Игра в нападении

Глава 7

Sam Tinnesz – Wolves

Элисон

Дорога до кампуса длилась недолго, но даже за эти несколько минут Джоан умудрилась повторить: «Он тебе нравится» еще минимум пять раз. А еще подобрать мне платье на наше бракосочетание. Пепельное. Под цвет его глаз.

Передергиваю плечами, думая о том, что буду стоять у алтаря с этим заносчивым и возомнившим из себя Одина придурком. Нет, Лиам и вправду красив, но факт того, что он ведет себя, как парень, чье имя должны использовать во время молитвы вместо «Иисус», сводит меня с ума. А еще у него есть девушка, и это табу. Но, по мнению Росс, не моя, нахрен, проблема.

Оказавшись у главного учебного корпуса, где пройдут наши ознакомительные занятия, я замираю от доносящихся строк песни “Wolves”:

Не смотрите нам прямо в лицо —

Это как смотреть на жгучее солнце.

Зубы, как бритвенные лезвия,

И вы знаете, что мы жаждем крови.

Мы жаждем крови!

Оборачиваюсь и замечаю черную блестящую на солнце иномарку Уайта. Забавно, но мне почему-то кажется, что доносящиеся мотивы песни Сэма Тиннеза идеально сочетаются с вкусовыми предпочтениями этого парня.

Лиам не паркует машину на стоянке у большого знака, как другие студенты, – он подъезжает прямо к подъездной дорожке главного корпуса, и это еще одна причина, почему я считаю его привилегированным задом.

Выключив музыку, он открывает дверь и появляется в моем поле зрения. Футбольное джерси «Стэнфордских Кардиналов» темно-красного цвета, кроссовки Nike коллаборации Travis Scott ? Air Jordan, которыми вечно восторгался Кевин, широкие джинсы и темные очки-авиаторы. Он улыбается, кивая девчонкам, которые здороваются с ним, одновременно с этим прокручивая на пальце ключи от машины, прежде чем засунуть их в задний карман джинсов.

Мотаю головой от нелепости его поведения, но продолжаю наблюдать, словно это моя хренова работа кинорежиссера.

Он снимает очки, обходит машину и открывает пассажирскую дверь.

Стоп! Снято!

Элисон Джонс, ты должна забыть об этом парне! – звучит голос моего почти уже мертвого разума, но я отмахиваюсь от него рукой, продолжая наблюдать за идеальной парой. Капитан футбольной команды, а по совместительству президент братства – и чирлидерша с идентичным набором привилегий.

Лиам целует ее в висок, а она обнимает его за талию, параллельно что-то болтая.

– Эл, идем, – Росс подталкивает меня в сторону ступеней. – Мы должны оказаться у ректора через минуту, если хотим все исправить.

Повернувшись к Джоан, замечаю ее кислый вид. Она поджимает губы, словно прямо сейчас хоронит свою мечту нарядить меня в нелепое пепельное платье. Но, в отличие от нее, мне плевать. Мне не нужен этот парень. Я здесь не для того, чтобы связываться с такими, как Лиам Уайт. И вообще не для того, чтобы заводить отношения. Стэнфорд – моя мечта, хоть и кажется, что я повторяю себе это ради утешения.

Осматриваюсь по сторонам, пытаясь обмануть себя, что здесь достаточно парней на роль того самого, с кем я могу потерять девственность. Например, этот блондин у входа в бейсболке Clippers[24 - Clippers – профессиональный баскетбольный клуб «Лос-Анджелес Клипперс».], сжимающий в руках баскетбольный мяч. Или этот рокер с цветным ирокезом, мотающий головой в такт песне, играющей в его наушниках. Улыбаюсь странному парню в клетчатом жилете, но когда он поднимает к груди журнал Sports Illustrated, отворачиваюсь, скривившись в лице от вспоминания о прессе несносного Уайта.

К черту!

Выдыхаю и выпрямляю спину, заворачивая за очередной поворот университетского коридора, как вдруг врезаюсь в Картера. Он поднимает на меня взгляд и, словно не поверив своей удаче, преграждает путь.

Пробую его обойти, шагая в сторону, но он делает это вместе со мной.

– Ли, нам надо поговорить.

Молча продолжаю шагать, избегая взгляда с этим ничтожеством.

Святой господь, когда я говорила, что мне не составит труда найти парня, с которым я потеряю девственность, я не имела в виду этого законченного кретина.

– Провались, – отвечаю я и, взглянув на него, кривлюсь от его я-чертовски-люблю-тебя-мне-жаль взгляда.

– Эли, я серьезно. Ты не сможешь бегать от меня вечно.

В моих мыслях появляется хомячок, который носится с сумасшедшей скоростью в колесе, а над его головой неоновая надпись «Элисон».

– Отвали, – толкаю Картера в грудь, чтобы он убрался с дороги, но мое действие оказывается бесполезным.

Кев тяжело вздыхает и хватает меня за запястья.

Где в этот момент находится Джоан?

Обернувшись, я замечаю, как она кокетливо беседует с каким-то преподавателем, как две капли воды похожим на Тео Джеймса[25 - Тео Джеймс – британский актер.].

– Эли, мне никто не нужен, кроме тебя, – слюняво бормочет Кевин. Я поворачиваю голову, встречаясь с ним взглядом. – Ты совершила ошибку. Пожалуйста, давай попробуем сначала.

Истеричный смешок срывается с губ, пока я пытаюсь выдернуть из его хватки свои запястья.

– Мы закончили, Картер, – отрезаю я. – Второго раза не будет.

– Ты просто злишься на меня. Черт, Эл, я бы тоже злился! Но, поверь, это пройдет!

– Отпусти меня! – срываюсь на крик, когда он сильнее сжимает мои руки. – Ты делаешь мне больно, Картер.

– Ты простишь меня, Элисон. Хочешь ты этого или нет.

Его слова, которые звучат, как угроза, и странный, обезумевший взгляд вызывают у меня приступ паники. Я делаю шаг в сторону и разворачиваюсь, чтобы позвать на помощь Джоан, но вместо этого врезаюсь плечом в чей-то каменный торс. Поднимаю глаза и вижу Уайта, который, в свою очередь, смотрит на руки Кевина, до боли сжимающие мои запястья.

– Картер, тренировка начинается через пять минут. Если я не увижу тебя на поле, можешь собирать свои шмотки и сваливать на хрен из «Альфы».

Голос Уайта настолько грубый, что по моему телу пробегают мурашки. Кевин тут же разжимает пальцы, освобождая мои руки.

– Лиам, мне нужно несколько минут на примирение со своей девушкой. Это очень важно.

Кевин не смотрит в его сторону – он смотрит на меня, как гребаный маньяк, который заносит окровавленный топор над головой своей жертвы.

– Ты назвал ее своей? – интересуется Уайт.

Картер молча кивает и продолжает.

– Элисон, у тебя нет никакого права меня бросать. Я не сделал ничего плохого.

Мои ресницы взлетают вверх, а в глазах, кажется, закручивается ураган негодования.