Бледная звезда при дворе Валуа

Годы детства и юности, проведённые при дворе Франциска I, где она была никому не нужной сиротой, сформировали прямой и резкий характер Рене. Но при этом, как и Клод, она никогда не теряла своей природной доброты. В её благородной натуре сочетались целеустремленность и великодушие сердца. Искренность её характера была настолько велика, что Рене легко восприняла убеждения своей старшей подруги Маргариты, противоречащие многим церковным догмам. Благодаря герцогине Алансонской, её интеллектуальные достижения были значительными даже для эпохи, когда среди знатных людей было много образованных женщин. Пример Анны де Партене, почти её ровесницы, побуждал принцессу к учёбе. Первоначальные способности Рене были развиты в результате долгих упражнений в математике, астрономии, философии, истории и языках, как древних, так и современных.  Что касается её поведения, то оно стало столь же учтивым, сколь, невзирая на физические недостатки, величественным, а разговор – полон остроумия. Она знала, как сохранить уважение, подобающее её рангу, покоряя все сердца любезностью своего обращения, скромностью своего поведения и очарованием своей беседы. Что позволило одному историку охарактеризовать её как «бледную звезду на небосводе, мерцающую при дворе Валуа».

Неужели после бегства Бурбона никто больше не смог завладеть сердцем юной принцессы? Ведь в свите Рене было много миловидных пажей, не говоря уже о молодых придворных. В первую очередь, на ум приходит Жан де Партене, брат её подруги, который был на два года младше принцессы. Он обладал приятной внешностью и считался одним из самых культурных молодых людей своего времени. Сыновья короля, к которым был приставлен юный барон де Субиз, его просто обожали. Однако ни один современник не оставил воспоминаний о том, что Рене питала к нему какие-либо иные чувства, кроме дружеских.

В 1525 году при дворе появился ещё один симпатичный юноша, Антуан де Пон, ровесник Рене, который в будущем, по мнению некоторых писателей, стал её любовником. Подобно Жану де Партене, он лишился отца ещё до своего рождения, унаследовав несколько титулов, в первую очередь, графа де Маренна, а также 250 поместий и, по меньшей мере, 52 прихода. По-видимому, в детстве Пон находился на попечении матери, Катрин де Ферьер, которая если и не дала ему такого прекрасного образования, какое получили дети Мишель де Собон, то, по крайней мере, сделала из него внимательного и любезного кавалера. Правда, неизвестно, в чью свиту был зачислен пятнадцатилетний Антуан. Так как он не сопровождал короля в его походах, то, вероятно, стал пажом либо его матери, либо сестры. А, может, самой Рене?

После снятия осады Марселя Франциск I снова отправился в Италию, где 25 февраля 1525 года произошла злополучная битва при Павии. Французская армия была уничтожена войсками Карла V, а сам король попал в плен. В Париже о поражении узнали только 7 марта. Франциск собственноручным письмом уведомил мать о своем несчастье. Впоследствии молва исказила это письмо и включила в него фразу, достойную короля-рыцаря:

– Мадам, всё потеряно, кроме чести и жизни!

Весть о пленении Франциска I повергла его мать и сестру в глубокое отчаяние. Это настроение ещё усилилось, когда в Лион приехал муж Маргариты, герцог Алансонский, на которого народная молва возлагала всю ответственность за проигранную битву. Говорили, что он так растерялся в самый критический момент, что велел трубить отбой вместо того, чтобы ринуться на помощь к шурину. Далее легенда прибавляла: упрёки тёщи и презрение жены до того измучили герцога, что он заболел от стыда и раскаяния и умер через несколько дней по своём приезде в Лион. На самом деле он скончался от плеврита, причём Маргарита заботливо и преданно ухаживала за своим мужем.

Регентша Луиза Савойская привлекла дочь к управлению государством, и они обе, взяв себя в руки, неустанно трудились ради освобождения короля.

Теперь, когда Франциск I стал пленником императора, он не раз был готов пообещать руку Рене изменнику-коннетаблю в качестве одного из условий возвращения себе свободы и своего королевства. Однако это была всего лишь ложная надежда для несчастного Шарля Бурбона. Король Франции позаботился о том, чтобы отозвать своё согласие на это условие, когда снова стал свободным весной 1526 года. Вместо себя он отправил в Мадрид в качестве заложников двух своих старших сыновей.

Кроме того, был возобновлён договор между Францией и Англией, и было решено, что для похода в Италию должна быть собрана объединённая армия под командованием маршала Лотрека. Кардинал Уолси, посланный английским королём в Париж, чтобы подписать договор, также сообщил, что его повелитель подумывает о разводе с Екатериной Арагонской и женитьбе на сестре Франциска I. Однако Маргарита решительно отвергла это возмутительное предложение. Ничуть не смутившись, Уолси затем намекнул на брак между Генрихом и принцессой Рене, предложение, которое снискало благосклонность Луизы Савойской. Тем не менее, Франциск (редкий случай!) не согласился с матерью, опасаясь, что его свояченица, будучи женой такого могущественного соседа, как король Англии, может заявить о своих правах на Бретань. Впрочем, вскоре стало известно: Генрих VIII решил развестись с женой, потому что влюбился в её новую фрейлину Анну Болейн.

– Наверно, Вы огорчились из-за того, что не станете королевой Англии? – сочувственно поинтересовалась Анна де Партене у Рене.

– Нет, – спокойно ответила принцесса. – Мне никогда не нравился Генрих.

– В самом деле, если он так поступил со своей первой женой, то в будущем мог бы обойтись также жестоко и с Вами… Хотя, должно быть, Вам обидно, что мадемуазель Болейн перешла Вам дорогу.

– Нисколько. Я слышала, что Анна влюбилась в сына герцога Нортумберленда и хотела тайно обвенчаться с ним, но кто-то из слуг предал её… Поэтому мне жаль мою бывшую подругу. Даже если мадемуазель Болейн станет королевой Англии, это не вызовет у меня зависти.

В 1527 году Маргарита вышла замуж за короля Наварры и уехала в Нерак. А в следующем году решилась и судьба Рене: зять решил выдать её за двадцатилетнего Эрколе д’Эсте, наследника герцога Феррары, Модены и Реджо.

Конечно, этот брак был мезальянсом, но, во-первых, Франциск I нуждался в союзнике против императора, а, во-вторых, дом Эсте не был настолько могущественным, чтобы от имени Рене предъявить права на наследство её матери. Узнав об этом, принцесса горько заплакала. Может, причиной её горя была любовь к другому человеку? Вероятно, это так и останется тайной Рене.

Хотя, на мой взгляд, она вполне могла заявить зятю:

– Я хочу выйти замуж за своего пажа!

Ответ Франциска I тоже предсказуем:

– Этот брак невозможен по двум причинам: во-первых, из-за Вашего происхождения, а, во-вторых, он не отвечает интересам Франции.

Недаром король, так долго тянувший с браком своей свояченицы, вдруг за короткое время нашёл ей мужа.

Точно известно лишь, что в начале 1528 года, как раз перед свадьбой Рене, восемнадцатилетний Антуан де Пон внезапно отправился в Италию, дабы присоединиться к своему родственнику маршалу Лотреку, чьи войска осадили Неаполь. С другой стороны, если молодой человек входил в свиту Маргариты Наваррской, то его поведение вполне объяснимо: вместо того, чтобы ехать с ней в Нерак, он решил сделать военную карьеру.

Так или иначе, но слёзы Рене не подействовали на её зятя: Франциск I, не задумываясь, лишил её последнего, что у неё ещё оставалось – это родины.

– В результате такого развития событий, – пишет французский хронист, – Франция на долгий период была лишена одной из самых прославленных своих принцесс, которой Италия, в конце концов, оказалась совершенно недостойной.

Глава 3

Начало супружеской жизни

– Третьего апреля 1528 года, – говорит Муратори, летописец дома Эсте, – дон Эрколе выехал из Феррары с почётной свитой знати и двумя сотнями всадников, чтобы отправиться ко двору Франции  и там жениться на Рене, дочери Людовика XII, короля Франции.

Сын Альфонсо I и печально известной Лукреции Борджиа, Эрколе в десять лет уже владел латынью и переводил Вергилия. Но, несмотря на образованность, красивую внешность и приятные манеры, он не унаследовал благородный характер своего отца.

– История Альфонсо I – это история великого человека, борющегося с неблагоприятными обстоятельствами и, наконец, преодолевшего их, – утверждает в своей книге «Некоторые факты о Рене Французской, герцогине Феррарской» Изабелла М. Брейкенридж. – История Эрколе II – это история слабого правителя, который решил любыми средствами, какими бы презренными они ни были, жить в роскоши.

Таков был муж, которого обеспечила Рене эгоистичная политика Франциска I.

– Это явный мезальянс! – воскликнула, узнав о предстоящем браке принцессы, Анна де Партене. – Будь Вы старухой, мадам, тогда этот брак ещё можно было как-то оправдать… но ведь Вам нет ещё восемнадцати!

– Принц тоже молод: он всего лишь на два года старше меня, – ответила, вытирая слёзы, Рене.

– К тому же, в дополнение к Вашему прославленному происхождению, Вы наделены всеми достоинствами…

– Кроме красоты.

– Вы – дочь короля!

20 мая Эрколе прибыл в Париж и был готов отправиться в Сен-Жермен, где находился двор, но король велел ему оставаться в столице ещё два дня из-за праздника Вознесения, выпавшего на 21-е число. Принц остановился в доме министра финансов Николя де Невилля, сеньора де Виллеруа. Там его встретила делегация Парижского парламента с приветствиями и подарками, что было большой честью. 22 мая из Сен-Жермена ему навстречу выехали младший сын короля Карл Валуа, Анн де Монморанси, великий магистр Франции, герцог де Лонгвиль и другие вельможи. Сам король ждал Эрколе наверху дворцовой лестницы в окружении кардинала Лотарингского и других прелатов, «все стоя». Подняв его с колен, Франциск I «приветствовал молодого принца Феррарского с величайшей благосклонностью и дружбой». Ведь это был очередной повод для праздников, которые он отмечал с расточительной пышностью. Кроме того, король позволил все членам свиты Эрколе поцеловать его руку.

Перед представлением невесты Франциск счёл нужным предупредить гостя:

– Очарование разговора моей свояченицы в значительной степени искупает недостаток красоты.

Затем принца отвели в покои Луизы Савойской, которая его тоже «ожидала стоя». Там же находились Маргарита Наваррская и Рене, которую мать короля позволила принцу поцеловать. Внешность принцессы, как видно из письма Эрколе отцу, стала для него горьким потрясением:

– Мадам Рене не красавица, даже если у неё есть другие достоинства.

– Дон Эрколе предпочёл бы, чтобы у принцессы была фигура получше, – в свой черёд, уточнил феррарский посол.

Действительно, рядом с высоким плотным принцем Рене казалась карлицей. Как все дурнушки, она была очень чувствительной к реакции окружающих на свою внешность.

– Хотя все говорят, что мой жених красив, мне он нисколько не нравится! – заявила принцесса своей подруге.

– Я согласна с Вами, мадам! – поддержала её Анна де Партене. – Главное в мужчине, как и в женщине, это добродетель. А мать принца, говорят, была распутной женщиной…

– Но что же мне делать? – Рене заломила руки. – Ведь я не могу пойти против воли короля! А Италия так далеко: я погибну там без родных и друзей!

– Ты хочешь поехать со мной в Феррару, Анна? – вдруг спросила принцесса.

Её подруга на мгновение смутилась:

– Простите, мадам, но я очень люблю свою семью. Вот если бы моя матушка и сёстры могли бы поехать со мной…

Тем временем Эрколе, как видно из его писем, был тоже полон смущения и беспокойства. В первую очередь его обескуражило сообщение Франциска I, что в приданое за своей свояченицей он не может дать наличными больше 50 000 экю, в то время как по брачному контракту Рене было обещано приданое в размере 250 000. Кроме того, ходили слухи, что король пригласил принца во Францию не для брака, а для того, чтобы получить ценного заложника с целью давления на герцога Феррары. К счастью, Франциск I развеял все опасения Эрколе 28 мая, когда заявил перед его помолвкой:

– Таким образом, я желаю на самом деле показать и донести до Ваших врагов в Италии, что хочу иметь в Вашем лице родственника и брата.

Однако во время помолвки, состоявшейся на помосте в Большом зале дворца, Рене, по словам очевидца, вела себя «с видимым огорчением».