Безжалостный рыцарь

Если бы я не знала его лучше, то сказала бы, что в его тоне слышался намек на ревность, но это было бы абсурдно. Мы не перекинулись и парой слов после того инцидента.

Того, который разбил мое сердце на тысячу крошечных осколков.

Повинуясь инстинкту, я потерла узел, образующийся в груди. Все, что осталось от моего сердца, шипело и грозилось совсем перестать биться, если я пробуду рядом с этим мудаком больше минуты.

А это означало, что у меня осталось около двадцати секунд, чтобы сесть в машину и уехать.

– Ты ничему не помешал, – сказал ему Оукли. – Сойер просто…

– Оукли, – процедила я. – То, что я делаю, не его дело, и, если ты хочешь, чтобы у нас все шло по плану, тебе стоит это запомнить.

Оук собрался продолжить говорить, но мой злейший враг оборвал его.

– Какому плану?

В его голосе слышались опасные нотки.

Какая наглость с его стороны.

– Благослови тебя Господь, – пробормотала я, прежде чем показать на себя и Оукли. – Ты, должно быть, еще не понял, но то, что происходит между нами, не твое собачье дело, Ковингтон.

У этого мудака хватило наглости ухмыльнуться.

– Этот миленький южный говор, который появляется всякий раз, когда ты злишься, очарователен.

Боже милостивый, я ненавижу его.

Он не может флиртовать со мной и использовать такие слова, как «очаровательно», когда он вырвал мое сердце из груди и съел его, словно дикий зверь.

Оукли задумчиво потер подбородок.

– Теперь, когда ты заговорил об этом: мне всегда казалось, что она довольно забавно разговаривает.

Здорово. Теперь он заставил Оукли перейти на темную сторону.

Пришло время уходить. Официально.

Потянувшись к дверной ручке, я проворчала:

– Я напишу тебе позже.

– У тебя нет моего номера, милая.

Хватит.

– Потому что я разговаривала не с тобой. – Каждая унция ярости и боли, которые я сдерживала на протяжении нескольких месяцев, загрохотали во мне, словно вулкан, когда я развернулась к нему. – И, просто чтоб ты знал, ты не можешь стоять там и вести себя так, будто у нас все в порядке, потому что это не так. Я больше не хочу с тобой разговаривать. Для меня тебя больше не существует.

Это самая подлая вещь, которую я когда-либо кому-либо говорила, но, как я ни старалась, я не могла собраться с духом, чтобы попросить у Бога прощения.

Коул ранил мои чувства… Сильнее, чем любой человек. И учитывая, что надо мной издевались большую часть моей жизни, а моя мать любила мою старшую сестру намного больше, чем меня… это о чем-то да говорило.

Взгляд Оукли скакал между нами. Словно он пока не решил, должен ли вмешаться или пойти за попкорном. Зная его, он, вероятно, склонялся к последнему.

Проигнорировав меня, Коул сосредоточился на своем друге.

– Ты готов?

Оукли направился к водительскому месту.

– Черт возьми, да. Мне нужно сделать несколько остановок перед Кристианом.

Коул перевел взгляд на меня.

– К черту Кристиана. У меня настроение на какую-нибудь новую сучку. Все шлюхи в этом городе скучные. – Зеленые глаза изучали мое тело с головы до ног. – Ну, все, кроме одной. – У меня перехватило дыхание, когда его взгляд потемнел. – Но в тот единственный раз, когда у нас что-то было, меня от нее стошнило.

Желчь подступила к горлу, когда я мысленно вернулась к той ночи.

Так вот что случилось? Неужели мое тело было настолько убогим, что его стошнило от меня?

– Я ненавижу тебя.

Мне едва удалось выдавить эти слова. Я открыла заднюю дверь и бросила свою сумку внутрь.

Мгновение спустя Оукли завел машину и выехал со стоянки.

Мне следовало уйти в ту же секунду, как он появился.

Я так старательно избегала его в течение нескольких месяцев, но одна глупая оплошность, и я вернулась к тому, с чего начала. Крошечные волоски на руках встали дыбом, когда я закрыла дверь и почувствовала, как кто-то подкрадывается ко мне сзади. Я мысленно молилась, чтобы это был не он, но Господь, должно быть, взял выходной, поскольку цитрусовый запах Коула заполнил мои легкие. Я заставила себя сделать глубокий вдох, отказываясь оборачиваться.

Коул не заслуживал моих слез.

Он ни черта не заслуживал от меня.

– Убирайся.

– Я думал, что больше не существую для тебя, – насмешливо прошептал он, и его дыхание щекотало мое ухо.

– Иди на хер.

– Держу пари, тебе бы это понравилось, а? Наблюдать, как я дрочу для тебя.

– Чего бы мне действительно хотелось, – я стиснула зубы, – так это чтобы ты оставил меня в покое.

Ковингтон провел своим длинным пальцем по моему затылку, и я едва сдержала дрожь.

– Мы оба знаем, что это неправда, Святоша.

– Что бы ты ни делал, это должно прекратиться сейчас же, Ковингтон.