Одиночка. Горные тропы

Мужик, оказавшийся внуком Святослава, быстро вынес из дома шашку и, рывком выдернув ее из ножен, зло прохрипел:

– Ну, всё, щенок. Живым ты отсюда не уйдешь.

С этими словами он ринулся вперед, вскидывая клинок. Выхватив кинжалы, Елисей привычным движением провернул их в пальцах и, качнувшись из сторону в сторону, скользнул под падающую шашку. Клинок просвистел в нескольких сантиметрах от тела парня, а Елисей, стремительно выпрямившись, взмахнул кинжалом вдоль щеки противника. Клок срезанной бороды, подхваченный ветром, отлетел в сторону.

– Ай, любо! – рассмеялся старик, постукивая своей клюкой по утоптанной до каменной прочности земле. – Что, Васька, не ожидал? Это только начало было.

Мужик попытался с ходу развернуться, чтобы нанести обратный удар, но Елисей успел шагнуть ему за спину и резким ударом под колено сбил его атакующий порыв. Нога Василия подогнулась, и парень тут же добавил ему по второй ноге. Не удержавшись, мужик рухнул на колени, и парень двумя взмахами кинжалов доделал начатое. Глядя на эту картину, Святослав хохотал до слез. Дождавшись, когда парень отойдет назад, старик подошел к внуку и, глядя на него с нескрываемым презрением, фыркнул:

– В мать. Нет в тебе огня воинского. Купец, не вой. Ступай отсюда. Своими делами займись, а в мои лезть не смей больше. Прочь поди.

Подобрав оброненную шашку, Василий тяжело поднялся и, ощупывая ладонью лицо, поплелся к дому.

– Наел сала дурного, – мрачно проворчал ему вслед старик. – Еле ноги таскаешь.

Василий, проходя мимо Елисея, одарил его мрачным взглядом и тихо, чтобы не слышал старик, пригрозил:

– Увижу тут еще раз, пристрелю.

– Попробуй, – жестко усмехнулся Елисей в ответ. – Только не удивляйся, если в ответ пулю получишь. А как я стреляю, можешь на стене спросить.

– Так ты тот самый, что вчера горцев побил? – вдруг резко остановившись, спросил Василий, уже не понижая голоса.

– Он и есть, – отрезал вместо парня старик. – Или ты решил, что я и вправду ума лишился и не знаю, кому мастерство свое отдаю?

– Дед, я…

– Ступай, Васька. Сам не умеешь, так хоть другим не мешай, – махнув рукой, тяжело вздохнул старик.

Василий убрался в дом, а Святослав, глядя ему вслед, грустно вздохнул:

– Вроде и человек добрый, а воевать совсем не назначен. Огня в душе нет. Да еще боится все, что я его наследства лишу. А зачем оно мне? В домовину себе я хозяйство не положу. Ну да бог с ним, – взяв себя в руки, решительно заявил старик. – Бери шашки. Учить тебя стану.

Три часа Елисей стоял посреди двора, едва двигая двумя шашками в разных направлениях. Это было тяжело, муторно, но он крепился и, сцепив зубы, заставлял себя делать все, что приказывал старый казак. Святослав то и дело при помощи клюки подправлял его движения, после каждого раза заставляя замереть в нужной позиции. Наконец, устав сам и умотав парня, старик тяжело вздохнул и, присев на лавку, махнул рукой:

– Хватит покуда. Седмицу сам все повторяй каждый день. А после придешь, дальше показывать стану. Но прежде посмотрю, что выучил.

– Добре, – кивнул парень, направляясь к колодцу.

Умывшись и смыв пот и пыль, Елисей хотел было забрать свои клинки, но старик, махнув рукой, посоветовал:

– Тут оставь, я приберу. Дома, небось, еще десяток лежит. Сказывали мне, сколь ты всякого с горцев взял.

– Найду, – усмехнулся Елисей в ответ.

– Вот ими и учись. Заодно привыкнешь разными клинками работать. А попусту таскать шашки по улице не стоит. Раз принес, и хватит.

– Как скажешь, дядька Святослав, – покорно кивнул парень.

– И спорить не станешь? – ехидно усмехнулся старик.

– А чего попусту воздух сотрясать? – пожал Елисей плечами. – Я к тебе учиться пришел, а не споры спорить. А уж как учить, тебе оно виднее. Мое дело слушать, запоминать да исполнять со всем прилежанием.

– Похоже, и вправду зацепила тебя наука моя, – одобрительно кивнул старик. – Добре, ступай. Через седмицу увидимся.

Попрощавшись, парень вышел со двора и зашагал к своему подворью, чувствуя, как ноют уставшие от непривычных нагрузок мышцы. Его ежедневные тренировки проходили совсем в другом ключе. Поэтому и работали совсем другие группы мышц. Да и с длинными клинками ему раньше не приходилось иметь дела. Именно поэтому у него больше всего устали предплечья. Шагая по улице, Елисей то и дело сжимал кулаки и шевелил пальцами, пытаясь снять напряжение.

Дома, переодевшись в чистое, он огляделся и, припомнив, что давно не занимался обычными делами, отправился во двор. Требовалось нарубить дров из притащенного из леса сухостоя и натаскать воды в бочки для полива огорода. Закончив, парень вернулся в свою комнату и, едва войдя, замер на пороге, не веря собственным глазам. На его одежде, которую он сбросил после тренировки, лежала кошка Мурка, вылизывая двух новорожденных котят.

– Мать твою, старуха, ты как это сподобилась? – растерянно поинтересовался Елисей, осторожно присаживаясь на лавку, рядом с кошкой. – А остальные где? Или их только два было?

Оторвавшись от котят, Мурка повернулась к нему и, вздохнув, тихо муркнула. Потом, облизнувшись, снова принялась наводить на потомство лоск.

– Так. А ведь ты, подруга, похоже, родила их в другом месте, а сюда после перетащила. Решила, что тут безопаснее будет. Ладно. Сейчас тебе попить принесу.

Поднявшись, Елисей вышел и, отыскав подходящий черепок от разбитой кружки, наполнил его водой. Просить у и так небогатой вдовы блюдце для кошки он посчитал неправильным. Поставив черепок рядом со своими вещами, парень снова вышел и, найдя в сарае старую широкую корзину, принялся устраивать кошке гнездо. Разорвав пару своих старых изношенных рубашек, Елисей выстелил дно корзины и, занеся ее в комнату, поставил под стол, в самый угол. Так, чтобы лишний раз не беспокоить кошку.

Потом, взяв Мурку на руки, он осторожно переложил ее в корзину и туда же отправил двух новорожденных котят. Старательно обнюхав новое логово, Мурка выскочила из корзины и, напившись, быстро вернулась обратно. Улегшись, она откинула заднюю лапу, носом подталкивая котят к соскам, и, прикрыв глаза, громко замурлыкала.

– Ага. Мои усилия оценили, – усмехнулся парень, внимательно наблюдая за кошкой.

Шаги за дверью он услышал раньше, чем в дверь постучали. Поднявшись, он открыл и, увидев одну из дочек хозяйки, спросил:

– Чего тебе, егоза?

– Мамка вечерять зовет. А еще кошка твоя пропала. Ушла вчера, и нету.

– Пришла уже. Вон, под столом спит, – сообщил Елисей, тыча пальцем себе за спину.

– А, ну ладно, – обрадовалась девочка и, тут же развернувшись, куда-то унеслась.

Прикрыв за собой дверь, Елисей помыл руки у колодца и отправился в дом.

Поужинав, Елисей вернулся к себе и от нечего делать принялся чистить оружие. Попутно проверив количество оставшихся боеприпасов, парень горестно вздохнул. Из трех сотен патронов осталось всего сто восемьдесят. Пострелять пришлось немало, а пополнить запасы пока было нечем. Зато к пистолету патронов оказалось более трехсот.

Вот тут парень удивился самому себе. Вроде столько гильз он и не заказывал и тем более не оплачивал. Выходит, все это скопилось за то время, пока он ездил в Пятигорск, а ювелиры передавали ему их в качестве бонуса за изобретения. Впрочем, такой новости Елисей обрадовался. Сдаваться или попадать в плен в его планы никак не входило. Если дело дойдет до последнего боя, то он и вправду должен стать последним. С этой мыслью Елисей достал из ящика одну гранату и отложил ее в сторону.

* * *

Спустя еще два дня случилось, наконец, то, чего так страстно желали обитатели крепости. От города подошли войска, и горцам пришлось спешно отходить в горы. Понимая, что прямого боя им не выдержать, абреки под командой османов начали выставлять заслоны и спешно уходить, бросая весь скарб, кроме оружия и боеприпасов.

Вышедшие из крепости навстречу войскам казаки вволю повеселились на остатках брошенного лагеря. Поучаствовал в этом развлечении и Елисей. Отказываться от трофеев означало снова привлечь к себе излишнее внимание, так что выбирал парень только то, что имело ценность в его глазах. Порох, свинец, деньги и, конечно, оружие. Но не абы какое, а только нарезные штуцера или булатные клинки. Благо определять качество стали и уровень выделки стволов он умел.

Так что даже опытные, многое повидавшие казаки не стеснялись обращаться к нему за консультацией. Больше всего парня, конечно, интересовали нарезные стволы. Пусть даже порченые. Благо теперь, имея за плечами нужный опыт, он знал, что из них можно сделать. К тому же идея создать многозарядное оружие не оставляла его. А с того момента, как парню в руки попал револьвер, эта идея начала обретать реальные очертания.

Но как ни странно, повезло ему в другом. В полузавалившейся палатке, принадлежавшей турецкому офицеру, Елисей обнаружил целую коллекцию роскошных клинков. А самое главное, все они были изготовлены из булата. Тут были и европейские эстоки, и турецкие ятаганы, и польские карабеллы, и даже критская махайра. Это чудо парень опознал случайно. Всплыло в памяти, как однажды наткнулся в сети на спор нескольких диванных знатоков холодного оружия, рассудил которых толковый мужик, выложивший кучу картинок с пояснениями. Среди них была и фотография такого чуда.

Быстро увязав все клинки в роскошный бухарский ковер, Елисей закинул рулон на плечо и поспешил в крепость. Закинув добычу в фургон, парень снова выскочил за ворота и тут же был отловлен комендантом крепости, жарко что-то обсуждавшим с прибывшими офицерами. Настороженно разглядывая вновь прибывших, парень ожидал, что от него потребуют что-то вроде очередного артналета, но все оказалось куда хуже.