Орден Черного солнца

– Вам это ничего не напоминает?

– Ты про следы уколов или про татуировку? – уточнил доктор.

– Про наколку. Что-то она мне напоминает. Вспомнить бы еще, что именно…

– Потом вспоминать будешь. Работать пора, – ответил врач, заглядывая в глаза мальчишке.

Осторожно удалив осколки и ловко вправив кость, доктор наложил шов и, загипсовав ногу, устало вздохнул:

– Прямо как в Афганистане. Хорошо, что погода холодная. На жаре уже пришлось бы ногу ампутировать.

– Вы служили в Афгане? – растерялся Алексей.

– Было дело, – грустно кивнул врач. – Ты ведь тоже не на продуктовой базе подъедался.

– Да так, – неопределенно махнул рукой Алексей. – Кавказ.

– Знаю. Дело твое видел. Мне, как врачу, положено знать, что у кого заболеть может. Так что можешь мне сказок не рассказывать. Медаль «За отвагу» просто так не дают. Как, впрочем, и другие медали.

– Долго вы там были?

– Смотря что считать долго, – вздохнул врач. – Выпить хочешь?

– Васильев этого не одобряет, но давайте. Он все равно теперь неделю ничего вокруг замечать не будет.

– Да уж, повезло. Честно говоря, я с самого начала считал всю эту поездку полной авантюрой. Кто-то из местных нашел какую-то старинную фигню – и весь научный мир впал в тихий экстаз. Думал, фальшивку запустили, чтобы внимание к себе привлечь. Оказалось, правда: иностранцы-то здесь же толкутся. Эти денег просто так не тратят. А уж когда сами фрагмент нашли, понял, что тут все серьезно.

Рассказывая все это, доктор достал из тумбочки фляжку, разлил в два пластиковых стаканчика спирт и протянул один Алексею, коротко добавив:

– Будем.

Мужчины привычно проглотили спирт и, отдышавшись, дружно закурили. Доктор едва успел убрать тару, когда клапан палатки откинулся и внутрь ввалилась Берта. Откинув капюшон, девушка старательно отряхнула с куртки снег и, повернувшись к доктору, с улыбкой сказала:

– Доктор, у вас есть аспирин? Голова болит, а наш врач уже спит. Я увидела у вас свет и зашла. О, здравствуйте, Алексей. А вы что тут делаете?

– Наш Леша, в отличие от своего патрона, даром времени не теряет. Вон какой артефакт нашел, – усмехнулся доктор, кивая на топчан.

– Это же ребенок! – ахнула Берта. – Где вы его нашли, Алексей?

– Услышал крик и наткнулся у первой стены, – коротко пояснил тот, пожимая плечами.

– Что это с ним? И что за странный знак? – продолжали сыпаться вопросы, и Алексей понял, что ответы, в общем-то, не требуются.

Он погасил сигарету, присел на край стола и, дождавшись паузы, сказал:

– Все, что мы про него знаем: что у него сломана нога, ему делали внутривенные уколы и на плече странная татуировка. Кто он такой, откуда взялся и как зовут – неизвестно. Так что подождем, пока придет в себя, а потом будем решать, что с ним делать и на каком языке с ним разговаривать.

Не ожидавшая такого ответа Берта удивленно кивнула и, помолчав, задумчиво протянула:

– Удивительно, как вы сумели его найти в такую погоду.

– Есть кое-какой опыт, – усмехнулся Алексей. – Доктор, у вас ручка с бумагой найдутся?

– Держи, – коротко ответил врач, выложив требуемое на стол.

Подвинув девушку, Алексей старательно перерисовал татуировку и, вернув ручку доктору, убрал листок в карман.

– Здесь все равно пока делать нечего. Так что попробую шефа потрясти – может, он чего про это колесико знает, – пояснил Алексей, кивая на плечо своего найденыша.

– А это мысль. Наш Васильев – энциклопедия ходячая. Главное, чтобы не увлекся, – усмехнулся доктор.

– Вот поэтому спрашивать я буду сам, – усмехнулся в ответ Алексей и, кивнув Берте, вышел из палатки.

Добравшись до палатки профессора, он с улыбкой убедился в собственной правоте: Васильев все так же сидел с лупой над найденным артефактом, ничего вокруг не замечая. Вытащив из кармана листок, Алексей подсунул его под профессорскую лупу. Удивленно хлопнув глазами, тот поднял голову и, узнав своего помощника, растерянно спросил:

– Откуда это у вас, Алексей?

– Потом расскажу. Вы знаете, что это такое, профессор?

– Schwarze Sonne – Черное солнце. Это знак ордена воинов-жрецов, основанного в семнадцатом веке в германском королевстве. Сдвоенная руна «зиг», стилизованная под молнию, была символом фашистского СС. Надеюсь, что это такое, тебе объяснять не надо?

– Не надо. Но при чем здесь руна?

– Сам посмотри. Лучи, идущие от центра, изломаны точно так же. Это руны. Знак воинов-жрецов, насколько мне известно, применяли только для проекта ?bermensch – проекта по созданию сверхчеловека. Идеология по теории Ницше. Их еще называли Schwarze Auftrag – Черный орден. Это знак того, что данная вещь принадлежит ордену. Так откуда у вас этот рисунок?

– Три часа назад я нашел под первой скалой парнишку со сломанной ногой. А на плече у него такая татуировка. Теперь понятно, что именно он мне напоминал: знак СС. Полезно иногда кино смотреть. Только откуда здесь, в наше время, у мальчишки мог взяться знак, что он чья-то собственность? Да еще ордена Черного солнца, основанного в фашистской Германии?

– Он жив? – растерянно спросил профессор.

– Жив. Без сознания только. Доктор ему обезболивающее вкатил, чтобы ногу вправить.

– Не думал, что прошлое меня снова найдет, – тихо сказал профессор, устало опускаясь на складной стул.

– В каком смысле «прошлое»? – не понял Алексей, моментально насторожившись.

Вместо ответа Васильев молча закатал левый рукав и, подставив предплечье под свет лампы, ткнул пальцем в выцветшую татуировку. Пять цифр едва заметно синели на старческой коже.

– Я был в Дахау.

– Вы были в концлагере?! – растерялся Алексей.

– Ребенком. Нас эвакуировали из Ленинграда, но поезд разбомбили, и всех захваченных отправили в лагерь. Не знаю, как я выжил. Чудом, наверное. С тех пор я всегда мечтал забыть те годы. Но не получается. И вот теперь опять!

Голос профессора звучал глухо, словно ему страшно было говорить.

– Нас обнаружили солдаты из службы Sicherheitsdienst[6 - Sicherheitsdienst (нем) – подразделение СС, занимавшееся эвакуацией сокровищ в Германию и из нее.]. Их интересовали ценности. Поэтому нас передали конвойной команде.

– Странно это все, – вздохнул Алексей.