецкий, немецкий, немецкий, немецкий, немецкий.
— Ну что ты там лопочешь? О войне говоришь, да? Голову даю, что о войне.

Муж, помешанный на театре (на протяжении всей книги он пытается выжать из себя хотя бы строчку) и теле-книго-диве кулинарного искусства, он думает о “театре” в короткие промежутки нахождения в ванной, замеряя время жужжащей электрической щеткой жены. Жена удивляется, почему ее все время надо заряжать, и попутно спит с Бадером, владельцем дома, в который они выбрались отдохнуть. И все это происходит в немецкой глуши под названием Гармиш-Партенкирхен (бесстыдно превращенная кривым переводом в Малые Перемешки), куда отправилась семья с тремя детьми... Ололо, ну это такой бытовой абсурд, просто крыша едет) Лу все так же прекрасен и упорот, только на этот раз он взял за основу семейные перипетии.

Эрленд Лу решил написать пьесу. Иногда перемежающуюся лирическими отступлениями. Жена с мужем на отдыхе. Она его достаёт. Он пытается от неё отвязаться. Спрятаться в мечты. О том, как напишет гениальную пьесу и о знойной кулинарке Найджеле Лоусон. Его дочь Хайди думает только о теннисе. Семилетний сын думает о чём угодно, но не то, что положено. Младшая дочь, слава богу, ещё совсем крошка и, кажется, не думает ни о чём.
Он беседует с матерью российской теннисистки о Саре Кейн. Она очень любит Сару Кейн (видимо, видела её в Лондоне, потому как у нас Сару Кейн не ставят). Его жена страшно ревнует, но спать с ним не может - у неё на него аллергия. Настоящая - от его прикосновений она покрывается сыпью.
Книга балансирует между банальной семейной жизнью и полным абсурдом. Впрочем, любая семейная жизнь абсурдна по определению. Об этом ещё Антон Палыч Чехов говорил, гениальный драматург, который в отличие от главного героя Лу свои пьесы написал.

В очередной раз убедилась - прежде чем книгу новую читать, на ливлиб загляни да подумай три раза, ибо не казённые деньги!
Была в Москве. Была в восторге и глубокой печали от того, что книг там куда больше, чем в Киеве. Но почему-то в аэропорту (заранее приедем, как же! надо все деньги потратить!) я купила именно эту, о чём жалею до сих пор и ломаю голову, куда бы эту книгу деть. Где-то когда-то видела отрывок (проклятущая помять!!!) и хороший отзыв. В журнале. Хорошем, не гламурнобабском. Привлеклась вставками иняза и прочей маркетинговой лабудой и вуаля! Сначала меня терзала глубокая обида за 300 рублей и плохое слово на плохую букву, так что писать рецензию было очень стыдно.
Глупость на глупости глупостью погоняет, но чем дальше читаешь, тем меньше надежды на светлое будущее. Если за последние три месяца я ставила книгам 1-2 - не верьте, это хуже! Сюжет: заедающая шутка про переводчик выбешивает жену дядьки, поэтому жена идёт направо налево к другим дядькам постарше и не даёт своему мужу уже дюжину раз. Дядька (не знаю, как сказать поприличней...) всю книгу мечтает о толстой тёте из телевизора и ревнует её к её же мужу. С каждой страницей мечты всё сильнее влияют на покрой штанов дядьки. Вокруг этого и вращается удивительный сюжет. Дядька следует зову сердца (нижнего), но жена не даёт дюжину раз, поэтому она виновата. Трагический развод и делёж детей приводят к... правильно, счастливому финалу. Жена раскаивается и у дядьки есть надежда, что она ему даст. Поэтому он её прощает и старается поменьше думать о толстой тёте из телевизора.
Аффтар не пишы ищщо!!!

Телеман!
Да?
Ты знаешь, что каждой сигаретой ты укорачиваешь свою жизнь на одиннадцать минут?
Нет, этого я не знал.
Знай.
Понятно.
И что ты думаешь теперь, зная это?
Одиннадцать минут — не бог весть что.Хотите прочесть книгу, после которой смысл слова "театр" изменится до неузнаваемости, а точнее само звучание этого слова будет у Вас вызывать совершенно иные ассоциации и театр уже никогда не будет прежним?
Хотите ознакомиться с произведением, которое на 99% состоит из диалогов мужа и жены (ну иногда вклиниваются дети и прочее окружение, но это ничтожная малость)?
Хотите классный диалог с перерывом на сон и прочие потребности от чудной супружеской пары?
Если вы три раза ответили да, то вам стоит прочитать эту книгу!
Да, для меня эта книга представляется диалогом двоих людей. Хотя он здесь не один да и не одними ими (диалогами) живо произведение, но это обобщенное впечатление после прочтение. Эта книга посвящена двоим и о двоих. Хотя их было трое.. я театр забыла упомянуть.
А представьте насколько эти двое должны быть "ку-ку", что бы их беседы интересно было почитать вечерком, и не просто почитать, а с удовольствием! Ибо оригинальная подача и шибанутость главных героев сделали мой вечер после тяжкого дня. Я давненько так не удивлялась и не улыбалась. Ну да, многие "шутки" могут показаться абсурдными и вообще вся ситуация идиотской и глупой, ну а мне понравилось! Мне неприятна мысль, что ты что-то от меня скрываешь.
Я ничего не скрываю.
Ты наезжаешь людям на руки, а потом об этом ни слова. По-моему, это странно. Меня это тревожит.
Это было так ужасно, что я не мог думать об этом и вытеснил эпизод из памяти. Я не вспоминал об этом происшествии ни разу.
А теперь внезапно вспомнил?
Да.
Почему?
Потому что ты попросила меня рассказать историю, которой еще не слышала. Довольно трудная просьба, но я отнесся к ней серьезно, стал вспоминать — и вспомнил этот случай.
Он единственный или есть другие?
Что значит — другие?
Еще какие-то случаи, о которых ты умолчал.
Не думаю.
Не думаешь?
Нет.
Другие несчастные случаи, крупные, мелкие?
Нет.
Ты никого не убил?
Нет.
Хотя в этом ты не можешь быть уверен.
Не понял?
Раз тебя так ужаснуло, когда ты раздавил руку велосипедисту, то что-нибудь гораздо отвратительнее, например убийство, ты бы и вовсе забыл.
Тут ты права.
Но у тебя ничего в мозгу сейчас не щелкнуло? Звоночек не зазвенел?
Нина, по-моему, ты хочешь довести все до абсурда.
А по-моему, было довольно странно с твоей стороны рассказать историю о покалеченном велосипедисте при иностранцах, которых мы пригласили на семейный обед. Ты представляешь не только лично себя, Телеман, но также и меня и, по сути дела, свою страну. Теперь Бадеры наверняка решат, что все норвежцы — с большим приветом.
Хорошо. В следующий раз я расскажу другую историю.Ах да.. как я могу забыть о театре)
Что ты делаешь?
Ничего.
Ты боксируешь с воздухом?
Уже нет.
Но боксировал?
Да.
Это не должно меня насторожить?
Думаю, нет.
Ты в порядке?
Более или менее.
А что ты говорил, когда боксировал?
Ничего.
Не говори «ничего». Я же слышала.
Ничего серьезного.
А если серьезно?
Я говорил: театр.
Театр?
Да.
Ты действительно помешан на театре, Телеман.
Да.
Ты любишь театр.
Да.
Когда ты начнешь писать?
Скоро.