Студентка для унижений

Он резко хватает меня и заваливается так, что я просто обездвижена.

– Ну и? Что теперь будешь делать?

– Иди к черту, мразь!

Он зажимает меня с такой силой, держа руки над головой и ногами прижимает мои ноги, мы какое-то время смотрим друг на друга, а потом я внезапно ощущаю, как у этого козла начинает набухать стояк.

Черт, мне только этого не хватало еще!

– А ты ничего. – смеется он. – Мне нравится, когда ты сопротивляешься, но я присмирю тебя. Скоро будешь, как и все бюджетники, носить ошейник и есть из моих рук.

– Не дождешься!

– Посмотрим! – он встает и демонстративно отряхивает себя, видимо, давая мне понять, что он об меня испачкался. Быстро встаю и отхожу от него в сторону.

– Я убью тебя. – еле слышно выдаю я, сама от себя не ожидая такого.

– Что ты там проблеяла? – смеется он. – Котенок мне угрожает? Максимум, на что ты способна, это поцарапать.

В этот день я решила не идти на занятия. Просто сбежать. Пусть будет то, что будет. Я не хочу больше терпеть эти унижения.

К вечеру у меня поднялась температура. Меня это даже порадовало. Не знаю, что со мной, но слабость дикая, и я даже не могу встать. Впервые в жизни я безумно рада этому состоянию.

Весь день валяюсь в постели и усиленно думаю. Насколько мне позволяет жар. Я ведь не выдержу этих издевательств. Каждый день в этом универе для меня как маленькая смерть. Неужели нет никакого выхода из этой чертовой ситуации? Может быть, правда сбежать и бомжевать?

Отметаю эту мысль. На улице меня первым делом изнасилуют бомжи. И прирежут где-нибудь под мостом. Да и как я, привыкшая к комфорту, буду ночевать на вокзалах и на улицах?

Может, пойти в полицию? Сказать, что меня бьют, а мать в упор не видит, что со мной твориться… Да, вот они обрадуются такому заявлению. Скорее к психиатру отправят. У меня ведь нет доказательств. А директор будет на стороне этих богатых отпрысков.

Второй день, жар не проходит. Мать сегодня решила не ходить на работу. Я попыталась поговорить с ней и донести до ее сознания, что мне не особо нравится учиться в этом универе. Добилась только истерики с ее стороны о снова упреки, какая я неблагодарная. Вот всегда она так – никогда не может нормально разговаривать! Даже не пытается выслушать, всегда сразу орет. У нее вечно были какие-то свои идиотские методы моего воспитания.

– И в кого ты такая? Да ты знаешь, сколько детей мечтают попасть туда?! А тебе так повезло! – кричит она срывным голосом.

Ее прерывает звонок в дверь. Она смотрит на меня и злобно вытягивает в мою сторону указательный палец:

– Мы с тобой не закончили!

Я вздыхаю, хоть на какое-то время могу передохнуть от ее истерик и обвинений. Когда дверь в мою спальню открывается, я приготавливаюсь к очередной порции криков, но прихожу в шок, увидев улыбающегося Алекса. В его руках пакет из одного из самых дорогих супермаркетов города.

Пока он втирает матери лапшу, что он мой однокурсник и сильно переживает за мое здоровье, я недоумеваю, какого черта он приперся сюда? Совсем от наглости охренел?

Неужели у таких, как он, совершенно нет никакой элементарной человечности? Вот так прийти сюда, когда я совсем не в силах сопротивляться!

И где он взял мой адрес? Он с брезгливостью на лице, осматривает наши скромные хоромы. По любому у этого козла есть личный сортир, и больше нашей квартиры.

Отворачиваю голову и закрываю глаза. Мне не хочется видеть сейчас Алекса. Вообще никогда! Ни сейчас, ни потом. Я слабая, однако. Признаю… Особенно сейчас, когда физически я не могу толком даже пошевелиться.

Внезапно ощущаю, как ледяная ладонь касается моего лба. Не могу сбросить ее, просто нет сил. Про себя отмечаю, что мне эти прикосновения холодных пальцев противны. Напоминают того ублюдка, друга Алекса, который издевался и бил меня, а потом больше всех накончал мне в рот.

– Ну надо же, а ты и правда не обманываешь, у тебя реально жар. И где ты успела так простудиться? Я вот тебе тут принес лимончики, – с ухмылкой говорит Алекс.

Я не отвечаю и отворачиваю голову к стене.

– Да расслабься, все хорошо! Я лежачих не бью!

Продолжаю молчать, вот бы прямо сейчас сдохнуть. Эти твари даже дома достают меня. Я и правда загнана в угол.

– Моя милая зверушка! Там без тебя теперь так скучно, столько всяких приколов лезет в голову, а поиздеваться не над кем.

Сжимаю зубы, чтобы не заорать. Только не при матери, она совсем рядом, если я начну кричать, она услышит.

Надо держаться, чтобы не вестись на его провокацию. Нельзя поддаваться.

Алекс снова и снова пытается меня растормошить, а затем, наконец-то, теряет интерес. Видимо, до него доходит, что я не в том состоянии, чтобы противостоять его нападкам. Мне так хреново, в голове все кружится, а тело охватывает то жар, то озноб. Это не простуда, это что-то другое. Горло-то не болит. Видимо, на нервной почве иммунитет отказал совсем.

– Ладно, вижу, ты не в настроении болтать. – Он встает и сваливает. Сквозь сон слышу, как он разговаривает с моей матерью и что-то обсуждают, а потом словно проваливаюсь в кротовую нору, навеянную болезнью.

Несколько дней меня не отпускает это странное недомогание, а потом все также резко прошло, как и началось. Меня выписали. Черт, я бы все отдала, чтобы продлить свою болезнь. Может быть, придумать способ, как заболеть надолго? Ногу сломать? Легкие застудить? На все готова, лишь бы не идти снова в этот чертов универ!

Несколько попыток поговорить с матерью привели к тому, что она со мной перестала разговаривать. Объявила бойкот. Ну что за жизнь?!

Плетусь в универ, хотя ноги еле передвигаются. Ненавижу универ, ненавижу Алекса. Этот урод садится позади меня, жду от него подвоха, но он пока молчит, но я точно знаю, что этот придурок что-то задумал. Он всегда что-то придумывает, чтобы задеть меня, а фантазия у него и правда больная. Креативщик чертов!

Миша, сидящий сбоку за соседним столом, интересуется моим здоровьем, в его голосе слышится забота:

– Как твое самочувствие? Сильно болела?

– Да, была высокая температура. – киваю я, краем глаза косясь на Алекса, невозможно сосредоточиться на занятиях, когда сзади постоянно нависает угроза.

– Простудилась?.. – он сочувственно смотрит на мои синяки на запястьях, которые до сих пор не сошли, самое смешное, что маму эти синяки не убедили. Более того, она обвинила меня в том, что я сама себе их сделала, чтобы отмазаться от ненавистной учебы.

– Типа того, – киваю я, улыбаюсь ему и краем глаза замечаю хищный взгляд Алекса.

Козел, уши греет. Ему так интересно все, что происходит в моем маленьком мире?

– Вика, хватит оборачиваться, если он что-то попытается сделать, я тебе дам знать. – шепчет Мия мне на ухо. Она сидит рядом, но с ее ракурса удобнее наблюдать за Алексом, не надо выворачивать шею.

Как я и предполагала, Алекс замечает, что мы с Мией общаемся и его это почему-то сильно бесит. В итоге этот гад решил воспользоваться тем, что кто-то из однокурсников не воспринимает меня как тряпку.

Наказание в спортзале

После занятий он приказывает своим дружкам, чтобы меня потащили в спортзал.

Увидев Мию, сидящую на полу и лицом уткнувшуюся в колени, я прихожу в ужас. Рядом с ней стоит Макар, а чуть поодаль его сестра Алисия. Она смотрит на все происходящее с высокомерной улыбкой, а я понимаю, что эта тварь, возможно, еще хуже, чем ее брат и Алекс вместе взятые.

Мия всхлипывает, и у меня от этого звука внутри все сжимается. Боже, она не заслужила такое обращение! Неужели ее тоже тут также ломают, как и меня? Что же они за твари?!

Макар смотрит на Алекса и кивает, словно давая ему разрешение делать с его игрушкой все, что он хочет. Меня все также держат двое упырей, уже знакомые мне Олег и Игорь, верные дружки Алекса. Его чертова свита.