И хочется, и колется

Гена протянул мне телефон. Мой.

– Я хочу, чтобы у тебя не осталось ложных иллюзий, – сказал он мне без хождений вокруг да около. – Твой… кто он тебе, кстати?

– Святославик? – уточнила на всякий случай.

– Да, – Крокодил поморщился так, словно я ему напильником по зубам заехала.

– Как бы отчим, – процедила сквозь стиснутые челюсти. Я ненавидела подобные вопросы. Некоторые бабки у подъезда считали, что мы со Славиком живём вместе, как муж и жена, но во грехе. Всем сплетницам рот не заткнёшь. А их домыслы – вообще абсурд. Благодарение небесам, Славик даже намёков никаких никогда не делал. Честь ему и хвала за это. Но считать его отчимом я так и не научилась.

– Не лгал, значит, – хмыкнул Север. – Он вчера всё продул, Лиль. Тебе деваться некуда, понимаешь? Больше нет квартиры, бизнеса, другой недвижимости. Даже машины, на которой он тебя сюда привёз, больше нет. Всё, что ему удалось отвоевать, – два магазинчика. Сумеет ли он их удержать – очень большой вопрос.

– Как так? – растерялась я. – Как так-то?

– Звони, – подтолкнул он ко мне телефон. – Пусть он тебе об этом сам расскажет.

И я позвонила. Выслушала. Вопросы задавала. И ответы получила. Но поверить во всю эту чехарду не могла. Бред. Чушь. Издевательство. Да эти двое могли просто обо всём договориться за моей спиной и развести меня как лохушку!

И пока я приходила в себя, лихорадочно думала, какие шаги предпринять, Север выдал своё коронное:

– Предлагаю сделку. Очень перспективное и взаимовыгодное сотрудничество.

Глава 6

Начало торгов

– Готова выслушать ваше деловое предложение, – сложила руки на груди и холодно смерила Крокодила медленным взглядом.

Он поперхнулся. Хватанул воздух ртом. Снова тряхнул головой, как большая ушастая собака.

– Можно на «ты», как и прежде.

– Пока – нет. Всё будет зависеть от вашего умения предлагать. Это должно быть нечто, от чего я не в силах буду отказаться. Попробуйте меня удивить, Крокодил Геннадий Север.

Он заржал. Хохотал до слёз. Необидно – здоровый открытый смех. Я его забавляла, как зверушка в зоопарке. Обезьянка в клетке.

– Ладно, – сказал он, отдышавшись, – пусть будет по-твоему. Надеюсь, мы придём к консенсусу.

– Начни с правды, и тогда всё станет намного проще.

Север кивнул, прикусил нижнюю губу. Сидит передо мной свеженький, гладковыбритый, волосы у него влажные. Картинка. Образец мужественности. Эталон, на который неплохо бы равняться хотя бы внешне. Впрочем, это мелочи. Важнее, что у объекта внутри.

– Я открываю свой бизнес. Мне нужны деньги, – изрекает он.

Логично, но ничего не объясняет. Настолько нужны, что выиграть их в карты – нормальное явление? А заодно девчонку прихватить ненароком?

– Деньги будут. Нужно жениться, – гнёт он свою линию.

– А я тут причём?

Он немного смущается. У него розовеют щёки. Это так ми-и-ило, аж потискать его хочется или пожалеть.

– Ты очень подходишь. Ну, вот очень.

– Чем? – я не собиралась упрощать ему жизнь. Ещё чего.

– Скажем так: человек, который собирается поделиться собственными капиталовложениями, поставил некие условия. Я должен обязательно жениться. Есть критерии идеальной жены, и спорить бесполезно.

– И какие же подходящие добродетели скрыты во мне?

Крокодил пожимает плечами.

– Юная, чистая, неискушённая.

– Это ты у меня в паспорте вычитал? Или по лицу определил?

Он начинает меня заводить. Я пытаюсь сохранить остатки благоразумия, но больше всего на свете мне хочется разораться, топнуть ногой, разбить что-нибудь. Можно и об его голову. Твердолобый жбан!

– А может, Святославик не просто так проигрался? – вдруг «осеняет» меня. – Ты разузнал всё, вынюхал, а потом в нужное время и в нужный момент подсунулся, подковырнул его, поманил, как морковкой? Он ведь не такая уж и редкостная скотина, хоть и тварь, конечно.

Крокодил смотрит на меня как-то странно. С жалостью немного. И это бесит меня ещё больше. Вот жалеть меня не нужно. Я уж сама как-нибудь разберусь со своей жизнью.

– Всё не так, Лиля. Всё получилось случайно. До этого разговор был мимолётный. Что мне жена нужна. Очень правильная. Я вообще об этом не ему рассказывал. Больше иронизировал на эту тему, потому что вкус у меня подпорченный. И женщины мне нравятся совершенно иного формата.

Шлюхи небось. Но меня это никак не касается. Крокодил сейчас словно оправдывался, хотя голос у него спокойный, и факты он излагал без лишней суеты и заискивания. Прямо в лоб. Откровенно. Это и подкупало, и страшно раздражало.

В какой-то момент я даже мысленно дала себе пинка под зад, потому что не понятно: то ли злюсь, то ли обижаюсь, что я для него не так хороша, чем кто-то, и подхожу лишь потому, что какому-то денежному мешку нравятся такие девушки, как я. Неискушённые. Слово-то какое!

– А позже, когда он проигрался в пух и прах, то начал приставать ко мне, фотографии показывать. Убеждать, что ты именно то, что мне нужно.

– И ты повёлся, – я уже полыхаю, как факел в подземелье.

Крокодил снова плечами пожимает.

– Он мог и не привозить тебя. И я бы не стал ни долг требовать, ни искать тебя. Но всё сложилось иначе. Судьба. К тому же, мне действительно срочно нужно жениться.

– Бедный ты несчастный!

Он моргает. Ресницы у него густые, тёмные, как и волосы – эдакий соболь меховой. А глаза – синие, что делает его невыносимо контрастно-красивым. И вот эти реснички хлоп-хлоп добавляют некоей застенчивости лёгкой, сквозь которую проступает холодная циничная улыбка.

– Ну, почему? Не совсем бедный. И вовсе не несчастный. А буду богатым и независимым. Цена вопроса – штамп в паспорте. Теперь ты всё знаешь, поэтому приступим к деловому соглашению. От тебя – только согласие. А позже, когда всё закончится, я отблагодарю. Получишь возможность доучиться. Квартиру куплю – не нужно будет перед этим твоим унижаться и выпрашивать милость. Он всё равно всё просрёт рано или поздно. Может, и выплывет, ибо дерьмо не тонет, как известно. Но в его планы заботиться о тебе не входит. Не мне так кому другому подсунет. И совершенно на других условиях.

От того, как он это сказал, у меня волосы дыбом встали. Он прав. Я могла достаться вовсе не красавчику Гене.

– А пансион? Пансион платить будешь? Как бедной родственнице? – хлопаю я ресницами – тоже умею, между прочим. И лучше сейчас под дурочку косить. Мозг лихорадочно пытается вырваться из капкана.

– Буду, – словно лапой по столешнице приложил. Прямолинейный мой Крокодилище.

– Без куска хлеба не останусь, по миру не пойду, – бормочу, снизив тон.