Крупп

Упомянем еще одно успешное начинание: присоединение в 1886 году к фабрике небольшого сталелитейного завода Аннен, что, естественно, означало расширение деятельности Круппа. Этот завод был основан в 1870 году одним коммандитным товариществом [3 - Коммандитное товарищество – товарищество, основанное на общей вере его членов.], с 1875 года им очень успешно управлял Фритц Астевертс. Под его руководством производились кованые детали локомотивов, ружейных стволов, стального фасонного литья для кузнечных и прокатных цехов, мощных зубчатых колес и опор для мостов. В 1886 году Круппу удалось купить этот завод, опередив какого-то английского покупателя, желавшего также приобрести этот завод. Фритц Астевертс отказался от своей самостоятельности в делах и вошел в управление фирмы Круппа. Свидетельством авторитета Круппа было то, что к нему в управление переходили незаурядные личности, например, такие как Клюпфель, Гуссман, Енке, имевшие прекрасные должности в Штуттгарте и Дрездене и оставлявшие их ради работы в Эссене, который в то время был заштатным городишком.

Город насчитывал 55000 жителей, когда в него переехал Клюпфель, внук Густава Шваба и сын Тюбингенского историка Карла Августа Клюпфеля. В 1876 году в Эссене не было ни библиотеки, ни театра, ни оркестра, ни музея, и было очень мало квартир со всеми удобствами. Приехавший в город Енке снял квартиру на Линденштрассе, но теплую половину года проводил в пансионе для приезжих в Хюгельпарке. После долгих поисков Клюпфель остановился на квартире в Остфельде. Спутница его жизни, Элизабет Баур, пианистка из Штуттгарта, смирилась с этим, правда, после того как Альфред Крупп прислал ей в подарок замечательный рояль марки “Бехштейн”. С этого времени скромная квартира стала центром зарождающейся культурной жизни города. Вместе с симпатизировавшим ей человеком, Гансом Нимейером, юристом по специальности и очень хорошим знатоком музыки, о котором его окружающие говорили, что он настолько хорошо знает и любит музыку, что мог бы переложить на нее свои процессы, Элизабет Клюпфель положила начало музыкальной жизни в Эссене. За несколько лет, которые прожила там, она восемь раз выступала в Музыкальном обществе в качестве солистки; в 1884 году вместе с Нимейером сыграла Первый фортепианный концерт Брамса в переложении для двух роялей. Вскоре после этого Музыкальное общество исполнило немецкий реквием Брамса, причем за дирижерским пультом стоял сам композитор, маэстро Брамс.

В будничную жизнь виллы Хюгель, похожей на дворец, которую в 1870-х годах Крупп построил для себя, Элизабет Клюпфель вносила очарование поздней осени, и больной, привыкший к одиночеству, уставший от жизни старый господин немного оттаивал в этих звуках. Но в более теплые отношения это знакомство не перешло.

Круппу выпало на долю пережить самые горькие моменты: его слава была в прошлом, и у него уже не было задачи, которую он хотел и мог бы решить. Только гениальному финансисту Карлу Мейеру удалось избежать такого противоречия. Он принадлежал управлению завода и в то же время был вне его; может быть, именно поэтому ему удалось в 1879 году провести операцию по погашению сделанного им ранее займа и заключению нового на очень выгодных для завода условиях. После окончания семилетнего экономического кризиса завод перешел на выполнение заказов по вооружению для заграницы, потом на крупные поставки рельсов для Нового Света. Для завода это был новый переходный этап, участие в котором Карла Мейера было весьма незначительным. Свою задачу, связанную с кризисной ситуацией, он прекрасно выполнил и должен был уйти с завода, поскольку в обновленном управлении рядом с Енке и другими желающими взять в свои руки все, что осталось от старых хозяев, ему места не было.

Круппу довелось увидеть возрождение завода, когда займы были полностью погашены и количество рабочих и служащих, сократившись на 1/3, достигло прежнего уровня.

В письме, написанном Элизабет Клюпфель своей матери, она сообщает о смерти Альфреда Круппа и похоронной церемонии, состоявшейся на вилле Хюгель в 1887 году. “Присутствовала и его жена, госпожа Крупп, она ни с кем не разговаривала и была очень взволнована”. В письме Элизабет очень тактично касается тяжелого для Круппа события последних лет его жизни – развода супругов в 1882 году и переезда госпожи Крупп в Лейпциг. К моменту смерти Альфреда Круппа его жена была уже тяжело больна и пережила его всего на полгода.

Крупп был незаурядной личностью, выходящей за рамки простого предпринимателя. Его нельзя назвать серьезным специалистом: существовало много более выдающихся техников, гениальных изобретателей, опытных коммерсантов. Заслугой Круппа перед семейным делом был особенный характер, в нем, очевидно, и заключается удивительная жизненная сила, которой отмечены все его свершения.

Новое поколение: Фридрих Альфред и Артур Крупп

На второй день после его смерти, – пишет Элизабет Клюпфель, – на фабрику пришел Фридрих Крупп, чтобы посоветоваться с управлением фабрики, которое было расположено к нему и хотело помочь продолжить дело его отца”. Фридриху Альфреду было 33 года, когда он стал наследником Альфреда Крупна. Неизвестно, нашел ли он в бумагах отца письмо Германа Круппа (умершего в 1879 году), в котором о нем говорилось следующее: “Когда Фритц станет взрослым мужчиной, мы надеемся, что так и будет, он не сможет один возглавлять все дело (это было бы слишком трудным, и мы не можем требовать этого от него). Эта ноша слишком тяжела. Школа, которая помогает человеку получить аттестат, необходимый для такой деятельности, и которую мы с тобой прошли, не для него, и давай считать свою задачу выполненной, если поможем ему в этом”.

В действительности, в табели о рангах, хозяин завода находился на втором месте после директора. Когда Ф.А. Крупп переименовал управление завода в директорат, это означало не только внешнее изменение, но соответственно взятые директоратом на себя обязанности. Этот факт вовсе не означал, что Крупп передавал директорату руководство завода, напротив, “заниматься деловыми переговорами, выражать собственное мнение по поводу происходящего, оставлять за собой право в важных вопросах выражать свое согласие с решениями директората – вот то, что я буду постоянно выполнять, как это предусмотрено абзацем 3 § 26 Общего устава”.

Альфред Крупп выступал всегда как единовластный хозяин и выглядел как вельможа. Его последователь, не обладавший представительностью и не склонный к ее проявлению, начал свою деятельность с малоприятного для него объезда европейских княжеских дворов с целью представления им своего директората. Он посетил Берлин, Брюссель, Бухарест, Константинополь, позднее и Вену, Копенгаген, Петербург, Рим и Афины.

Во время первой встречи с Бисмарком уже после смерти отца Ф.А. Крупп находился под очень сильным влиянием, исходившим от сильной личности канцлера. В письме к князю, написанному после возвращения, он признавался, что “ощущал большую скованность и с сожалением понял, что не сможет изложить при устном общении свои мысли в принятой этикетом форме”. Он не был тогда человеком, который мог бы исполнять заданную ему обстоятельствами роль, он не был к тому же хорошим оратором; этими причинами объясняется его неуспех на выборах в Эссене в 1887 году. В отличие от Штумма, промышленника из Саара, который просил кайзера Фридриха о присвоении ему звания барона, Крупп отклонил предложенное ему дворянство. Но это было еще не все.

События того времени вынуждали Ф.А. Круппа стать во главе экономической и политической жизни, от чего всегда старался уйти старый Крупп. Экономическая сторона управления фабрикой с 1879 года находилась в ведении Ганса Енке, который считался в директорате самым главным лицом. Это выражалось в его внешнем виде, важной осанке, так что в сознании окружающих его образ связывался с должностью генерального директора фирмы. По своим политическим взглядам Енке был типичным хозяйственником XIX века, не желающим ничего знать о наступивших общественных изменениях, отразившихся на социальном положении рабочих. Сохранилась докладная записка, написанная Енке, в которой он выражал свое резкое неприятие рабочих комитетов, несмотря на то, что после забастовки горняков 1889 года хозяева предприятий вынуждены были согласиться с учреждением. Эта записка была передана Ф.А. Крупном канцлеру и молодому кайзеру. Поэтому Енке был очень удивлен, когда после отставки Бисмарка кайзер пригласил его в министерство финансов. Енке проявил нерешительность, сомнение, что в конечном счете не способствовало поддержанию его авторитета в глазах канцлера и лишило его должности у Круппа, который сразу начал искать ему замену. Со старым Крупном Енке проработал 10 лет, с его сыном он не находил общего языка, и не мог или не хотел подчиниться ему.

Ф.А. Крупп, успешно вводивший новых членов в директорат и другие коммерческие подразделения, доказал, что обладает талантом подбирать опытных сотрудников. Особым доверием у него пользовался директор финансового отдела Гуссман, уроженец Вюттемберга, помогавший Круппу советами, когда тот заключал свою первую международную сделку.

Наряду с немецкой ветвью с давних пор существовала австрийская линия семейства Крупп. Оба предприятия – немецкое в Эссене, австрийское в Берндорфе – функционировали независимо друг от друга. Во главе Берндорфской фабрики металлических изделий находились два равноправных компаньона – Герман Крупп и Александр Шеллер, благодаря усилиям которых завод, выпускавший главным образом столовые приборы и всякого рода полые изделия из серебра и мельхиора, достиг экономического расцвета. Сын Германа Круппа Артур Крупп (родился в 1856 году), ставший в возрасте 23 лет наследником фабрики, знал только понаслышке о трудностях предпринимательства в Берндорфе. Этот честолюбивый, увлекающийся и исключительно одаренный человек решил освободиться от своего компаньона, наследника Шеллера, и поднять производство на еще более высокий уровень. Завышенная самоуверенность, которым отмечено молодое поколение, воплощением которого был и Вильгельм II, с особой силой проявилось в характере Артура Круппа.

Нелегко было Ф.А. Круппу в 1890 году решиться предоставить своему двоюродному брату финансовые средства для выкупа части наследства Шеллера. С одной частью этой суммы он стал негласным компаньоном своего брата, отказавшись от части прибыли берндорфского завода. Остаток он одолжил своему брату под значительные проценты. 1 июля 1890 года фирма Шеллер в Вене объявила, что передала своему многолетнему компаньону Артуру Круппу ее часть берндорфского завода металлических изделий со всеми активами и пассивами.

Для фирмы, которая после выхода из нее наследника Шеллера стала называться “Берндорфская фабрика металлических изделий, Артур Крупп”, наступил период действительного процветания, продолжавшийся несколько лет. Фирма поставляла свои изделия на рынки австрийского региона, стран Балканского полуострова, в Россию, Италию и Южную Америку. Но Артур Крупп не был холодным и расчетливым предпринимателем, стремившимся только к погашению своих долговых обязательств. Он принялся с размахом тратить накопленное. Строительство недешевых новостроек, чрезмерная и дорогая реклама, расточительное украшение городка Берндорф, исключительно пышные благотворительные учреждения для коллектива берндорфской фабрики, включение в свое производство нерентабельных предприятий, таких как, например, Кайзеровский завод художественного литья в Вене, и его собственное расточительство снова привели его к зависимости от банка Шеллера, предоставившего ему значительные кредиты на тяжелых условиях. Критика со стороны эссенских директоров Гуссмана и Хаукса, постоянно контролировавших финансовые отчеты берндорфского управления, огорчала владельца эссенской фабрики гораздо больше, чем его самоуверенного брата из Берндорфа. Во время экономического кризиса 1900 года берндорфская фабрика также переживала неплатежный кризис, выйти из которого своему австрийскому брату снова помог Фридрих Альфред Крупп, который, впрочем, преувеличивал свое участие в делах берндорфской фабрики.

Слияние обоих производств, эссенского и берндорфского, которое, с экономической точки зрения, было бы целесообразным, не заинтересовало Ф.А. Круппа, так как в 1890-е годы перед ним открывались другие перспективы, более выгодные.

Старая конкуренция, существовавшая между Крупном и магдебурско-букауерской машиностроительной фабрикой, с одной стороны, и чугунно-литейной фабрикой Германа Грузона – с другой, начала в 1891 году отрицательно сказываться на немецкой экономике, имевшей в Румынии и Турции свои интересы. Выгоду из этой конкуренции получали французские заводы по производству оружия, которые при энергичной поддержке французской дипломатии успешно договаривались о больших поставках оружия в Турцию и Румынию.

Между Круппом и Грузоном в конце концов состоялись переговоры, имевшие цель вывести совместными усилиями немецкую промышленность в балканские страны. Эта идея нашла поддержку, была тщательно продумана руководителями обеих фирм. После ухода 70-летнего Грузона из руководства “АО Грузон” стало возможным объединение двух представительств – грузоновского завода и фирмы Крупп в одно. 22 декабря 1892 года был подписан договор о передаче производства, по которому завод Грузона продолжал оставаться акционерным обществом, но вводил двух представителей фирмы Крупп в свой наблюдательный совет. Грузоновское АО по-прежнему находилось под руководством своего правления, но обязывалось следовать указаниям фирмы Крупп. Фирме Крупп предоставлялось право приобрести все активы и пассивы грузоновского завода на сумму в 24 миллиона марок в течение 25-летнего срока договора.

Договором не предусматривалась возможность предварительной проверки данного соглашения на его экономичность. Весной 1893 года Крупп делает попытку выкупить грузоновский завод с помощью займа на сумму в 24 миллиона марок, полученного им при посредничестве Дрезденского банка.

С точки зрения дальнейшего развития грузоновского завода, присоединение его к Круппу должно было иметь положительные последствия. Руководство второго компаньона – букауерского – сохраняло свою независимость и, кроме того, получало возможность дополнительно оборудовать и расширять свои производственные постройки, используя значительные средства фирмы Круппа. Производство основывалось в большей части на методе закаленного литья, изобретенного Грузоном, продукцию составляли закаленные валки, различной формы, величины и назначения, дробильные машины, мельницы, прессы, а также плиточные укрепления для берега. В 1870-х годах это производство достигло максимального объема.

Ф.А. Крупп, с именем которого до сих пор связано присоединение грузоновского завода к эссенской фирме Круппа, должен был считаться учредителем крупповского концерна. Еще Альфред Крупп ввел такие понятия, как “вертикальная” и “горизонтальная организация производства”. К 1864 – 1873 годам можно отнести его вхождение в “вертикальный концерн” (“от руды до изделия”); в 1886 путем приобретения небольшого сталелитейного завода Аннен в Астевере он сумел расширить свое производство и основал таким образом концерн с “горизонтальной организацией” (ступени производства, “равные по значению”). Но только его сыну Ф.А. Круппу благодаря присоединению грузоновского завода удалось стать владельцем фирмы мирового масштаба.

Приобретение Круппом грузоновского завода произошло еще в годы экономического застоя и определялось общей тенденцией к концентрации, которая в области сырьевых ресурсов вела к образованию больших синдикатов, что в 1894 году способствовало общему ослаблению кризисной ситуации.

Экономический успех объединений почти автоматически способствовал дальнейшей концентрации производства. Присоединение экономически слабых предприятий к устойчивым, владеющим хорошими средствами, поощрялось законом. В ходе этого процесса в 1896 году Крупп заключил с кильской верфью “Германия”, долгое время находившейся в критическом положении, договор о передаче производства, от которого в конечном счете выиграли и верфь и город Киль.

Верфь, образование которой относится еще к пребыванию датчан в Шлезвиг-Гольштейне, пережила немало тяжелых моментов в своей истории, связанных с ее финансовыми проблемами. После падения банкирского дома Фридленлер и Зоммерфельд, с которым у верфи были очень нехорошие отношения, Дрезденский банк несколько укрепил финансовые позиции верфи, но не был в состоянии оздоровить ее. Из документов следует, что директор Дрезденского банка Густав Гартманн, находившийся в дружеских отношениях с Круппом, способствовал передаче верфи в руки последнего. Коммерческий управляющий директората Круппа, Карл Менсхаузен, был горячим сторонником этого плана. Енке соглашался с ним только при определенных условиях. Итог поверки финансового состояния верфи был столь неутешителен, что Кильское управление делами искало выход из создавшегося положения и видело его в объединении верфи с “Вулканом” из Штеттина. Договор, заключенный с Круппом о передаче предприятия, и гарантии, предполагаемые им, были, по мнению акционеров, лучшим выходом из сложившейся ситуации. В новоизбранный Наблюдательный совет наряду с тремя директорами от Круппа – Енке, Менсхаузеном и Астевером входили оба руководителя Дрезденского банка – Мюллер и Густав Гартман.

Присоединение двух немецких промышленных предприятий в течение нескольких лет к концерну Круппа и закладка нового доменного завода в Рейнхаузене (возле Дуйсбурга) вызвали в обществе вполне понятный ропот. Как социал-демократическое, так и христианско-социалистическое движение, возглавляемое Адольфом Штекерсом и Паулем Гересом, видели “в растущей концентрации капитала в руках немногих лиц тяжелые экономические последствия”, они требовали, чтобы государство противодействовало этому процессу. В данном случае протест был направлен не на какое-то неизвестное акционерное общество, а персонально против владельца промышленного концерна и против того, чтобы в руках одного человека была сосредоточена такая серьезная экономическая сила.

Учитывая обстоятельства, нельзя считать разумным, что Ф.А. Крупп под напором Национальной партии в 1893 году снова выставил свою кандидатуру в рейхстаг Эссена. На этот раз Крупп победил, поддержанный правыми силами, составлявшими в Эссене большинство. При перебаллотировке Крупп победил кандидата из центристской группировки с преимуществом в 3000 голосов. В рейхстаге Крупп присоединился к свободным консерваторам, возглавляемым Кардорфом, партия которых состояла из 23 аграриев, 4 промышленников и одного юриста. Во время сессий рейхстага Крупп уезжал из быстро развивающегося Эссена, число жителей которого в 1856 году достигло первой сотни тысяч человек, в столицу империи, где в качестве депутата рейхстага принимал участие во всех представительных церемониях, требовавших от общества больших финансовых затрат.

В парламентских баталиях Крупп не участвовал. Вопреки совету Енке он обратился к Бисмарку с просьбой поддержать немецко-рурское торговое соглашение, которое должно было обсуждаться в рейхстаге. Это соглашение, датированное 1894 годом, очень активно приветствовала промышленная группировка и столь же активно отрицали аграрии. Бисмарк отказался поддержать это соглашение, но у Крупна создалось впечатление, будто Бисмарк еще может изменить свое мнение. Эту мысль он предал гласности в частной беседе в доверительной послеобеденной обстановке. История была подхвачена прессой и раздута до скандала, в результате чего Крупп попал в очень неприятное положение и не мог защитить себя, поскольку чувствовал свою вину в этом инциденте. Кардорфу как опытному политику удалось успокоить прессу, представив ей какие-то подходящие к данной ситуации объяснения. "На Круппа жалко было смотреть, – писал он, – так как он на три дня лишился аппетита и сна”.

В 1897 году кайзер предложил Ф.А. Круппу стать членом Верхней палаты Пруссии. В это время Крупп в числе других становится учредителем газеты “Зюддойче корреспонденц”, участвует в приобретении другой газеты,. “Берлинер нойесте нахрихтен”, представителями тяжелой промышленности и образовании Морского союза. Его активная социальная деятельность, чрезмерная импульсивность воспринимается обществом отрицательно, почему-то именно этот тип богатого промышленника особенно раздражал обывателей тогдашнего немецкого общества.

Фридриха Альфреда Круппа отличало от промышленников типа его отца Альфреда Круппа и некоторых его современников, таких как Штумм-Хальберг, прежде всего отношение к производству и коллективу, работающему на него.

Он занимается социальными проблемами на своем производстве, руководствуясь свободными принципами; в его команде, как сейчас говорят, руководство осуществляли люди, безусловно, передовые, мыслящие современными категориями. Построенные в 1890-х годах жилые поселки вносили свежую струю в излишне рациональную архитектуру города. В Альтенгофе возник поселок, в котором преимущественно проживали рабочие, ставшие инвалидами, и вдовы, оставшиеся без кормильцев, все они освобождались от квартплаты. Поселок удачно объединял систему английских коттеджей с чертами южно-немецкой, несколько тяжеловесной, архитектуры. Построенные им дома отдыха для оздоровления рабочих тоже были отмечены хорошим архитектурным вкусом.

Крупп разделял точку зрения Фридриха Гаркорта, видевшего в хорошо организованном начальном образовании условие социального равенства и прогресса. Обе организованные им народные школы до 1905 года оставались в собственности фирмы и были позднее переданы городу наряду с другими школьными зданиями.

Крупп вплотную занимался вопросами, связанными с культурой и образованием своих рабочих. В 1899 году он начинает поднимать уровень образованности у взрослых. Почти одновременно с разрешением этой проблемы в Эссене появляются общественные библиотеки, возникновение которых стало возможным благодаря средствам, выделенным Круппом (первая общественная публичная библиотека появилась в Рурской области). Он финансировал также Образовательный центр, который был задуман как первая ступень в цепочке, ведущей к созданию народных институтов. Этому центру Крупп предоставил полную самостоятельность. Сначала его задачи ограничивались рамками творческой жизни коллектива фабрики Круппа, но вскоре центр перешел к более широкой деятельности: в нем велось обучение художественным ремеслам, живописи, проводились занятия по истории города и края. В то время это было нелегкой задачей, так как, говоря современным языком, не хватало наглядных пособий. Несмотря на эти трудности, центр устраивал даже свои выставки, а весь материал, который постепенно накапливался, был позднее передан двум эссенским музеям – художественному и краеведческому.

Еще большую роль в жизни города сыграла созданная Круппом публичная общественная библиотека. У истоков ее развития стоял замечательный человек и выдающаяся личность Пауль Ладевич, работавший до этого в дворцовой и земельной библиотеке в Карлсруэ. Он был приглашен в Эссен как опытный библиотекарь и историк и оправдал связанные с ним ожидания.

Ладевич обладал такой неуемной творческой энергией, которой хватало и на другие начинания. Создав библиотеку Круппа, он стал основателем городской публичной библиотеки и в течение нескольких лет руководил обеими библиотеками, не испытывая никаких неудобств. Его деятельность вызвала ответную реакцию и в городе появилось еще несколько библиотек, где он помогал уже не по службе, а в качестве опытного специалиста-консультанта.

Вероятно, влиянию Круппа способствовало и его положение богатого предпринимателя и то, что он был членом прусского парламента, но, несмотря на это, его нельзя считать деятелем определенного ведомства. Город Эссен очень многим обязан Круппу. Добавим к вышесказанному осуществление строительства городского культурного центра, что было бы невозможно без его финансовой помощи. Крупп способствовал установлению телефонной связи между Эссеном и Берлином; причем он сумел договориться с министрами о том, чтобы при передаче информации Эссен мог пользоваться преимуществом перед Берлином. Без активной позиции Круппа Эссен не стал бы резиденцией дирекции железной дороги с ее 500 служащими. И наконец, самой большой удачей своей жизни Крупп мог бы считать, что ему удалось присоединить к городу район Альтендорф. В этом районе, расположенном в восточной части Эссена и занимавшем большую площадь, чем вся старая часть города, проживали в основном те, кто работал на предприятиях Круппа.

С детских лет Ф.А. Крупп страдал астмой, с 1899 года из-за возможного обострения болезни он проводил зимние месяцы на острове Капри. Осенью 1902 года, когда Крупп в очередной раз был на Капри, одна из итальянских газет опубликовала заметку, в которой говорилось, что во время его пребывания на Капри Крупп нарушил какие-то статьи закона. Крупп подал в суд на газету, поместившую эту заметку, но не стал вступать в объяснения с газетой и опровергать обвинения. Пресса не успокаивалась. В другой газете он прочел обвинения в свой адрес, состоявшие в том, что будто бы, “находясь на Капри, он не счел нужным ответить на телеграмму, присланную ему коллективом завода, где сообщалось об уменьшении зарплаты рабочим и о других беспорядках, происходящих на предприятиях во время его отсутствия”.

Дело же обстояло иначе. Когда Крупп в конце февраля 1902 года узнал о новом рабочем положении на гердеровском кузнечном заводе, он сразу же потребовал от своей дирекции отчета. В Вербное воскресенье он находился в Вердене по случаю конфирмации его дочерей, когда ему было вручено анонимное послание рабочих гердеровского завода, на которое он сразу же ответил через своего управляющего. Крупп подтверждал, что получил послание и оно не оставило его равнодушным по сути изложенных в нем претензий, и высказывал сожаление, что оно было анонимным: “Очевидно, из-за отсутствия времени у писавших его”.

Между тем волнения, вызванные новым положением и не правильными ответными действиями администрации завода, приняли опасное направление, в Эссене наблюдались большие скопления рабочих, грозившие перейти в забастовку.

Тогда Ф.А. Крупп решился на необычный шаг. Он прислал машину на производство и попросил немедленно доставить к себе делегацию рабочих гердеровского завода. Это было в понедельник, сразу после Вербного воскресенья. Крупп принял рабочих в своем кабинете на вилле Хюгель, в течение двух часов обсуждал с ними их проблемы, высказал понимание претензий и обещал помочь. “Это известие, – писала английская газета “Глоб”, – с необычайной быстротой распространилось среди 100000 рабочих, занятых на заводах Круппа, которые ответили на него ликованием и фейерверком в честь господина Круппа” Подобным образом отозвалась другая английская газета “Дейли экспресс”: “Устроен фейерверк, в честь человека, предотвратившего большую забастовку благодаря своему большому опыту и пониманию нужд других людей”.

Права ли была газета “Форвертс”, выступившая 15 ноября 1902 года против Ф.А. Круппа с клеветническими обвинениями? Из воспоминаний редактора этой газеты Фридриха Штампфера, мы знаем имя человека, написавшего статью, противоречащую нормам морали общества, и тем самым причинившего Круппу большой вред. Это был Курт Эйснер, сотрудник редакции. После того как 22 ноября 1902 года к вечеру по телеграфу пришло известие о смерти Фридриха Альфреда Круппа, Эйснер был уволен с работы и исключен из партии, в которой состоял.

Похоже, что и периодичность, событий и сами события, имевшие место в семье Крупп – ранняя смерть мужа и продолжение его дела его супругой, женщиной сильной воли, – повторились в этом семействе снова. Кроме того, Альфред Крупп выразил желание и закрепил его в юридической форме, чтобы при замещении одного наследника другим все завещанное состояние постоянно находилось в руках основного наследника. После смерти Фридриха Альфреда Круппа основной наследницей стала его старшая дочь Берта Крупп (родившаяся в 1886 году), в 1902 году она была еще несовершеннолетней. Согласно желанию, высказанному Ф.А. Крупном в последний год жизни, его фирма в 1903 году должна была стать акционерным обществом. Это не противоречило воле Альфреда Круппа. Все имеющиеся акции, вплоть до самого минимального числа (до четырех акций), установленного законом, оставались в руках основной наследницы. Таким образом переход в акционерное общество изменял только правовую форму, но не основу собственности. Акции Круппа никогда не участвовали в биржевых сделках.

Маргарета Крупп (родившаяся в 1854 году), вдова Ф.А. Круппа, происходила из знатной семьи, ее предки жили в поместье Энде (Пруссия). До замужества старшей дочери она возглавляла все дело Круппа. В дирекцию предприятия в 1903 году входило 12 управляющих, которых возглавлял вновь избранный председатель Ретгер, занимавший ранее пост начальника Окружного управления. Никто из членов Наблюдательного совета, в который под председательством Густава Гартмана входили: бывший министр земель фон Тилен, советник юстиции Август фон Симеон, банкир Людвиг Дельбрюк, глава банкирского дома “Дельбрюк, Шиклер и К°”, не состоял в родственных отношениях с семьей Крупп; одна из дочерей Гартмана была замужем за братом Маргареты Крупп, художником Фридрихом фон Энде. Начиная с этого времени, Гартман стал незаменимым советчиком Маргареты. Он был также председателем Наблюдательного совета Саксонской машиностроительной фабрики в Хемнице и двух уже объединенных предприятий: завода в Лауххаммере и Машиностроительного общества в Луганске. Его разносторонний практический опыт и талант организатора сослужили эссенской фирме хорошую службу: после смерти Ф.А. Круппа в ее руководстве все реже встречались люди, способные заменить его, поэтому такая яркая и темпераментная личность, как Гартман, была в этих условиях крайне необходима. Отойдя от руководства фирмой, с декабря 1906 года Маргарета Крупп всецело занялась строительством и обустройством жилого поселка Эссена, названного ее именем. Она строила его на собственные средства с помощью приглашенного архитектора Георга Метцендорфа. Сначала поселок был небольшим и очень уютным, со временем же вырос до размеров небольшого городка.

Крупп фон Болен и Хальбах

Когда наследница крупповской фабрики Берта Крупп весной 1906 года вышла замуж за советника посольства Густава фон Болена и Хальбаха, тот обратился к кайзеру с просьбой присоединить к своему имени имя Крупп. Таким образом великое имя сохранилось не только в названии фирмы, но и стало связываться с понятием предпринимательства.

Густав фон Болен и Хальбах происходил из семьи, владевшей крупными кузнечными заводами на бергской земле. В период около 1800 года эта семья была одной из самых богатых и стояла во главе всех фирм, занимавшихся экспортом. Дедушка Густава в 1810 году в качестве представителя свой фирмы уехал в Америку, основал в Филадельфии дочернее предприятие и в 1840 году со своей семьей вернулся в Германию. Его сын Густав фон Болен и Хальбах, проживавший на земле Баден, поступил там на дипломатическую службу и с 1862 по 1872 год был послом земли Баден в Гааге. Один из его семи сыновей, носивший также имя Густав, родившийся в 1870 году в Гааге, ставший впоследствии во главе заводов Круппа, посещал гимназию в Карлсруэ, потом учился в Лозанне, Страсбурге и Гейдельберге, где он получил ученую степень по специальности “право и общественно-политические науки”.

Он имел хорошую юридическую подготовку. Три месяца, проведенные им в США, еще больше расширили его кругозор. По примеру своего отца, он посвятил себя дипломатической службе. Проработав полгода в министерстве иностранных дел земли Баден, в январе 1898 года он перешел в Министерство иностранных дел в Берлине. После службы в Берлине его назначают секретарем немецкого посольства в Вашингтоне и немецкой миссии в Пекине, и наконец он становится советником посольства при русской миссии в Ватикане. В период между его службой в Пекине и Риме он заканчивает практический курс дисконтного общества [4 - Дисконтное общество – общество по учету векселей.] в Берлине, чтобы лучше разбираться в современном банковском деле.

В 1907 году Густав фон Болен вступает в фирму в качестве заместителя председателя Наблюдательного совета, но потребовалось некоторое время, пока он освоил эту отрасль и смог уверенно чувствовать себя в ней. В 1909 году Гартман (скончавшийся через год, в 1910-м) передает ему свою должность председателя Наблюдательного совета. Почти в это же время из дирекции уходит Ретгер, чтобы занять пост председателя Центрального союза немецких промышленников в Берлине. Именно Крупп фон Болен по занимаемой им должности должен был подобрать замену ушедшему Ретгеру, но ему не повезло с выбором. Он остановился на кандидатуре Хугенберга, рекомендованного ему Министерством финансов земли Рейнбаден. Хугенберг был известен своей успешной карьерой и солидным опытом работы на государственной службе и в банковском деле. Кроме того, он имел ученую степень; его руководителем в этой области был Георг Фридрих Кнапп из Страсбурга, личность замечательная. Кнапп относился к своим подопечным, как ваятель – с терпением и любовью. К сожалению, ученик не унаследовал от учителя ни широты его взглядов, ни его удивительной чуткости к окружающим. Хугенберг работал у Крупна фон Болена с прохладцей и сам замечал это. Свою службу в фирме Хугенберг начал с заключения договора с акционерным обществом, представлявшим Вестфальское проволочное производство в Гамме, который он в общих чертах утвердил на заседании Наблюдательного совета 23 января 1911 года. Специальное обоснование этого договора он получил от одного из директоров Круппа, Боденхаузена-Дегенера, у которого односторонняя нетворческая манера работы Хугенберга вызывала глубокое неприятие.

В ноябре 1911 года исполнялось 100 лет со дня образования фирмы Круппа. Юбилей, который в духе того времени должен был отмечаться с особенной пышностью, был перенесен на август 1912 года, в котором должна была отмечаться еще одна дата – 100 лет со дня рождения Альфреда Круппа.