Вердикт: невиновен!

–?Я всё равно выясню, кто на самом деле убил профессора, – пригрозила я, не спуская глаз с артистичной мухи. – Нельзя же сажать невиновного человека.

–?Это у вас по молодости, – снисходительно улыбнулся следователь и, проследив за моим взглядом, с силой тряхнул головой. Неугомонное насекомое покинуло эстрадную площадку и устремилось к потолку. – У нас как у врачей – сначала каждого пациента через себя пропускаешь, а потом относишься к ним как к рабочему материалу. С возрастом пройдёт. А Мызин виновен, это я вам говорю как сотрудник прокуратуры с десятилетним стажем. Я таких «невиновных» перевидал видимо-невидимо. Так что успокойтесь, госпожа адвокат, и не мешайте мне работать.

–?А может, отпустите моего подзащитного под подписку о невыезде? – с надеждой глядя на следователя, на всякий случай спросила я, хотя прекрасно знала, что он мне ответит.

–?Об этом не может быть и речи, – отрезал Седых. – Парень наглым образом уничтожает улики, а вы хотите, чтобы я его отпустил? Лучше объясните Мызину, что чистосердечное признание пойдёт ему на пользу.

–?Мы ещё посмотрим, что ему пойдёт на пользу, расселись тут, работать не хотят, думают, что дело само собой раскроется, – забирая из рук следователя папку с делом и направляясь к принтеру, бурчала я под нос, в душе рассчитывая, что собеседник меня слышит.

Сделав ксерокопии имеющихся документов, я вышла от следователя, прогнала Бориса на работу и отправилась знакомиться с подзащитным.

В следственный изолятор я поехала не одна, сопровождать меня вызвалась Юля Щеглова. На этот раз невеста подзащитного была без машины и всю дорогу расспрашивала меня о перспективах дела, недоумевая, почему Володю до сих пор не выпустили под подписку.

–?Ну как же они не понимают, что Вова никого не убивал! – вытирая текущие по щекам слёзы, расстраивалась клиентка.

В светлом шерстяном пальто и с собранными в хвостик волосами Щеглова казалась хрупкой школьницей. Искоса поглядывая на пассажирку, я от души жалела бедную девочку, и больше всего в этот момент мне хотелось встать грудью на её защиту, только бы не видеть слёз на милом Юлином лице.

–?Но факты говорят об обратном, – осторожно возразила я, опасаясь своими словами расстроить бедняжку ещё больше. – Откуда-то ведь взялся кинжал в сумке вашего жениха. Да и испачканную кровью куртку Володя зачем-то пытался замыть.

–?Где он умудрился испачкать куртку? – всхлипывала Юля, сокрушённо качая головой. – И этот кинжал! Откуда он у Вовки? Как вы думаете, Агата, может, кинжал ему подкинули?

–?А знаете, Юля, вы можете оказаться правы, – задумчиво протянула я, почёсывая лоб.

Я и сама об этом думала. А вдруг и правда улики подкинули? Мызина я не знала, но, глядя на то, с какой трогательной решимостью отстаивает невиновность друга его девушка, искренне хотела верить, что это именно так.

–?Орудие убийства имел возможность подложить в сумку тот же Гарик Миносян, с которым в ту ночь пил в машине водку ваш жених, – рассуждала я. – Миносян вполне мог дождаться, когда от дома профессора уедет Володя, вернуться и убить несговорчивого преподавателя, после чего отправиться к магазину, увидеть там Мызина, воспользоваться случайностью и во время совместного распития водки подбросить кинжал ему в сумку, попутно испачкав куртку Володи кровью убитого.

–?Я вам говорю, Гарик пойдёт на что угодно, лишь бы в армию не идти! – тряхнула кудряшками Юля.

–?С другой стороны, я не понимаю, – продолжала я, паркуя машину возле СИЗО, – какой в этом смысл? Не будет Черненко – назначат другого декана. И новый декан точно так же сможет отчислить Гарика из университета.

–?Да нет, что вы! – горячо возразила Юля. – Кроме Черненко, принципиальных преподавателей у нас больше нет. Сегодня говорили, что место декана займёт доцент Смирнов. Ему уж точно всё до лампочки. Вон Лидия Сергеевна подъехала, – забеспокоилась девушка, наблюдая, как из кроссовера «БМВ» пятой модели выбирается роскошная блондинка в кожаных брюках и лисьем жилете.

Женщина тоже заметила Юлю, выходившую из машины. Цокая по асфальту шпильками лаковых сапог, Лидия Сергеевна торопливо устремилась в нашу сторону. Я выбралась из-за руля и приготовилась к знакомству с матерью подзащитного.

–?Здравствуй, Юленька, – приветливо поздоровалась Лидия Сергеевна, кидая на меня недоверчивые взгляды. – Это твоя подружка? А где же адвокат? Ты говорила, что привезёшь адвоката…

–?Я адвокат Агата Львовна Рудь, буду защищать Владимира Мызина, – по всей форме представилась я, не ожидая ничего хорошего от этой дамы.

–?Как это вы – адвокат? – словно почувствовав моё настроение, повысила она голос. – Вы что же, думаете, что сможете спасти Володю от тюрьмы? – с истеричными нотками продолжала женщина.

–?Вас что-то смущает? – вскинула я бровь, стараясь придать лицу деловое выражение.

–?Да это же смешно! – горько произнесла мать Володи. – Юля, кого ты привезла? А впрочем, с кем я разговариваю? Кому я доверила серьёзное дело? Лимитчице из подмосковной деревни!

К чести Юли, она спокойно выдержала град оскорблений, обрушившихся на неё, я даже позавидовала самообладанию клиентки.

–?Вова не вас, а меня попросил помочь, – кротко улыбнулась девушка. – И я это делаю так, как считаю нужным. Я наводила справки. Адвокатское бюро «Устинович и сыновья» считается одним из лучших в Москве.

–?Ни копейки от меня не получите на такого адвоката! – возмущалась Лидия Сергеевна, отступая к авто. – Так Володе и передай – ни копейки!

Сочтя, что знакомство с роднёй доверителя состоялось и продолжать дальнейшее общение – только терять время, я подбросила на ладони ключи от машины, перекинула через плечо сумку и под ругань Лидии Сергеевны вошла в здание СИЗО.

Подзащитный оказался смазливым юнцом с повадками неудачника и нервными руками скрипача. А может быть, вора-карманника, ведь тонкие артистичные пальцы – отличительная особенность обоих специальностей. Подбородок Владимира зарос рыжеватой щетиной и в сочетании со стильной чёлкой мог бы делать парня эдаким брутальным мачо, если бы не глаза. Ещё с порога я отметила, что глаза Володи Мызина выражают такую безудержную тоску, что даже мне, не склонной к сентиментальности, захотелось его усыновить. Подобный взгляд бывает у ребёнка, ждущего у окна маму, которая никогда не придёт. Знакомство с Лидией Сергеевной наводило на мысль, что Владимир и впрямь всё детство проторчал у окошка в ожидании ветреной мамаши, днями и ночами раскатывающей на дорогой машине по важным делам. Безобразная сцена перед СИЗО непроизвольно всплывала в памяти при взгляде на губы парня, которые то и дело кривились, как у обиженного ребёнка.

–?Здравствуйте, Владимир, я ваш адвокат, – приветливо поздоровалась я, умело пряча нахлынувшие эмоции. – Зовут меня Агата Рудь, по просьбе Юли Щегловой я буду вас защищать.

–?Не надо меня защищать, – буркнул Мызин, дёрнув уголком рта. – Так и передайте Юле. Мне предложили государственного адвоката, он меня вполне устраивает. Пусть Юля деньги не тратит. Может, меня вообще на пожизненное упекут, как она тогда жить будет?

–?Почему вы думаете, что вас посадят, ведь вы же не убивали декана? – удивилась я. – Или всё-таки убили?

–?Я этого не делал! – испугался подзащитный, некрасиво морща лицо. – Но кто мне поверит? Получается, я был последним, кто видел профессора Черненко. Причём общался с ним не самым мирным образом. А на следующий день в сумке, которая всю ночь была в машине, я нашёл кинжал из квартиры Петра Михайловича, а на моей куртке откуда-то взялись кровавые следы.

Из материалов дела я знала, что мёртвое тело обнаружила сестра убитого, приходившая два раза в неделю к одинокому брату, чтобы навести порядок в его холостяцкой берлоге. Заботливая родственница и застала профессора Черненко в бурой липкой луже на полу ванной комнаты. В спине профессора темнела запёкшейся кровью дыра от удара колюще-режущим предметом, предположительно кинжалом. Прилагалось подробное фото коллекции холодного оружия, развешенной на стене гостиной. В центре экспозиции зияло пустое место от предполагаемого орудия убийства. Отпечатки пальцев на ручке входной двери были видны невооружённым глазом. Как показала экспертиза, принадлежали они подозреваемому. Но не это меня беспокоило.

–?Скажите, Володя, а как вы узнали, что ваша невеста у Черненко? Кто вам об этом сказал?

–?Гарик и сказал, – бесхитростно ответил подзащитный. – Гарик Миносян. В тот день я помогал ему с продажей машины. Знаете, наверное, одному продавать транспортное средство опасно. Грабят, убивают, деньги отбирают. Сначала мы поехали в Южный порт, пристроили по дешёвке машину. А после продажи я повёз Гарика к Черненко, чтобы он передал профессору деньги. Пётр Михайлович, упырь, вымогал у Гарика взятку, грозился отчислить за неуспеваемость. А кому охота идти в армию?

Парень достал из кармана пачку сигарет, закурил и, нервно теребя в руках зажигалку, продолжал:

–?Гарик поднялся к Черненко с деньгами, а я ждал его в салоне автомобиля. Минут через десять Миносян выбежал из подъезда злой как чёрт, орёт, что эта сволочь Черненко отказался брать деньги, намекает, что мало принёс. Я, говорит, в суд на него подам за вымогательство, а Юлька свидетельницей будет. В первый момент я не понял – что он несёт? Какая Юлька? А Гарик гнусно так улыбается – не веришь, говорит, сходи, посмотри, там твоя Юлечка у профессора сидит. В колготках и лифчике. Я, говорит, сам её в приоткрытую дверь кабинета видел.

Я передвинула диктофон поближе к подзащитному и поинтересовалась:

–?Какие у вас отношения с Миносяном?

–?Да никаких, – поморщился парень, затягиваясь едким дымом и роняя столбик пепла на дорогой кашемировый полувер. – Раньше Юлька встречалась с Гариком, а теперь встречается со мной. А до этого мы с Миносяном, можно сказать, дружили. Гарик в день убийства попросил его по старой дружбе по делам свозить. Сначала в Южный порт, затем на Сокол, к декану. Ну, я и свозил. В общем, Миносян, когда вышел от профессора, психанул и не стал садиться в машину, а пешком пошёл к метро. А я не удержался и поднялся посмотреть, правду ли говорит Гарик. Там бабка какая-то как раз в домофоне код набирала, за ней я и прошёл. Поднялся на этаж профессора, смотрю – дверь не заперта. Я потихоньку заглянул в квартиру, вижу – точно, Юлька. В колготках, и блузка на ней расстёгнута. Я Черненко по роже съездил и поехал в магазин за водкой. Потом напился и ничего не помню.

–?Нет, вы уж припомните, с кем вы в ту ночь выпивали? – потребовала я.

–?Хорошо вам говорить «припомни», а как это сделать, когда всё из головы вылетело? – жалобно спросил Володя. И, закатив глаза к потолку, начал вспоминать: – Пили мы, кажется, с Гариком. Прямо в машине. Включили «Дорожное радио» и так, без закуски, уговорили литровую бутылку «Пять озёр». А потом Гарик пошёл домой, он живёт недалеко от университета, на Красноказарменной, а я поднялся к Юльке в общагу, сказать, кто она есть после этого.

Я сделала в блокноте пометку «Миносян», выделив вопросительными знаками фамилию собутыльника подзащитного, после чего двинулась дальше.

–?Когда вы ударили профессора по лицу, кровь была? – поинтересовалась я, припомнив протокол задержания, в котором говорилось, что на верхней одежде Мызина обнаружены следы крови.

–?Какая там кровь, – усмехнулся парень, доставая из пачки новую сигарету. – Вы бы видели Черненко! Он же здоровый был, как лось. Да у него под центнер весу, а у меня семьдесят два килограмма вместе с ботинками. Я его так, слегка ладонью задел. Мне же тоже обидно! Юля что, она слабая женщина. Этот гад отлично понимал, что делает.

Я закончила рисовать в блокноте чёртиков и подняла глаза на подзащитного.

–?Всё понятно, Владимир Александрович, – официальным тоном проговорила я. – Сейчас я перечислю случайные совпадения, которые мне отнюдь таковыми не кажутся, а вы после этого решите, хотите ли довериться вечно занятому общественному адвокату или всё-таки прибегните к моим услугам. Итак, начнём с того, что Гарик Миносян, Юля Щеглова и вы каким-то загадочным образом оказались в одно и то же время в квартире профессора Черненко, где практически при вас было совершено убийство декана. Это первое. Второе – кровь. На вашей куртке обнаружены следы крови, и следствие на сто процентов уверено, что это кровь потерпевшего. Вы же уверяете, что лицо профессору до крови не разбивали, и окровавленного трупа в ванной комнате не видели, и уж тем более к нему не прикасались. Более того, вы говорите, что покинули квартиру потерпевшего, когда он ещё не был трупом. Затем, отпечатки пальцев на ручке входной двери, которые принадлежат вам, Владимир Александрович. Ну и, наконец, кинжал. Где, вы говорите, его нашли? В вашей сумке? Нельзя ли узнать, где вы обычно её храните?

Мызин обхватил голову руками и сидел, уперев локти в стол. Затем он выпростал из ладоней усталое лицо, заложил чёлку за ухо, трясущимися руками достал из пачки «Винстона» очередную сигарету, закурил и, выпустив дым через ноздри, безжизненным голосом заговорил:

–?Обычно я храню сумку в машине. И в этот раз она лежала там с пятницы. Я как положил её после занятий на заднее сиденье, так и не трогал. В субботу приехал в институт, взял сумку и пошёл на историю. Немного опоздал – тяжело было вставать с похмелья – поэтому не стал стоять в очереди в раздевалку, а поднялся на этаж прямо в куртке. И уже в аудитории, расстегнув на сумке «молнию», обнаружил в отсеке с ручками окровавленный кинжал. Сначала я не понял, что это такое, просто мелькнула мысль, что я где-то совсем недавно видел эту вещь. Даже порадовался, что такая красивая штука попала ко мне.

Мызин невесело усмехнулся и, прикурив от окурка старой сигареты новую, продолжал: