С любовью, Я. Книга 2

– Проваливай, – выдохнула я, и пошла собирать любимое бельё.

Я больше никогда не смогу на нём спать.

– Диана! – Мать дёрнулась и ухватила меня за руку. —Подожди! Я ведь приехала, чтобы помириться!

– Не трогай меня. – Я с отвращением посмотрела на её пальцы и скривилась. – Не тронь меня своими грязными руками. Потаскуха. – Вывернувшись, я сорвала со стены её портрет и швырнула на пол первого этажа. Послышался звон разбитого стекла. – У тебя больше нет дочери.

Всё, что происходило дальше, больше походило на какой-то сон, даже кошмар. Отец помог Петти собрать вещи и проводил до остановки. Воспитание снова не позволило ему просто выкинуть её за порог. Я же сидела на полу в своей комнате и плакала, собирая в пакет мусор, который ещё неделю назад был моими любимыми и дорогими сердцу вещами.

Глава 6

– Мисс. Мисс, вам плохо? – Стюардесса аккуратно тронула меня за плечо. – Вы в порядке, мисс?

– Что? – Всё ещё плохо соображая, я повернулась к девушке и выдавила улыбку. – Всё хорошо, не волнуйтесь. Просто приболела.

– Если вам потребуется помощь, пожалуйста, сразу зовите.

Кивнув, я снова отвернулась к иллюминатору…

– Она без денег, – сказал, вернувшись отец. – Совсем. Последние потратила на эту поездку.

– Мне всё равно, – бросила я равнодушно. Я поставила у входной двери ещё один большой пакет мусора. – Пап, у меня самолёт через 2 часа, надо успеть привести дом в порядок до отъезда.

– Диана, у твоей матери нет денег на обратный билет, – вздохнул отец, забирая у меня швабру с ведром.

– Я же сказала, у меня больше нет матери, а если ты о той женщине, то пусть найдёт работу. В её возрасте полезно сменить обстановку и заняться чем-то принципиально новым.

– Ди…

– Я больше не хочу это обсуждать. Лучше скажи, что ты подарил Риган. Я видела, как она смутилась. – Я усмехнулась, стараясь стереть из памяти вид голой Петти Джонс.

– Да ничего такого. – Отец смущённо почесал затылок. – Я просто увидел браслет красивый и подумал, что ей он точно придётся по вкусу.

– А что за браслет?

– Четырёхлистный клевер на цепочке. Они же ирландцы. – Отец смутился ещё больше и покраснел.

Когда я выходила из дома, видела неподалёку красный чемодан, очень похожий на тот, что был у неё. Вспоротое брюхо зияло девственной чистотой. Кто-то явно поживился брендовыми вещами, устроив себе подарок на Рождество. Самой Петти нигде не было, ну, оно и к лучшему, потому что ничего хорошего я этой женщине больше сказать не смогла бы. Единственное, что меня беспокоило в последние полчаса, так это то, что таксист опаздывал, а время вылета, меж тем, стремительно приближалось. Плана действий у меня не было. Если вчера я ещё была уверена, что в Лос-Анджелес мы полетим вместе с отцом, то сейчас в ушах звучал вкрадчивый голос собеседника.

Что мог натворить Майлз за то время, что прошло после выписки? Разве Нэнси не должна была забрать его или, в крайней случае, отправить домой, к приёмным родителям?..

Стюардесса иногда проходила мимо, задерживалась на мгновение, чтобы заглянуть в лицо. Я настолько плохо выгляжу? Что ж, неудивительно. Утреннее приключение лишило равновесия и опоры.

Папа, кстати, просил забрать Брая в Ванкувер. Зная брата, я могла с почти стопроцентной точностью сказать, что он не поедет. Если его что-то заинтересовало, то хоть верёвкой привяжи, а всё равно сделает по-своему. Вроде бы, в последнее время он жил у Томаса… Заехать и забрать?

– Уважаемые пассажиры, просьба пристегнуть ремни и вернуть столики в исходное положение. Наш самолёт скоро приземлиться в аэропорту Лос-Анджелеса.

Больше года назад подобное сообщение значило для меня свободу от оков прошлого. А сейчас? Надежду на будущее?..

Шасси коснулось полосы слишком резко и меня дёрнуло вперёд. Выдохнув, я отстегнулась и прошептала под нос:

– Это ли не намёк?

– Спасибо за то, что выбрали наши авиалинии, – улыбнулась стюардесса, когда людской поток направился к выходу.

Телефон запищал едва я спустилась с трапа. Прижав его к уху, я надела рюкзак и поправила спутавшиеся от ветра волосы.

– Слушаю.

– Вы уже прилетели, мисс Джонс?

– Да, – слишком резко ответила я. – Буду на месте через полчаса плюс минус десять минут. Всё зависит от пробок.

– Поторопитесь. У нашего друга не так много времени.

– Послушайте! – Я вскипела. – Почему бы не сказать прямо, что именно вам нужно? Я не общалась с Майлзом долгое время, так почему он вспомнил обо мне именно сейчас?!

– Вы всё поймёте, как только мы встретимся. – В насквозь пропитанном фальшью голосе мужчины послышалась улыбка.

Отключившись, я ещё несколько секунд смотрела на потухший экран и пыталась понять: что происходит? Нет, конечно я не была уверена в том, что этот человек говорил правду. Помня всё, что происходило со мной год назад, я специально ожидала подвоха, чтобы потом не разочаровываться. Какое-то ужасно гнетущее чувство не отпускало со вчерашнего вечера. Майлз мог попасть в плохую компанию? Мог, ещё как мог. А Нэнси могла бросить брата на произвол судьбы? Вот в это мне верилось уже с большим трудом. Майлз для неё всегда был единственным драгоценным и дорогим сердцу человеком. Неужели она совсем не знает, что сейчас происходит? Или, это всё её рук дело? Но тогда получается что… Нет! Я тряхнула головой и уверенно проголосовала. Нэнси сейчас не до меня, у неё карьера на самом пике. Не станет она рисковать новой жизнью из-за мнимого отмщения.

Вероятно, это всё-таки сам Майлз.

Мне повезло. Несмотря на праздничные дни, пробок в это время не было, так что мы домчали за двадцать с чем-то минут. Уже въезжая на знакомую до боли улицу, я сжала пальцы и несколько раз повторила про себя слова собственной молитвы:

"Пожалуйста, пусть сегодня будет такой же обычный день. Пусть меня ничего не беспокоит".

Но едва такси остановилось у дома, я уронила голову на грудь и едва смогла сделать вдох из-за спазма в горле. На дорожке, перед самой дверью, на небольшом бордюре, который отделял проходную часть от маленького цветника сидел человек. Длинные светлые и очень грязные волосы закрывали лицо, худощавое и даже измождённое тело не скрывала широкая футболка, висящая на плечах мешком. На ногах мужчины были кеды, а джинсы явно были не по фигуре. Он поднялся только тогда, когда услышал шум отъезжающей машины. Блуждающий взгляд с трудом остановился на мне. Выцветшие, потерявшие блеск глаза были по-рыбьи холодны и безжизненны, а когда-то пухлые губы покрывала короста запёкшейся крови.

Он остановился в двух шагах и, с трудом удерживая равновесие, махнул в приветствии рукой.

– Майлз? – Я выронила из ослабевших пальцев рюкзак и отшатнулась. В нос ударил стойкий запах давно немытого тела и алкоголя. – Это ты?

– Ди…нь, – хрипло ответил он. – Т-ты всё-таки прие…хала.

– Что с тобой? – в ужасе прошептала я. – Майлз?.. – Я всё же сделала шаг в его сторону и попыталась поймать всё время ускользающий взгляд. – Кто мне звонил? С кем ты связался? Майлз… Господи…

К горлу подступила тошнота едва я увидела расплывающееся по светлым штанам пятно.

– Мисс Джонс. – Позади хлопнула дверь автомобиля. – Я рад, что вы сдержали слово и приехали.

К нам шёл худой мужчина, одетый явно не по погоде в тёмный, плотный костюм, на руках у него были чёрные перчатки. Натянутая кожа на гладком, лоснящемся от жира черепе, создавала впечатление, что я разговариваю с презервативом, ну или что-то в этом роде. По тонким, почти незаметным губам угрём скользнула улыбка. Он был мерзким. И отвратительным, а ещё ужасно пугающим.

– Как видите, я говорил правду: нашему общему другу нужна помощь. И только вы можете ему помочь.

– Чем? – Я обернулась на звук падающего тела. Майлз лежал в позе эмбриона, закрыв голову руками, и мычал. – Майлз?!

– С ним всё в порядке. Пока, – остановил меня мужчина. – И будет в порядке, ещё по крайней мере… – Тут он посмотрел на тяжёлые наручные часы. – Десять минут.