Ты услышишь мой голос. Сборник поэзии

Твой характер несносен:
То ты неговорлив,
То, как поздняя осень
На слова вдруг дождлив.

Хлещешь ливнем упрёков,
Всё на свете браня.
Только «око за око» —
Это не для меня.

Встречу в полном смиренье
Наш «ненастный сезон»,
Хоть и тонок терпенья
Износившийся зонт.

В потаённую нишу
Уведу разговор,
Разудало-мальчиший
Твой приглажу вихор.

Непослушную проседь
На пробор разделю…
…Я и позднюю осень
Почему-то люблю…

НЕ ВЕРНУСЬ

Если хочешь, поспорь, кто из нас эта самая ноша.

Только вряд ли теперь будет к месту полётов разбор.

Нас когда-то весной поманила зелёная роща,

Но в осеннем лесу мы плутаем с тобой до сих пор.

Ни к чему запоздалых признаний брусничная россыпь.

Я была в трёх шагах… Ты моё не услышал «ау».

В заповедную глушь манит осени тихая поступь,

Я уйду вслед за ней. Я тебя больше не позову.

Ночь прошла – поутру не собрать подмороженных ягод.

Облетает с деревьев и стелется под ноги грусть.

Ты надеешься зря, что я где-то по-прежнему рядом,

Я ушла. Я уже далеко. Я к тебе не вернусь.

ТЫ УСЛЫШИШЬ МОЙ ГОЛОС

Ты услышишь мой голос в полуденном шорохе листьев,

Ты увидишь мой след на краю уходящего дня.

И в полночной тиши позабытое имя, как выстрел,

Прозвучит и напомнит – такую родную – меня.

Приведёт на заброшенных нами дорог перекрёсток,

Где окажутся истины на удивленье просты…

Где сентябрь, запоздало согрев опустевшие гнёзда,

Золотистые платья берёз будет рвать в лоскуты…

Где рассвет, второпях застыдив обнажённую рощу,

Пожалеет потом, посулив ей наряд по весне…

Где простуженно ветер вздохнёт, будто старый извозчик…

…Ты иди по любой. Все отныне дороги – ко мне.

Белая ночь

А ТЫ ОПЯТЬ В СКОРБЯХ

Всем жертвам массовых трагедий посвящается

А ты опять в скорбях, Святая Русь…
А, может быть, ты больше не святая?
Вновь ангелов торжественная стая
Уносит в небо свой печальный груз.

А, может, ты поверила молве,
Что слишком высока, когда с колен ты
Чуть привстаёшь… Что траурные ленты
Так хороши на русой голове,

Что так милы в молчании уста,
Накормленные приторною ложью…
И что довольно быть рабою Божьей,