Реквием по любви

– Не говори мне спасибо, любимая. Это я должен благодарить тебя за то, что ты вообще есть в этом мире.

– Знал бы ты, как мне приятно слышать твои сладостные слова, Макс.

– Привыкай, любимая. Теперь ты всегда будешь их слышать от меня.

– Я буду тому только рада.

– А если ты еще устанешь от меня и моих признаний в любви?

– Этого никогда не будет, любимый. Нельзя устать от того, что дает смысл жизни.

– Только будь, Элис. Я самый счастливый человек в мире, раз сердце и тело лучшей девушки принадлежат мне.

–Хочется кричать о своей любви, – сказала я.

–Так кричи.

– Да, Макс, хочется кричать так сильно, чтобы вся планета услышала.

– Только зачем кричать о своей любви? Главное – это мы сами знаем о нашей любви.

– Но мне хочется, Макс, – не унималась я.

– Так тебе все же очень хочется, чтобы все знали о нашей любви? – С улыбкой спросил он.

– Очень, – тут же ответила я.

Мы пошли в сторону большого оврага, который располагался с левой стороны от домика. Глядя с высоты, можно было увидеть внизу на трассе, как машины, словно муравьи ползали по темной линии дороги. Стоя так высоко над оврагом, любое слово отдавалось эхом.

Макс подвел меня ближе к месту, где можно было стоять на безопасном месте. Мы стояли у обрыва, и он взял меня крепко за талию.

– Теперь кричи, любимая, – сказал он, убрав мои волосы с моего лица.

Я и крикнула:

– Макс, я тебя люблю!

Эхо отозвалось по всему лесу, и это было так приятно, что мне тут же захотелось это повторить. Только Макс меня перебил:

– Теперь моя очередь.

Он нежно прикрыл мне губы ладонью и сам крикнул:

– Элис, я люблю тебя!

– Я тебя тоже! – Вслед ему, крикнула я, высвободив свои губы от его пальцев.

Все громко произнесенные слова отдавались эхом. Казалось, что мир принадлежит нам двоим.

– Элис, теперь ты довольна? – Спросил Макс.

– Да, довольна. Пусть весь мир знает, как я тебя люблю, – ответила я.

– Тогда пусть! – Сказал он и снова крикнул, – навеки вместе!

Потом мы уже вместе с Максом крикнули:

– Навеки вместе!

Вдруг мы услышали какой-то шум со стороны дороги. Никс тут же залаял, Он все это время стоял и смотрел на то, как мы кричали о нашей любви. Переглянувшись, мы с Максом поспешили в ту сторону, откуда послышался шум.

В кустах с правой стороны от дороги лежал мужик и махал рукой.

– Помогите! – Кричал он с испугом.

Я тут же подбежала к нему и разглядела в нем нашего почтальона, который любил в любое время дня выпить несколько рюмок чего-нибудь покрепче. Мы с Максом подняли его вместе с его стареньким велосипедом, на котором он решил проехаться по лесной тропинке.

– Как я понял, это вы кричали? – Спросил он, стряхивая пыль с одежды.

Мы с Максом переглянулись и улыбнулись друг другу.

– Кричите о своей любви сколько угодно, только я отвлекся на ваши признания, и сбился с тропинки, – с улыбкой сказал он.

Я знала, что не наши крики о любви были причиной его ушиба, а градусы в его голове, но ничего не стала говорить. Я только начала стряхивать пыль с его пиджака.

– Я же говорил, что любить нужно тихо, – сказал мне на ухо Макс и рассмеялся.

– Это точно, – ответила я ему шёпотом.

Он тяжело отдышался и вытащил из сумки письмо. Я тут же почуяла запах спиртного, который исходил от него.

– Может, вы присядете, и я вам посмотрю ваши раны? – Предложила я почтальону, который порядком повредил свою одежду в кустах.

– Нет, доченька. Со мной все в порядке. Мне еще много писем раздавать в поселке и некогда сидеть и болячки свои считать, – сказал почтальон, широко двигая своими пышными усами. Он улыбнулся нам в знак того, что с ним все хорошо. Встряхнув снова пыль с одежды, он достал из сумки письмо и потянул Максу. Сев на свой велосипед, он умчался раздавать письма в селе, так как были еще в селе такие, которые получали и отправляли бумажные письма. Макс взял письмо и развернул его. С первыми строчками прочитанного письма, у Макса напряглись скулы. Это сразу стало заметно, хоть его скулы и прикрывала аккуратно подстриженная борода. По его выражению лица я поняла, что содержание письма является очень важным.

– Мне нужно ехать, причем срочно, – почесав свой висок, сказал он с каким-то волнением в голосе.

– Но что за срочность и куда ты едешь? – Спросила я, поглядывая то на Макса, то на письмо, которое он продолжал держать в руках.

– Элис, поверь, это очень важно. Меня не будет определённое время, и за Никсом некому будет присмотреть. Если тебя не затруднит, возьми его на время. Я обязательно вернусь, как только смогу, родная.

Макс говорил таким взволнованным голосом, что мне хотелось быстрее уверить его в том, что Никс до приезда хозяина, будет в надежных руках.

– Я возьму щенка. Не оставлять же его без присмотра? Только зачем тебе прислали это письмо, если существует электронная почта? – Несмотря на то, что я понимала по выражению лица Макса, что ему сейчас не до моих вопросов, я все же спросила его.

– Элис, милая моя, не время объяснять. Я решил не пользоваться мобильным телефоном и побыть наедине с природой. Только когда дела неотложные, то и бумажные письма человека достанут. Телефоном же я пользовался только с тобой.

Только тогда я поняла, почему с нашей первой встречи, Макс не писал и не звонил мне. Он начал пользоваться телефоном лишь только ради меня. Меня его слова так растрогали, что я его обняла и долго не отпускала от себя.