Отпусти мои крылья

– Я хожу в твоей одежде, вы меня кормите… не могу я еще и мобильник от тебя взять!

– Почему? Кстати, о кормежке! Я совершенно забыла, мать прислала куриный бульон! Я его в пакете внизу оставила. Ща разогрею, мигом тебе горло вылечим!

Подруга, громко топая, несется вниз. Через полчаса, я уже успеваю задремать, возвращается с чашкой ароматного бульона. Такая забота трогает меня до слез, смахиваю их украдкой. Лиза прислоняется рукой к моему лбу.

– Вроде нет температуры. А глаза вон слезятся.

– Ты смотри сама не заболей.

– Да я только за! Отосплюсь недельку, задолбало вставать рано. Кстати, я познакомилась сейчас на кухне с твоим отцом. Прикольный, очень! А мамке как понравился. Как бы не втюрилась. Влюбчивая она у меня… Хотя… Мы тогда с тобой сестрами настоящими станем! Прикольно!

В болтовне обо всем проходит еще несколько часов. Выписываю у Лисы задания, что дали сегодня на дом. Провожаю вниз – мне уже значительно лучше, видимо, и правда помог бульон.

– Отлеживайся, спи, ни о чем не волнуйся. Думаю, пока поболеешь недельку, Артур с Никой обо всем позабудут. Найдут, к кому еще прикопаться.

– Но мне все равно придется подойти к нему из-за кулона…

– Не думай об этом. Я сама у него спрошу.

– Ну уж нет! Тебя и так Ника достает!

– Вот именно. Все равно прицепится, так что хуже не будет! Завтра после уроков не смогу заскочить… С Матвеем договорилась… Погулять. В парке.

– Круто!

– Ох, даже не знаю. Он такой обалденный… Мотик и все такое… А я… толстуха рыжая. Так, все, нафиг мамкину выпечку, строгая диета – и вперед!

– Ты прекрасно выглядишь, – убеждаю я подругу.

– Ага, сказала худышка, которая лишний кусочек шоколадки не съест.

– Просто не люблю сладкое.

– Ох, я так никогда не уйду! Ладно, пока! – Подружка убегает рыжим ураганом.

* * *

Две недели ангины пролетают слишком быстро. К сожалению. И снова передо мной маячит призрак ненавистной школы, а точнее – Бурмистрова. Не хочу его видеть, просто не могу. Даже к Нике, с которой все началось, у меня нет такой ненависти.

Лиса подбадривает меня, старается развеселить. Даже встретила на остановке, чтобы вместе в школу войти. Чувствую себя ужасно жалкой. Почти шестнадцать, и такая трусиха.

А еще – полная неудачница. Потому что уже возле своего шкафчика в раздевалке (погода слякотная, сменная обувь обязательна) встречаю Нику. Она выглядит донельзя довольной.

– Ну что, отсиделась, мышь, в своей норке? – щебечет она, хлопая наращенными ресницами.

Интересно, ей учителя замечания не делают? Зачем с таким макияжем в школу приходить?

– А? – делаю вид, будто не понимаю, что меня мышью назвали.

– Отсиделась, говорю? Ты еще и глухая к тому же?

– Нет, просто не поняла, о чем ты. Слушай, я не хочу ссориться. Я очень извиняюсь перед тобой, правда. За то, что упала на тебя. Я неуклюжая, факт. Но сделала это не специально… Может, забудем уже?

– Хммм. Возможно. Но ты вроде как перед всеми в столовой извиниться обещала.

– Может, не будем этот цирк устраивать, а? Я нигде не отсиживалась, во-первых, у меня ангина была. А во-вторых, твой парень сильно перегнул палку, защищая тебя.

– Завидно, мышка? У тебя-то никогда такого парня не будет! – пафосно восклицает Ника.

«Ну что за дура», – вздыхаю про себя. Да толку спорить. Но все равно, помимо воли вырывается:

– И слава Богу! Я бы все отдала, лишь бы этого твоего парня никогда больше не видеть!

– Серьезно? – раздается голос за моей спиной.

Я даже не заметила, как он подошел! Спина мигом становится мокрой. Коленки дрожат. С Никой я бы еще справилась, но с ними обоими…

Разворачиваюсь к Артуру лицом. Глупо идти на попятную.

– Ага. Совершенно серьезно! Я готова на все, лишь бы больше никогда не видеть твою физиономию! Но ты, похоже, мимо просто не можешь пройти!

– Эй, полегче на поворотах, – хмурится Ника. – Ты вообще как разговариваешь?

– Да я еще нормально разговариваю. – Кажется, на самом деле я впадаю в истерику. – После того, что со мной произошло! Интересно, Барби, ты в курсе, что твой Принц просил меня блузку перед ним снять? – смеюсь им в лицо, а в глазах – слезы. Чувствую, еще немного, и разревусь перед ними, окончательно унизив себя…

– Что? – подпрыгивает Ника. – Как ты меня назвала? Что сказала? Ты, пигалица безмозглая, да я тебе…

– Эй вы! – раздается крик, поворачиваю голову – к нам несется Лиса. – Отошли от нее! Быстро! Или я к директору иду.

Лиза подлетает ко мне, обнимает, я утыкаюсь лицом в пышный бюст, прячу слезы в ее мягкости. Чувствую себя невероятно хорошо. Как же славно, когда друг рядом…

– Эта дура заявила, что Артур к ней приставал!

– Бред, – бормочет Бурмистров. – Ника, пошли отсюда.

– Это правда, – подтверждает Лиса. – А еще кулон забрал. И просил раздеться, если хочет вернуть. Это память о близком, Бурмистров. Даже ты своими тугими мозгами должен сообразить. И вернуть.

– Артур, это правда? – пищит Ника, хлопая глазами. – Ты просил эту плоскую уродину раздеться?

– Ника, тебя еще хоть что-нибудь в этой жизни волнует? – взрывается Лиса.

– Если к моему парню клеишься, сволочь, тебе хана! – визжит на это Барби. Похоже, на остальное ей действительно плевать.

– Пошли отсюда, наедине поговорим, – тянет свою девушку в сторону Артур.

Ника нехотя позволяет парню увести себя. Я делаю глубокий вдох и крепко обнимаю Лису.

– Ну чего ты, малышка, – мягко похлопывает мне по спине Лиза. – Хорош. А то прослывем в школе с тобой лесбиянками. Тут ярлыки быстро вешают.