– Она слыш-ш-шит? Что он наделал! Эльверен оступился!
При упоминании этого необычного имени, перед ее глазами поплыл незнакомый расплывчатый образ.
– Кто это – Эльверен? Откуда я его знаю? – тихо спросила она саму себя.
– Царь! Царь! Владыка! Будущий Покровитель Леса и Хранитель Равновесия! – понеслось со всех сторон.
– Что за ерунда?! Если здесь только я и деревья, получается… нет, невозможно! Этого не может быть! Я не могу слышать деревья и, тем более, понимать их! Я умираю или схожу с ума???
Мила схватилась за голову и вдруг заплакала.
– А почему я плачу? Не хочу плакать! Я вообще не плачу никогда! Что со мной?! – продолжала задавать вопросы в пустоту озадаченная девушка.
Но ей никто не отвечал, только ветер гнул макушки деревьев, постепенно усиливаясь и затягивая небо черными тучами.
– О, блин, еще чего не хватало! Только не гроза! Не хочу грозу! Не хочу дождь!
Однако у природы были свои планы. Капнула одна капля, за ней другая, словно небо из солидарности решило поплакать вместе с Милой.
К счастью, через мгновение подошла электричка. Едва за девушкой закрылись двери, грянул гром, и по окнам забарабанил настоящий ливень.
«Как хорошо, что я успела!» – с облегчением подумала Мила и присела на лавку полупустого вагона. Глядя на непрерывные потоки воды, стекающие по стеклу, она неожиданно для себя снова провалилась в сон.
«Уважаемые пассажиры, поезд прибыл на конечную станцию. Не забывайте свои вещи в вагонах электропоезда» – второй раз в этот день пробуждение ото сна происходило практически одинаковым грубым мужским голосом.
Все еще прижимая лукошко, девушка направилась домой.
– Да уж, отлично съездила по ягоды, – усмехнулась она, заглядывая в корзинку, – и стакана не набрала. Но, стоп – было же больше половины! Куда делись ягоды? Или я их сожрала? Попались ядовитые, случилось отравление, поэтому теперь у меня провалы в памяти и слуховые галлюцинации?! Ну, хоть какое-то логичное объяснение моему состоянию…»
Добравшись, наконец, до своего двора, Мила поправила спутавшиеся волосы и ускорила шаг. Отперев дверь, она тихо разулась и прошла в кухню.
– Лисенок! – папа выбежал из-за стола, опрокинув стул, и нежно прижал к себе дочь.
Все его тело тряслось, он без конца гладил рыжие локоны, повторяя: «Моя девочка, ты дома… мое солнышко… моя малышка…»
– Как же ты меня напугала! Уехала одна в лес, я ждал, а тебя все не было! Жизнь пролетела перед глазами… Вон, фотографии все пересмотрел.
Папа кивком указал на стол, где лежало четыре толстых альбома в плюшевых обложках с детскими фотографиями маленькой озорной Милы.
– Почему так долго? Что с телефоном?
– Папочка, я заблудилась. А потом началась гроза, я спряталась в лесной сторожке и незаметно уснула. Утром нашла обратную дорогу, но пришлось долго ждать электричку. Телефон разрядился еще вчера вечером. Ты не переживай, все хорошо! А где мама?
– Мама в Праге на очередном слушании какого-то громкого дела. Я ей ничего не говорил.
– Хорошо. Не хватало еще, чтобы она переволновалась и подняла на уши все свои связи.
– Милая, – папа посмотрел ей в глаза, – я страшно перепугался, позвонил Марго и довел ее до истерики. Ни она, ни Артур понятия не имели, где тебя искать. Довольно странно, что твой парень отпустил свою девушку в лес одну.
– Пап, Артур больше не мой парень, мы расстались. И не будем об этом.
– Не будем. Я рад, что ты снова дома.
– Я тоже рада, даже не представляешь, насколько.
Мила прижалась к широкой груди отца, на которой всегда было уютно и спокойно.
Несмотря на солидный возраст, Александр Аркадьевич выглядел подтянутым и мужественным, а стильная стрижка темных с проседью волос заставляла посторонних женщин мило улыбаться ему в попытке понравиться. В свои пятьдесят четыре года он ежедневно совершал утренние пробежки, ходил в бассейн и на тайский бокс. Именно благодаря папе Мила заинтересовалась этим единоборством и много лет считалась самой успешной ученицей, пока на соревнованиях не получила травму. После нескольких месяцев, проведенных дочерью на больничной койке, мама категорически запретила возвращаться в этот спорт, и здесь отец ее полностью поддержал.
– Папочка, – Мила встала на цыпочки и провела ладонью по ежику его волос, – я пойду, приведу себя в порядок и сбегаю к Марго. Она ж там уже всем богам молится.
– Ты не хочешь отдохнуть?
– Хочу, конечно, но еще больше я хочу, чтобы моя подруга не побежала по экстрасенсам и ведуньям, тратя свои сбережения на бессмысленные поиски того, кто уже нашелся.
Поцеловав гладко выбритую щеку, Мила пошла в душ. Стоя в кабинке под струями теплой воды, приятно щекочущими тело, она думала о том, не сон ли все ее путешествие? Но дать точный ответ самой себе так и не смогла.
Наспех промокнув полотенцем волосы, Мила оделась, выбрав легкое голубое платье с широким поясом, обулась и, схватив сумочку, выскочила из квартиры.
Маргарита жила через три дома. Родители девочек были закадычными друзьями еще с тех времен, когда сидели на соседних горшках в детском саду. Поэтому общение их дочерей оказалось неизбежным. И, вот, две абсолютно непохожие личности стали единым целом. Насколько Мила была взбалмошной и своевольной, настолько Марго была практичной и рассудительной.
Получив от бабушки в наследство небольшую однушку на юге Москвы, она своими руками привела законные метры в порядок и сдала. Это позволило ей спокойно заниматься учебой и решило сразу несколько проблем: обеспечивая себя средствами от аренды квартиры, Марго слезла с родительской шеи, перестала думать о том, где взять деньги на развлечения и получила уже готовое гнёздышко для создания семьи. Была у Маргариты, правда, одна странность – вера в экстрасенсов, магов и прочих проводников между мирами. Поэтому Мила так спешила сообщить о своем возвращении, чтобы подруга не кинулась тратить все имеющиеся деньги на организацию поисков с привлечением всяких шарлатанов. Тем более что сама Мила категорически не признавала никаких других миров, кроме собственного.
Подойдя к двери, она набрала на домофоне знакомый номер квартиры.
– Кто? – послышалось из динамика.
– Марго, открывай, это я.
– Рыжуля?! Жива! Хвала небесам! Заходи скорее!
Раздался характерный звук, и дверь открылась. Через несколько минут, когда закончились крепкие объятия и прекратились причитания подруги, девушки сели за кухонный стол. Попивая прохладный безалкогольный «Мохито», Мила без утайки рассказала обо всем, что с ней произошло. Кто, как ни Марго, мог помочь ей разобраться в случившемся?
– Ты совсем ничего не помнишь? – уточнила подруга, откидывая с лица темную прядь и распахивая васильковые глаза с густо накрашенными ресницами.
– Я помню все до того момента, как вошла в дом и с того момента, как проснулась утром на мужском плаще.
– С чего ты взяла, что он мужской?
– А-а-а, капец! – Мила в притворном ужасе прикрыла рот ладонями, – я провела ночь с огромной бабой под два метра ростом!
– Дурища, – засмеялась Марго. – А голоса? Ты их сразу услышала?
– Не совсем. Сперва просто шум, а потом стали различаться слова. Но никого вокруг я не заметила.
– Как ты говоришь – «Царица»?
– Угу. И еще непонятное имя – Эльверен. Я слышала это где-то еще, но не могу вспомнить, где.