Rehab. Реабилитация

– Не торопись. -услышал я голос худощавого парнишки в спортивном костюме.

Он достал мощную связку ключей и долго стал копаться, пытаясь найти нужный. Выбрав подходящий ключ, он открыл дверь, и я зашел в прихожую.

– Тебе туда. —водитель указал на дверь впереди. —Ладно, ребята, мы погнали. —добавил он и «по-братски» распрощался со своими товарищами.

Мы прошли в небольшую комнатушку, в которой сидел улыбчивый паренек в кофте с капюшоном. На вид ему было лет тридцать, может тридцать три. Сопровождающие закрыли за мной дверь. Паренек жестом показал на диван:

– Присаживайся. Меня зовут Антон! Как доехали?

– Нормально. Только я не помню, как я в машине оказался. Голова раскалывается. —ответил я, плюхнувшись на мягкий диванчик.

Антон открыл дверцу шкафчика, достал упаковку таблеток и выдавил из пластинки пару штук, налил в стакан воды из электрического чайника и протянул мне.

– На, выпей. Цитрамон. Тебя в невменяемом состоянии грузили. Мама сказала, что ты пришел, вырвал с корнем прикроватную тумбочку, откинул в угол и грохнулся на кровать. Так и заснул. Потом она позвонила нам.

– То есть подождать, когда я проснусь, не судьба? Обязательно вот так брать и пихать в тачку человека в бессознательном состоянии? – спросил я, глотая таблетки.

– Да мало ли что ты еще выкинуть мог? Мама устала от тебя, понимаешь? А она у тебя не молодая…

Он не успел закончить свою приготовленную тираду. Поставив стакан на стеклянный столик, я вытер губы:

– Слушай, дружок. Во-первых, мы с ней договаривались, что я сам сюда приеду. Во-вторых, что за детский сад брать меня и привозить вот так, без моего согласия? И, в-третьих, что это вообще за реабилитация такая? Похоже на лагерь какой-то для малолетних преступников. Я не хочу здесь находиться. Так что давай по-хорошему. Ты сейчас звонишь ей, говоришь, что мне здесь не нравится, и я спокойно потом еду на другую, нормальную реабилитацию.

– Это не тебе решать. Мы с твоей мамой уже договорились.

– А кому решать? Мне, на секундочку, тридцать пять годков. Я полностью дееспособный человек. Так что решать, что мне нравится, а что нет, только мне, понял? Или мне начать сейчас психовать, стекла бить и так далее. Давай по-человечески, а?

– По-человечески? -ухмыльнулся Антон и тут же в его глазах появилось презрение. – А ты по-человечески поступал, если тебя, здорового, как ты говоришь, мужика, сюда привезли? По-человечески, что твоя мать ночей не спит из-за тебя? По-человечески, что ты кредиты берешь и пропиваешь?

– У меня сейчас период такой. -вставил я, но он не останавливался.

– Да у всех у вас период. А как только здесь оказываетесь, то сразу «я взрослый, я самодостаточный». Поверь, самодостаточные в таких местах не оказываются, и мы хотим тебе помочь. А будешь буянить, поедешь на мотивацию.

– Куда? На какую мотивацию? -в голове росло непонимание.

– Реабилитация мотивационная. Только там церемониться с тобой не будут. Будешь по струнке ходить, понял? Ладно, давай так… -он налил в черную чашку кипяток и продолжил: – Я сегодня позвоню твоей маме, поговорю с ней. Ты пока отдыхай. А через пару дней зайдешь и поговорим. Может и домой поедешь.

– Почему через пару дней? -удивленно спросил я.

– Я сегодня смену сдаю. А так как я твой консультант и я общаюсь с ней, то придется подождать следующей моей смены. Обустраивайся. Сейчас придет твой старший брат, он все расскажет и покажет.

– Какой брат? Не понял.

– Мы здесь как семья и помогаем друг другу. К новеньким на первое время приставляется старший, наставник так сказать. В общем, освоишься. Вещи у тебя есть?

– Какие вещи? Я так понял, ваши бравые ребята меня в машину закинули прямо так и все.

– Ну значит привезут. -ответил он, собирая свою сумку.

– Надеюсь, что это не понадобится я скоро свалю отсюда… Старший брат, наставник… Секта, блядь, а не центр. —я встал с дивана.

– И не матерись, пожалуйста, у нас не принято. И да, нужно договор подписать, что ты согласен на условия центра.

Я повернулся, посмотрел на листочки и ручку, которые он уже успел положить на столик.

– Не материться? Хуй вам, понял?! И договор я хер подпишу, пока не решим, что да как.

– Подпишешь. Никуда ты не денешься.

– Хуй вам! -еще раз произнес я, вытянув средний палец к его лицу. Повернув ручку двери, я вышел обратно в прихожую. Никого не было, Антон остался за дверью. Справа был слышан гул разговоров и звон посуды. «Жрут что ли?» -подумал я, и посмотрел на дверь. Она была прозрачная, но затонирована, то есть меня не видели те, кто был по ту сторону. Да, я был прав, жрут. За столами сидели парни и девушки, мужчины и женщины. Посередине этой огромной комнаты стояла большая кастрюля с макаронами и чан с какой-то субстанцией, типа подливки. Люди выстраивались в очередь, подходили к нему и ждали, пока девушка поварешкой положит порцию. «Пионерский лагерь, бля!» -всплыло в голове и тут я попятился на дверь, в которую вошел. Сразу же меня посетила мысль выйти обратно, ибо меня не прельщала перспектива оставаться здесь. Совершенно не прельщала. Реабилитационный центр, в моих представлениях, должен быть другим. Типа больнички что ли. А здесь? Какой-то коттедж, какие-то парни в спортивных костюмах, в общем, мой мозг отказывался принимать все это. Я сделал шаг к входной двери и дернул за ручку. Дверь не открылась. На звук дерганья ручки вышел Антон:

– Уже домой? —позлорадствовал он. – Погоди, сейчас Серегу позову.

Он закрыл дверь своей комнаты и направился к двери, в которую я смотрел пару минут назад. Приоткрыл ее и слегка прикрикнул:

– Балуев! Серега, подойди. Потом доешь. -он кого-то поманил рукой и развернулся ко мне. – Сейчас Серега тебе все расскажет. Не уходи никуда. -с сарказмом произнес он и опять нырнул к себе в кубрик[1 - Кубрик – Помещение для судовой команды на корабле. В народе применяется к маленьким помещениям.].

– Здорово. Я Серега. -неожиданно передо мной появился парень и протянул руку.

– Андрей. —я ответил на рукопожатие.

– Ты без вещей что ли? —бубнил он под нос так, что я еле разбирал его слова.

– Ага.

Открыв ту самую затонированную дверь, мы оказались в той самой «столовой» или что это у них тут. Я почувствовал себя первоклашкой или новым сотрудником, которого приводят в офис на новое место. Такое ощущение, что я поднялся на трибуну и должен что-то сказать. А все молчат и смотрят только на меня. Не по себе. Совсем не по себе. По этой здоровенной комнате пробежалась волна перешептываний: «Новенький?», «Наркоман?», «Алкаш вроде», «Хи хи хи». Так противно стало. Как будто тебя оценивают перед покупкой. Я повернул взгляд к окну.

– Есть будешь? —спросил Серега.

– Нет, не голоден. —ответил я, в надежде скорее покинуть это помещение.

Из столовой на второй этаж вела угловая лестница, куда мы стали подниматься. Внутри дома оказалось не так уж и плохо. Я не совсем еще успел сориентироваться, двери, двери, двери.

Второй этаж был не полным, он как бы нависал над столовой и был своеобразный балконный коридор, с которого можно было увидеть, что происходить внизу.

– Нам до конца. -Серега шел не спеша. – Тут толчок и душевая. Наша комната вот там, в углу справа. Прямо – это женская. Тебе повезло, вдвоем жить пока будем. У нас комната вообще на троих только. Раньше типа «VIP» была и, говорят, стоила отдельных бабок. Но я не знаю, правда ли. Заходи.

Он толкнул дверь. От ручки к ручке с двух сторон была намотана тряпка, чтобы дверь закрывалась плотнее. Комната показалась мне уютной, три полуторки, шкаф, сервантик с антресолью и три тумбочки. Ну точно как в лагере.

– Ну вот. Я там сплю. —мой теперешний сосед указал на кровать слева у окна. —Выбирай, либо эта у входа, либо напротив меня.

– Я там буду. —сказал я и шагнул к кровати справа.

– Я пойду вниз, обед доем. Девчонкам скажу, чтобы белье постельное тебе постелили. Потом группа у нас после обеда, тебе можно не ходить пока. Дело твое. Вечером расскажу все подробнее. Если захочешь поесть, спускайся вниз, я или ребята подскажут, что да как. —он посмотрел на часы и исчез за дверью.

Я оглянулся еще раз, повесил джинсовку в шкаф и вышел в туалет. Гул внизу не затихал. Громкий звон чашек и тарелок говорил о том, то их трапеза подходит к концу. «Через 10 минут группа уже!» – прокричал кто-то неприятным и писклявым женским голоском.

И как я подписался на это дерьмо? Зачем пообещал мамке? В голове крутились неприятные мысли о предстоящих двух днях нахождения в столь чудном учреждении, пока не настанет смена Антона. Еще не зайдя в уборную, я заметил, что на всех окнах, где стояли стеклопакеты, не было ручек и рамы соединены между собой железными пластинами, которые были прикручены шурупами. На некоторых окнах, где рамы были деревянными, установлены решетки. Вот уж точно, реабилитируют в таких условиях, наверное, по полной.