Безумные дни в Эстерате

Существо не ответило. Желтые глаза лишь мигнули и стали бледнее. Какое нелепое наваждение… Эриса мысленно протянула руку к существу и вдруг почувствовала, как пальцы коснулись жесткой, колючей шерсти. Она вскрикнула и отдернула руку.

– Я схожу с ума! Алеида Небесная, спаси, защити! – взмолилась арленсийка. Призыв богини будто помог. Наваждение стало бледнеть. Сначала побледнело, растаяло очертание чудовища. Затем растворился в темноте светящийся круг.

– Боги, что делать мне? – стануэсса присела, прислоняясь спиной к ящику. Положение ужасное: разорванное платье, грудь наружу, вся она в грязи и потеках семени, царапины на коленях, ладонях. Она не могла даже высунуться в таком виде в обеденный зал. Тем более не могла так идти домой: без сомнений Нобастен поймет, что случилось, это будет большой трагедией. О, если бы она могла сейчас оказаться в халфийских банях! Окунуться в прохладную воду мраморной купальни и мылом, мылом смыть всю эту гадость! Эриса провела кончиками пальцев по щеке, липкой от спермы и грязи. Слезинка скатилась с глаза. Другая. Еще и еще… А потом стануэсса заплакала, обхватив себя руками и сотрясаясь от рыданий.

Когда послышались шаги, Эриса зажала себе ладонью рот, чтобы всхлипы не выдали ее. В светлом прямоугольнике прохода появилось два силуэта: девушка, похоже та самая подавальщица, которая, наверное, давно поставила жаркое для Эрисы на столик. За девушкой какой-то мужчина в сбитом на бок тюрбане. Девушка подошла к перевернутой на бок бочке, легла на нее, задрав юбку. Скоро послышались тоненькое повизгивание девицы, скрип бочки и яростное мужское сопение. А через пару минут в погреб вошел еще кто-то и направился прямиком к госпоже Диорич. С испугом она узнала пекаря Абдурхана:

– На, возьми. Прости, что платье порвал.

Наземь упало что-то мягкое. Эриса подняла заплаканные глаза, кивнула. Пальцы вцепились в брошенную тряпку, и она притянула ее к себе.

– Если хочешь, с меня новое, – продолжил пекарь. – Куплю, какое выберешь.

– Уйди! – прошипела арленсийка, начиная злиться. Странно, но на ее злость кольцо тоже отреагировало. Эриса снова почувствовала незримую нить, тянувшуюся куда-то небытие, где существовал невидимый сейчас круговорот и существо, назвавшее себя Вауху.

Абдурхан молча ушел. Вскоре и девица взвизгнула последний раз, в полном удовлетворении сползла с бочки и засеменила следом за своим любовником.

«Нужно выбираться отсюда. Не сидеть же здесь до утра», – силы возвращались к госпоже Диорич. Отвязав от пояса платок – им она прикрывалась от солнца днем – она принялась оттирать лицо, грудь и верх платья. Затем встала, вытерла ноги и мокрые ягодицы. Все равно платье прилипало сзади. И наверняка она по-прежнему была чумазой, ведь без воды и мыла с таким позором не справится. Развернув тряпку, принесенную Абдурханом, Эриса определила, что это передник, вроде тех, что носили в таверне девушки-подавальщицы. Это кстати. Если надеть его, то она хоть как-то спрячет белевшие из разрыва груди. Надела, отряхивая себя, приглаживая растрепанные волосы и приводя в порядок насколько это возможно. Затем покрыла голову белым платом так, как это делали многие аютанки, пряча полностью волосы, лоб и даже немного глаза. Конечно, платок теперь вовсе не был белоснежным, но есть то, что есть. И нужно выбираться отсюда.

Выйдя из погреба, Эриса быстрым шагом пошла к входной двери. Увы, быстро уйти не получилось. Сначала пришлось протискиваться между танцующих мужчин, пьяных на столько, что едва держались на ногах. Краем глаза арленсийка заметила, что ее столик уже занял кто-то, а жаркое так и стоит, сдвинутое на край. Спасибо, «Брачный Сезон», уже накушалась так, что чуть с ушей не потекло. К пущей неприятности глаза стануэссы встретились с вытаращенными глазищами Нурбана Дехру. Он сидел за столом с пекарем и еще каким-то аютанцем. Насильник просиял, обнажая желтоватые зубы, и призывно махнул ей рукой. И Абдурхан тут же, приподнявшись, оживился:

– Красивая, иди к нам! Мы не обидим!

Эриса отвернулась. Краска залила ее лицо. От стыда, злости, возмущения – одновременно. Оттолкнула с прохода какую-то девицу и почти бегом добралась до двери.

На улице в полной власти стояла ночь. На чистом небе россыпи звезд и голубой серп Андры над крышами Общины ремесленников. Легкий ветерок тронул платок на ее голове. Как было бы это приятно если бы свежая рана воспоминаний, и не липнущее к телу платье. «Мне нельзя идти так домой!», – мысленно простонала Эриса. – «Добрый, заботливый Нобастен. Он с ума сойдет, если увидит меня таком виде. Хотя он и так сходит с ума, от того, что меня до сих пор нет». Тут она вспомнила, что у Среднего моста через Эранту был удобный спуск к воде. И это вовсе недалеко. Можно сходить туда. Помыться, застирать платье. Да, ночью в этом районе опасно. Но что теперь может с ней случится? Кошелек почти пуст – грабители разочаруются. Снова изнасилуют? От этой мысли госпожа Диорич очень горько улыбнулась. «Мне нужен нож. Вернее, хороший кинжал. Такие есть в лавке Джонохана. Дорого, но я куплю», – решила она, ведь в детстве отец, достопочтенный стануэсс Риккорд учил ее владеть оружием, и она даже, подражая мальчишкам ходила с тоненьким мечом, выкованным специально для нее. Но это было в детстве, таком далеком, беззаботном… А сейчас она будто живет в другом мире, который вовсе не такой добрый. – «Еще, было бы неплохо нанять телохранителя. Умелого воина с кем нестрашно ходить по темноте, где угодно. Ведь хочется гулять вечерами, когда вместе с сумерками прохлада опускается на Эстерат. Мне нужен телохранитель!» – утвердилась она. От этой мысли ей снова привиделся рослый науриец из халфийских бань. Но увы, такую роскошь она пока не могла позволить.

По пути к реке Эриса начала думать о свойствах кольца. Теперь его язык, его сигналы стали еще более непонятны, если только не предположить то, что магическая вещица направила арленсийку к тем обстоятельствам, когда ее изнасилуют. Действительно так? И от чего кольцо оживало всякий раз, когда Эриса переживала чувственные удовольствия? Неужели колечко подталкивало ее к этому. Но если так, то что эта за невидимая нить, ведущая к тому нечеловеческому существу? Стануэсса снова почувствовала эту нить. Теперь она чувствовала ее всякий раз, стоило лишь об этом подумать.

И Эриса принялась думать, как бы мысленно щупая эту нить, двигаясь туда, где проступала круговерть со всполохами синего света. «Кто этот Вауху?» – спросила она. – «Он опасен для меня?». Хотя то мохнатое существо с волчьей мордой находилось лишь в фантазиях, арленсийка очень ясно помнила прикосновение к его шерсти. Это было так реально, что в тот миг померкла даже реальность привычного для стануэссы мира. Вот и сейчас она увидела проступивший из темноты силуэт. Нет, нет это не совсем фантазии. Или скорее совсем не фантазии. Желтые глаза вспыхнули, словно сдвоенное отражение Мельды в воде.

– Кто ты? – спросила Эриса.

– Вауху… – рычащий шепот из тьмы.

– Вауху… Ты настоящий? Ты в самом деле существуешь? Ты опасен мне? Ты враг или друг? Кто ты, шет возьми? – нервно вопрошала она, обращаясь туда, за круг медленно плывущего тусклого света.

– Ты хороша… – Вауху приблизился, и Эрисе показалось, что его крупная голова с желтыми глазами и приоткрытой пастью высунулась из синеватой дымки, а лапы коснулись мощенной дорожки, по которой стануэсса шла к реке.

С соседнего переулка навстречу арленсийке вышло четверо: женщина и трое мужчин, один из которых был в кожаной кирасе с длинным стейландским мечом на ремне. Они не были похожи на грабителей или опасную босоту, скитающуюся по ночам, поэтому Эриса приблизилась к ним без опаски. Вауху исчез словно сновидение, хотя нить, длившуюся от кольца, стануэсса чувствовала явно. Казалось: потяни за нее, потяни мысленно, как мохнатое чудовище снова появится.

Вот и показалась речная набережная. Ближе к мосту в свете факелов стояла какая-то небольшая компания. Рядом с Эрисой бряцая кованной обувкой прошло трое стражей. Редко, но все-таки патрулировали они город по ночам. Дальше от Среднего моста было безлюдно и темно. Только Андра, поднявшаяся выше, серебристо освещала мостовую и поблескивала в речной ряби. Найдя спуск к реке, стануэсса сбежала по кривым ступенькам, с минуту огляделась и отошла за редкую поросль тамариска, торчавшего из камней. Разделась она там, бросив на камни передник, но прихватив с собой платье. Войдя в воду по пояс, она принялась энергично застирывать разорванную одежду, ставшую теперь, по сути, лохмотьями. Конечно, в темноте и без мыла, невозможно привести одежду в порядок, но уж как получится. Закончив с платьем, начала отмываться сама, намочив и волосы, грудь, плечи, лицо. Купалась долго, заходила, где поглубже и отплывала от берега. Плескалась, пока прохладная вода не унесла все огромное напряжение, которое до сих пор мучило госпожу Диорич. Затем надела мокрое платье на мокрое тело, накинула передник и стала подниматься по ступеням. Была уже глубокая ночь. Взошла вторая луна. Наверняка Нобастен не находил себе места и очень сердился.

Быстрым шагом Эриса направилась к Нижнему городу – он начинался сразу за Средним мостом. По узким улочкам кое-где поблескивали светильники. В некоторых домах тускло мерцали окна, завешенные шторами. Когда она прошла треть пути, сзади послышались голоса и чьи-то шаги. Эриса обернулась: за ней шли трое мужчин. Шли очень быстро, с явным намеренье догнать. Ибо зачем так спешить по пустой ночной улочке? Они были еще далеко, лиц пока не разглядеть, но один явно был темнокожим, скорее всего науриец. Двое других вероятно местные, аютанцы, вида небогатого. А такие как раз опасны, ведь безденежье толкает к поискам ночной наживы.

– Эй, девка, стой! Дело есть! – крикнул тот, что повыше.

«Вот и погуляла!» – пронеслось в голове. Бросится со всех ног к дому Сорохи? Бежать и кричать, звать на помощь? Если догонят, что сделают? Подобный случай стануэсса уже прокручивала в уме, по пути к реке. Ну, да, конечно, срежут с пояса кошелек. В нем денег немного, салемов пятнадцать. Но и немало: день назад такая сумма Эрисе представлялась очень значительной. Изнасилуют? О, нет! Она резко повернулась и побежала. Спиной чувствовала, как преследователи тоже ускорились: подошвы сандалий часто стучали по мощенной улочки и этот звук приближался.

«До Сорохи не успею! Шет! Ну за что мне еще одно такое приключение!» – она побежала изо всех сил. Часто дыша, размахивая руками и думая: разве помог бы мне сейчас кинжал? Только бы насмешила своей жалкой воинственностью. Потом вдруг мелькнула мысль. Ярко, как вспышка: «Вауху!». И стануэсса мысленно прокричала: «Вауху! Скорее! Помоги!». Незримая нить, тянувшаяся от кольца, дернулась, словно леса, на которую попалась буйная большущая рыбина. Дернулась и пошла круговерть синими всполохами озаряя ночную тьму. Услышав жуткий рык. Эриса остановилась как вкопанная. Обернулась на испуганный крик за спиной.

В три длинных прыжка мохнатое чудовище с волчьей мордой настигло ближнего из преследователей госпожи Диорич. Тот с воплем ужаса упал на колени, но это не спасло: взмах когтистой лапы разорвал его грудь. Он еще содрогался в агонии, видя луну и желтые глаза чудовища прямо над собой. Потом луну заслонила та… светловолосая, которую так хотелось догнать. И тьма забрала все.

Эриса была потрясена, наверное, так же сильно, как те двое, с воплями скрывшиеся за изгибом улочки. Их приятель лежал у ног арленсийки, в его застывших глазах голубым отблеском отражалась луна. И лужица крови разливалась все шире, готовая вот-вот добраться до сандалий стануэссы.

– Вауху… – сперва она не знала, что сказать, будто из памяти вышило все слова. В сознании стало пусто и темно. Затем вспомнилось первое слово, стануэсса произнесла его по слогам едва послушными губами: – Спа-си-бо… – она робко коснулась головы спасителя, едва дотрагиваясь пальчиками, погладила между ушей. – Неужели ты… Ты будешь охранять меня? Скажи, Вауху, – ее взгляд упал на приоткрытую пасть чудовища, с которой капала кровь.

– Когда ты стоишь того, – зверь поднялся на задние лапы, при этом передние, очень тяжелые, легли на плечи Эрисе. Ей стало страшно. Очень страшно, так что озноб пошел по телу. Янтарные глаза зверя светились холодным, безжалостным огнем и клыкастая пасть оказалась на расстоянии ладони от ее лица.

– Когда я того стою? – арленсийка попятилась к стене.

Зверь присел, оттопырив короткий хвост, подняв голову и глядя на луну. В какой-то миг показалось, что он сейчас завоет. Отчасти он походил на волка. Очень большого волка. Только морда чуть приплюснута, длинные клыки топырятся над губой. И шерсть… она черная с синеватым отливом, намного пышнее и жестче волчьей.

– Скажешь мне? – переспросила Эриса, пугаясь своего же вопроса.

– Когда хозяйке хорошо, – ответил он и начал растворяться, превратился в тень, исчез вовсе.

Спаситель исчез, хотя нить ведущая к нему по-прежнему оставалась. Эриса чувствовала, потяни она за нее – он придет снова. Да, с таким защитником можно ночами гулять не только по Эстерату, но даже сунуться в нубейские гробницы, об ужасах которых ходили легенды такие же яркие, как и о сокровищах, скрытых там. Взгляд Эрисы случайно упал на парня, лежавшего посреди улицы с разорванной грудью. До глубины души потрясенная явлением Вауху, она забыла о нем, о его смерти и сейчас содрогнулась, увидев рядом мертвеца. «Скорее домой!» – быстрым, быстрым шагом она направилась к дому Сорохи.

Конечно, Нобастен ее ждал. Очень ждал и переживал. Он сидел на кровати, рядом валялись две пустых бутылки эля.

– Девочка моя! – слуга вскочил, испуганно оглядывая стануэссу: спутанные волосы, платье влажное, почти мокрое и передник какой-то грязный надет. А в голубых глазах!.. В них страх, слезы!

Эриса тут же бросилась к нему, обняла старика и затряслась в рыданиях.

– Пришла, слава богам! – приговаривал он, сжимая ее и даже не смея думать, что с ней могло произойти.

– В речку упала! – соврала она, отстранившись от старика. – Представляешь, споткнулась там на спуске – бултых. Еще течением немного понесло. И еще много чего было. Познакомилась с кое-кем.

– Больше не уходи так! Пожалей старика! Сердце мое слабеет и болит… – Нобастен, не сводя с нее глаз, тяжело опустился на табурет.

– А ты за меня теперь не переживай. У меня теперь есть защитник. Даже не можешь представить какой! Очень-очень сильный защитник. С таким не страшно, где угодно, – приговаривала она, размазывая слезы. Как же не вовремя она разревелась. Ведь не хотела проявлять такую слабость при старом слуге.

– Это кто ж такой? – Нобастен настороженно воспринял такую новость.

– Потом познакомлю. Если будет подходящий случай. Можно эля? – она решила перевести разговор на другую тему. Ну не рассказывать же ему про Вауху.

Нобастен мигом распечатал бутылку последнюю бутылку, стоявшую на столе, и подал хозяйке.

– Ты расскажи, как погулял сегодня, – Эриса отпила два глоточка. – Ого, вижу у тебя новые сандалии! – она улыбнулась, кивнув на обновку на ногах старика.

– Да вот купил. Ходил до вечера по району до порта. В лавки всякие. Интересно здесь гулять. Лучше, чем в Арсисе, ели деньги имеются. Да, кстати, корабль в Арсис собирается через четыре дня и потом еще один будет. Так что если надумаешь, госпожа, то… – он неопределенно развел руками. – И еще случилось кое-что. Может не сильно важное, но приходил тут один. Только ты сначала расскажи, нашла ли того… – вспомнить заковыристое имя старик не мог, поэтому ткнул пальцем в сторону, где, по его мнению, был Восточный караванный двор.

– Тархана Хобрухана, – подсказала Эриса. – Да, разыскался. Не знаю, говорить тебе или нет, но дело дрянное и странное. – она шмыгнула носиком, глотнула еще эля и почувствовала, что даже несмотря на неимоверные потрясения этого вечера при мыслях о Дженсере начинает выходить из себя. – В общем, торговец говорит, будто в Эсмире у моего мужа есть еще другая. Якобы жена…

– Как это то есть? – старик, так и схватился за бутылочку с элем, но она уже была к огорчению пуста.

– Вот так это. Наверное, поэтому он не сильно сюда спешит. И зачем? Деньги у него есть. Много денег. И жена дополнительная есть. Зачем ему я? – госпожа Диорич усмехнулась, попивая эль.