Очень важные люди. Статус и красота в мире элитных вечеринок

– Обязательно все фотографируй, – предупреждал меня Сантос. – Ты посетишь столько заведений, ты просто обязана запечатлеть их и написать про них.

За столиком напротив нашего тоже заказывают «поезд бутылок», так что девушки-официантки снуют туда-сюда между столами, передавая друг другу бутылки и фейерверки. Через какое-то время все это становится чем-то обыденным, и мне надоедает копаться в сумочке в поисках телефона, чтобы сделать очередную фотку.

Еще немного – и бутылки с шампанским повсюду. Люди перестают пить из бокалов и начинают передавать друг другу бутылки. Они держат их в одной руке, танцуя под музыку, и пьют из них так, будто это бутылки с пивом.

Парень, который стоит недалеко от меня и выглядит совершенно пресыщенным всем этим, передает мне бутылку Cristal, чтобы я отпила немного и вернула ее назад.

– Вау, сколько она стоит? – спрашиваю я.

Он отвечает, что она стоит семьсот баксов и что это розовое шампанское Cristal 2004 года. А те зеленые бутылки – это Veuve Clicquot, уже за восемьсот долларов. Я держу в руках розовую бутылку шампанского Cristal и поражаюсь: она ведь стоит как моя месячная арендная плата за квартиру в Бостоне.

Потом кит решает сыграть в игру. Смысл ее таков: он подносит бутылку Cristal к лицу девушки, и она должна из нее выпить. Большинство девушек при этом удивляются: они замирают на секунду, оценивая предложение, а потом пьют из бутылки. Чтобы не облиться, они придерживают его бутылку рукой. Но одна девушка, которая выглядит как модель, отворачивает голову, отказываясь от его предложения. Тут же он хватает ее за подбородок и поворачивает лицом к бутылке. Она хмурится, но ему удается запихнуть бутылку ей в рот. Она делает пару глотков, но шампанского слишком много, и оно вытекает у нее изо рта. Она злится, а кит уже потерял к ней интерес. Он уже отвернулся и вскидывает руку в воздух под музыку диджея, бутылку Cristal он держит в другой руке. Девушка остается сидеть, с отвращением вытирая свое лицо. Почти сразу после она уходит.

Это проявление мужского доминирования должно было бы привлечь к себе внимание. Когда ученые, типа французского социолога Пьера Бурдье, используют слова «мужское господство» или «мужское доминирование», они пытаются описать едва различимые механизмы символической реальности, где женщины ведут и рассматривают себя с подчиненной позиции по отношению к мужчинам[47 - Bourdieu, (1998) 2001.]. В этом мире, где бутылка шампанского может стоить тысячу семьсот долларов, грубое мужское господство может использоваться в качестве символического и физического обладания девушкой. А пока я размышляла над этим, кит повернулся ко мне и протянул свою бутылку. Я придержала ее рукой, сделала глоток и сказала: «Спасибо» – настолько живым тоном, насколько могла на тот момент.

Это была первая вечеринка из двух, которые я посетила в компании этого клиента, всего в Майами он устроил три вечеринки. В другой раз он кивнул мне через столик, а в ответ я показала ему «класс».

– Кто этот клиент? – прокричала я Сантосу в ухо.

– У-у, он невероятно богат! Каждый день он тратит по двести – двести пятьдесят тысяч долларов на свои вечеринки. КАЖДЫЙ ДЕНЬ!

Но мне было интересно не это, я хотела знать, кем он работает.

– Я не знаю, я не люблю приставать к людям с расспросами.

К концу вечера, по приблизительным подсчетам Сантоса, клиент приобрел около дюжины бутылок Cristal и около двухсот бутылок Veuve Clicquot. Тогда же Сантос получил за свою работу тысячу шестьсот долларов, в пятницу и в субботу он привел шесть девушек, большинство из которых были моделями, остальные – «хорошими гражданскими». Также один кит из Бразилии заплатил ему пятьсот долларов за то, что он привел девушек на его афтерпати на террасе в тот вечер.

Я пробыла в Майами несколько часов и уже успела потерять счет поездам с бутылками, которые увидела. Мы тусили с Сантосом в Майами еще четыре ночи. Я была с ним и его девушками все это время и с удивлением человека, лишенного сна, наблюдала фантастическое и фееричное шоу по разбрасыванию денег.

Потлач[40 - Потлач – традиционная церемония демонстративного обмена дарами (иногда также уничтожения «излишних» материальных ценностей) индейцев тихоокеанского побережья на северо-западе Северной Америки. Главная цель потлача – перераспределение богатств общины и налаживание общественных связей. – Прим. пер.]

Антропологи всего мира уже давно интересуются темой расточительства денег. Франц Боас – один из основателей современной американской антропологии, один из первых этнографов, которому удалось запечатлеть ритуалы расточительства в конце XIX века среди племен, населяющих северо-западное побережье Тихого океана, на территории современной Канады[48 - Boaz, 1921; Graeber, 2001. P. 203–204.]. Он вместе со своим коллегой, Джорджем Хантом, описал ритуалы празднования и дарения подарков, которые называются потлач. Во время потлача вождь племени дарит дорогие подарки гостям, с целью повысить свой статус, поэтому он раздает еду, шерстяные одеяла или серебряные браслеты. Потлачи часто начинались как праздник, а завершались огнем – иногда они сопровождались уничтожением имущества, в огонь кидали одеяла, обломки каноэ и фамильные богатства, а потом остатки выкидывали в океан. И это было достаточно весело. Французский антрополог Марсель Мосс как-то заметил: «В сущности, они не только раздавали полезные вещи и занимались чревоугодием, некоторые из них разрушали все просто ради удовольствия»[49 - Mauss, (1954) 1990. P. 74; Graeber, 2001. P. 260.].

Потлачи были очень значимой практикой в обществе. Этот термин используют для определения огромной ритуальной щедрости: от пожертвований рабами, которые были распространены как среди ацтеков, так и у бигменов, которых описал Маршалл Салинс в своих работах по Меланезии. Но несмотря на существование различных вариаций, потлачи чаще всего происходили вокруг лидера группы, который хотел обрести определенный статус и престиж[41 - Оригинальная интерпретация Боаса (1921) заключалась в том, что потлачи способствовали росту значимости статуса, также см.: Graeber, 2001. P. 188–210. Среди антропологов есть несколько конкурирующих между собой теорий о происхождении потлача. Согласно теории Боаса, потлач изначально был про перераспределение. То есть ритуалы дарения обеспечивали некую страховку от местных трудностей, вроде происходящего иногда сбоя в миграции лосося (Suttles, 1960). Однако результаты опытных тестов экологических тезисов оказались противоречивыми (Wolf, 1999. P. 117–118). Так что ученые пришли к некоему консенсусу, что потлач в основном, но не полностью был ритуалом, связанным со статусностью. Подробнее про рабство и потлач см.: Bataille (1949), 1988. P. 45–61; про «бигмена» – Sahlins (1963).]