Судьбы. Реальные истории

Наступил день зарплаты. Только у окошка бухгалтерии повисло «хмурое» молчание. Сотрудники вполголоса недовольно переговаривались.

– Почему меньше почти на двадцать пять процентов? – начальник отдела по продажам недовольно потряхивал пачкой денег перед лицом бухгалтера-кассира.

– Это приказ директора, – невозмутимо ответила женщина, – Все вопросы к нему.

Диспетчер Марина забрала свои кровные, пересчитала и нахмурилась.

Весь следующий день на фабрике чувствовалась атмосфера всеобщего недовольства.

Работать трудолюбивой и исполнительной Марине не хотелось. Вот она, благодарность. Лишний раз в туалет не выйдешь: столько звонков. Весь ее отдел по продажам состоял из мужчин. Да и вообще на всей фабрике из женщин – только она и бухгалтерия.

– Да как он посмел?! Крыса канцелярская! За что? У нас такие продажи! – раздавалось в течение дня, – Вот вам и новый директор, показал себя!

Начальник отдела сказал, что не намерен это терпеть и после обеда пойдет к директору для разговора (у секретаря он уже записался).

– Ребята, кто со мной?

Ребята молчали. Недовольны были все, но вот пойти и напрямую сказать об этом работодателю…

– Я пойду, – голос принадлежал сорокалетней худенькой Марине.

– Лады, – начальник кивнул.

Директор возвышался на мягком кожаном кресле. Маленькие бегающие глазки и двойной подбородок смотрели в сторону Марины и ее начальника.

– Мы пришли узнать, почему нам на четверть урезали зарплаты? – начал начальник отдела.

Директор заерзал в кресле.

– Дела сейчас у нас не очень. Посмотрите, какая обстановка в стране…

– Это какая еще обстановка? Да у меня заказов невпроворот! Я поесть не успеваю! Все раскупается как горячие пирожки. Работы прибавили, а зарплату понизили. Да еще и задним числом! Не предупредив! – Марина сдвинула брови и горящим взглядом сверлила директора (у нее двое детей, а алименты бывший муж не платит).

Через минутную паузу.

– Ну хорошо. Вам будут выплачивать заработную плату на прежнем уровне.

Марина улыбалась. Начальник кивнул.

– Спасибо.

Раздался звонок из бухгалтерии. Вызвали Марину и начальника отдела получить остаток денег. И зарплату в последующие месяцы выплачивали им на прежнем уровне. Но только им.

Незапертые двери

– Сколько раз я тебе говорил: запри дверь, – раздался голос Михаила с порога.

– Ну мы же с детства не закрывали. Бабушка все время была дома. Она из деревни. Меня тоже приучила закрывать только на ночь. У нас же социалистическое общество. Да и брать все равно нечего.

– Из деревни… Сегодня не жди. У меня клиент, – муж нырнул в спальню и через пятнадцать минут появился в свежей рубашке.

– Хорошо. Курицу будешь?

– Нет, – входная дверь громко хлопнула.

Вечер снова был свободен. Пойти, что ли, к подруге. Маша дошла до телефона, сняла трубку. В ответ только длинные гудки. Наверное, еще не пришла. У нее, вроде, по пятницам психологическая группа. Прогуляюсь, к девяти как раз буду у нее.

У подъезда подружки почему-то стояла машина Михаила. Непонятно. Маша подошла к двери, она как раз открылась и из нее вышел Михаил. Побелел. Сзади в одном пеньюаре стояла школьная подруга.

– А… Миша…

Но сомнений не оставалось.

– Что уставилась?! – рявкнул Михаил, – Ты думаешь, что с такой, как ты, легко жить?! Да ты ногтя ее не стоишь! Она мне все про тебя рассказала. Ты дрянь! Я от тебя ухожу! Заберу вещи и подаю на развод, – сказал мужчина.

Маша выбежала на улицу.

Когда пришла домой, половина шкафа была пуста. Не было кастрюль и сковородок. Книги были разбросаны.

«Ну да. Так, наверное, и должно быть. Уверенный успешный красивый и умный муж – не для нее. Странно, что он вообще на нее внимание обратил. Еще более странно, что женился. Готовит она плохо. Выглядит не очень. Зарабатывает мало. В доме бардак». Маше припоминались все эпитеты, которыми награждал ее Михаил.

Еще мама ее говорила, что она никудышная пустышка. На свадьбе сказала, что должна ноги такому мужу целовать и держаться за него. Да и подружка ему больше под стать – высокая видная: к такой мужики очередью стоят. Да и она знает, что с ними делать.

Маша позвонила на работу и отпросилась. Сказала, что неважно себя чувствует. Ничего не хотелось. Взяла коробку конфет и легла на диван. Включила телевизор.

Михаил появился через несколько дней: забыл ключи от дачи.

– Посмотри, на кого ты похожа. Ты и женщиной-то называться не должна. Где мой пиджак? Хоть бы из химчистки забрала. Все всегда сам.

Миша ходил по квартире.

– Я хочу продать квартиру. Я был у адвоката. Он сказал, что половина – моя.

– Но мы же продали бабушкину квартиру.

– Да я бы две купил, если бы с тобой не связался. Права была мама: ты не моего круга. Да, и чуть не забыл – суд будет в сентябре. Тебе повестка придет. Уж будь добра, явись. Отойди, не мешай.

Дверь хлопнула.

Маша подошла к зеркалу: всклокоченные волосы, отросшие корни, слезливые глаза, жирные бока, ситцевый халатик – подарок бабушки.

«Да, наверное, он прав. Она мешает, всем мешает».

Прошла неделя, нужно было выходить на работу. Маша кое-как оделась и влила в себя кофе. Дома не осталось еды. Она достала шкатулку, но денег там не было. Забрал. Поплелась на работу.

У соседнего стола сидела новенькая. Кажется, Света. Переквалифицировалась из биологов в психологи. Листала журналы.

– Ба… Ну и видок у тебя! Чем болела-то?