ЗОЖ-ментор

– Да, по возможности.

– Рак. Химию пока не делала. Но уже три операции. Каждый раз надежда, и снова разочарование, все напрасно, все временно.

– Я догадался. И вы абсолютно правы, действительно все временно, только мы с вами растянем это время так далеко, что лопнет оно через много лет и зим, когда мы закончим все дела на этом свете и нам всем придет пора уходить.

– Что я должна сделать?

– Сделать вы должны очень и очень много, а именно – полностью изменить свою жизнь, то есть начать все заново, почти с нуля. В ближайшие три недели ваше питание будет состоять из зелени: петрушки, укропа, кинзы – и огурцов, авокадо, оливкового масла, косточек абрикоса, тыквенных семечек и куркумы.

– И все?

– В смысле?

– Я к тому, что наша национальная еда – мясо и хлеб…

– Ну вот об этом я и говорю: все с нуля. Затем три дня голода – ничего, кроме воды, а потом я скажу, что делать дальше.

– Да-а, – протянула она как-то задумчиво. – Я понимаю. Мне надо что-то подписать или куда-то вступить?

– Нет, просто присоединяйтесь к нашему сообществу. Мы в шутку называем его сектой, так как помогаем друг другу выжить, делимся важной и полезной информацией, которая позволит нам быть лучше.

– Хорошо. – Аиша кивнула и впервые посмотрела прямо на меня.

Лекция первая. Пищеварение

Пищеварение начинается сразу во рту, так как во время пережевывания происходят целых четыре процесса. Первое: механическое перемалывание пищи для облегчения работы желудка, то, что мы все прекрасно знаем, но почему-то не делаем, глотая куски словно голодные волки. Второе: обработка щелочью, находящейся в слюне, которая уже начинает расщеплять пищу на пару с углеводным пищеварительным ферментом амилазой. Третье: кроме расщепления, щелочь достаточно неплохо борется со всевозможными вирусами и бактериями, растворяя их жировые оболочки, точно так же как это делает хозяйственное или туалетное мыло, иначе говоря, сдирает с них кожу, а без нее микроорганизмы жить не могут, внутренности вываливаются из них наружу, словно кишки. Но щелочь не единственный борец со всевозможной заразой, попадающей к нам в рот с пищей. Оказывается, в полноценной слюне здорового человека содержится еще один совершенно термоядерный белок под названием лизоцим, который за тридцать секунд может убить практически всех паразитов: бактерии, вирусы, грибки – одним словом, все, что представляет для нас опасность. Четвертое: анализ состава пищи рецепторами с последующей передачей информации для подготовки к дальнейшему перевариванию. Только на этом этапе человек может контролировать процесс пищеварения, а дальше уже нет. Одним словом, пока я жую тщательно и долго, не менее тридцати раз, организм на основе полученной информации готовит нужный объем кислот и состав ферментов, необходимый для переваривания данного вида пищи.

«Жевать надо столько раз, сколько зубов во рту».

Народный фольклор

– У меня нет времени, – возражает Анжелика, – чтобы жевать по тридцать раз, это можно так два часа просидеть.

– Ну два часа действительно не стоит, а для того чтобы почувствовать сытость, достаточно уделять еде двадцать минут. И если так мало времени, то не сидите, а ешьте на ходу. Например, жуйте и собирайтесь на работу. Лично я всегда так делаю.

– Но тогда я буду отвлекаться от еды и не почувствую вкуса пищи, – не унимается она, – значит, не получу удовольствия. И кстати, как тогда организм узнает информацию о составе пищи, если я не понимаю, что ем?

– Вы не осознаете, что едите, но организм об этом узнает совсем по другим каналам, минуя сознание. Когда вы родились на свет и приняли первую порцию материнского молока, запустился механизм под названием импринтинг – запоминание и дальнейшее распознавание вкусов, создание своего рода каталога, в котором записаны польза и назначение пищи с данным вкусом и, конечно же, отдельной строкой вред, если таковой имеется. Поэтому не стоит замыкаться на трех-четырех блюдах, а желательно пробовать как можно больше различных продуктов, разнообразить питание, удлиняя тем самым список знакомых организму вкусов. Тогда большой ананас в отпуске на тропическом побережье принесет вам радость, а не понос. А вот насчет удовольствия отчасти согласен, вкус может теряться, но это вопрос привычки, я, например, все прекрасно чувствую и получаю удовольствие от еды. Кстати, наша ротовая полость настолько чувствительна, что организму приходится подмешивать в слюну обезболивающее вещество из разряда опиоидов, иначе каждый прием пищи являлся бы для нас мучением. Увы, в теории все красиво и стройно, а на практике вечный компромисс, поэтому тренируйтесь. Ну что сказать: делайте что-то механическое, выкручивайтесь, работайте над собой.

– А я физически не могу долго жевать, – тяжело вздыхает грузный Олаф. – Мне хочется глотать.

– Да, это вполне естественно. Тогда можно немного наклонить голову над тарелкой, чтобы пища не сползала к корню языка и не активировала глотательный рефлекс. Еще можно глотать не все сразу, а маленькими частями, тогда вы не будете испытывать дискомфорт, а наоборот, станете наслаждаться процессом.

– Понятно, однако, фигурально выражаясь, мне очень трудно остановиться, могу жевать, пока не лопну.

– Ну да. Это гормон голода грелин, именно он заставляет нас продолжать есть, хотя желудок уже полный, необходимо остановиться, но человек не в состоянии это сделать, так как прошло еще очень мало времени и гормон сытости лептин не успел выработаться в достаточном количестве. Поэтому еще раз повторю: надо не торопиться, важно растянуть процесс на двадцать минут, чтобы баланс грелина и лептина восстановился, тогда чувство голода уступит место приятной сытости, а не чудовищной тяжести в желудке. Для этого можно готовить не все сразу, а частями, чтобы был небольшой перерыв между блюдами. Также можно принимать пищу в одном месте, а готовить в другом, чтобы необходимо было после салата сходить за основным блюдом, потом за десертом, и вот уже время подходит. Далее: пережевали, проглотили, не спешите за следующей ложкой, пожуйте послевкусие секунд пять-десять. Но если вы уже съели все, что положили себе в тарелку, то категорически нельзя тянуться за добавкой. Рот всегда хочет есть, его невозможно унять. Значит, нужно на секунду остановиться и прислушаться к своему желудку: возможно, он уже полный под завязку и не хочет больше есть. Когда вы это осознаете, то, скорее всего, встанете из-за стола. Попробуйте принимать пищу чайными ложечками. Когда основная пища закончилась, то вы уже более-менее сыты, и можно растянуть десерт, именно полакомиться в полном смысле этого слова. Еще можно обмануть организм и просто что-то пожевать. Раньше для этого использовали жвачку, но прочитайте ее состав – такое врагу не пожелаешь. Еще раньше жевали смолу, а солдаты в суворовских походах сосали пуговицу – это, правда, от жажды, но и от голода тоже. Я, например, всегда заканчиваю прием пищи фиником, и неспроста, так как жую его косточку еще минут пять-десять. Замечательная вещь – и есть после этого не хочется, и лизоцим, продолжая выделяться, дезинфицирует ротовую полость. Поэтому пробуйте все, что-нибудь да поможет.

На первый взгляд, это все какие-то мелочи, о которых никто не задумывается и не принимает всерьез, а напрасно, они могут изменить жизнь, поскольку она как раз таки и состоит из мелочей.

Желудок

Далее пищевой комок медленно продвигается по пищеводу. Хорошо, если он мягкий и скользкий, тогда его движение будет спокойным и плавным. В конце пищевода открывается кардиальный сфинктер, и еда падает в желудок. Это полый мешок объемом в среднем около литра, имеющий форму боба и полулежащий на боку, запертый с обеих сторон мышечными манжетами – сфинктерами, сверху кардиальным, а снизу пилорическим. Желудочный сок, состоящий в основном из соляной кислоты, внутреннего секрета Касла и пепсина, начинает химически расщеплять еду на клеточном уровне.

– Это тот самый пепсин, который используют в производстве сыра?

– Да, совершенно верно. Это мощнейший фермент, один миллиграмм коровьего пепсина за считаные секунды превращает ведро молока в простоквашу. Конечно, сыровары используют его весьма часто, так как это быстро, удобно и надежно. А в нашем желудке пепсин работает с белками, секрет Касла с витамином В12, а кислота дезинфицирует еду.

– А когда начинает вырабатываться кислота?

– Ну, кислота всегда есть в желудке, а концентрироваться она начинает, как только вы подумали о еде, потом еще больше, когда понюхали, и еще больше, когда пожевали. Мало того, если вы принимаете пищу в одно и то же время, то кислота будет выделяться вне зависимости от того, думаете вы о еде или забыли про нее. Организм все запоминает и предвосхищает ваши действия.

Итак. Если в желудок попали непережеванные куски, то он сокращается, пытаясь перемешать содержимое. У него нет зубов, и поэтому ему очень тяжело выполнять не доделанную вами работу. Ну а если он еще и полный под завязку, то как ему, спрашивается, все это перемешать? Налейте стакан воды до самых краев и попробуйте в нем еще что-нибудь размешать – на столе обязательно будет лужа. Вот и здесь то же самое, желудок мучится и растягивается еще сильнее. Растягивается вместе с ним и кардиальный сфинктер, он приоткрывается, и кислота забрасывается в пищевод, обжигая его незащищенные стенки, – это рефлюкс, мы ощущаем его как изжогу или даже как ночной кашель. Если переедание приобретает систематический характер, то рано или поздно мы будем иметь недостаточность кардии, то есть расслабленный верхний сфинктер, а изжога станет хронической, переходящей в жесточайшую проблему. Чтобы по возможности избежать ночного рефлюкса, можно спать полусидя, то есть на высокой подушке, которая подкладывается не только под голову, но и под спину, или на специальной ортопедической кушетке, которая способна складываться пополам, меняя тем самым угол наклона. Желудок очень ответственно подходит к своей работе и не пропустит еду дальше, пока полностью с ней не разберется. Иначе говоря, пока она, по его мнению, не станет полностью пригодна к дальнейшему продвижению, поэтому чем дольше он работает, тем сильнее поднимается кислотность, достигая невероятной концентрации. Казалось бы, в такой среде ни один микроорганизм существовать не может, однако некоторые бактерии умудряются там жить и размножаться, создавая колонии. Живут они конечно не в самом желудке, а в его слизистом слое, который они в конечном итоге и разрушают. Эти бактерии называются хеликобактер пилори. И когда кислотность непомерно возрастает, то нарушенный защитный слизистый слой в какой-то момент не выдерживает, и кислота начинает обжигать стенки желудка, а это уже гастрит и следом язва. Поэтому порция должна быть небольшого объема, примерно с пригоршню. Конечно, руки у всех разные, и желудки тоже, у некоторых при маленьком желудке огромные ладони, а у другого, наоборот, маленькие ручки и трехведерный желудок.

«Но господа средней руки, что на одной станции потребуют ветчины, на другой поросенка, на третьей ломоть осетра или какой-нибудь запеканной колбасы с луком и потом как ни в чем ни бывало садятся за стол в какое хочешь время, и стерляжья уха с налимами и молоками шипит и ворчит у них меж зубами, заедаемая расстегаем или кулебякой с сомовьим плесом, так что вчуже пронимает аппетит – вот эти господа, точно, пользуются завидным даянием неба…»

Н. В. Гоголь «Мертвые души»

Вот о чем я и говорил – рука средняя, а в животе бочка. После такого обжорства люди к пятидесяти годам превращались в старых бегемотов, больных и замученных нестерпимой болью. Поэтому любой прием пищи – четыреста миллилитров плюс-минус, индивидуальная коррекция, лучше минус. Желудок будет безмерно благодарен, когда получит две трети своего объема хорошо пережеванной пищи. Если продукт жесткий, как правило это мясо или такие субпродукты, как сердце и язык, то необходимо перемолоть их блендером в паштет.

Когда желудок понимает, что больше ничего сделать не может, у него два варианта. Первый: если пища, несмотря на все его усилия, все еще вредна или даже опасна, то он выбрасывает ее обратно в виде рвоты, если же этого не происходит и в течение четырех часов чувство тяжести в желудке не проходит или даже усиливается, то не стоит дальше ждать и надеяться на счастливый финал, гораздо полезнее освободить желудок, надавить двумя пальцами на корень языка и вызвать рвотный рефлекс, затем выпить кружку воды и еще раз очиститься, тогда постепенно все успокоится и через некоторое время придет приятное чувство голода. Второй вариант: если пища полезна, то желудок пропускает ее дальше. Он успокаивается, кислотность падает, пилорический сфинктер чувствует это и открывается, содержимое проваливается в двенадцатиперстную кишку.

– А запивать водой можно?

– По такому же принципу разной кислотности сред проходит сквозь желудок и вода, только минуя ненужное ей пищеварение. Поскольку вода тяжелее кислоты, то она стекает по короткой стенке желудка прямо на дно привратника, почти не перемешиваясь с его кислым соком. Среда в районе пилорического сфинктера становится нейтральной, и он открывается, но только для воды, почуяв кислоту, кольцо сразу же плотно сжимается. Отсюда делаем вывод, что запивать очень маленькими глотками можно, но лучше не нужно, так как вместе с водой сквозь пилорический сфинктер обязательно проскочит и часть недоваренной пищи. А кто знает, что там в ней может быть? Возможно, сегодня все будет в порядке, а завтра несварение или даже отравление. Поэтому лучше, чтобы пища изначально была влажной, идеально, когда по консистенции она напоминает кашу. Если же все-таки вы набили рот сухарями, то не пихайте их в пищевод, чтобы потом запить водой. Размочите во рту небольшим количеством жидкости до состояния крем-супа и тогда уже глотайте.

– Ну а разбавить кислоту водой можно, чтобы она не жгла стенки желудка?

– Конечно. Можно и нужно. Если вы голодны и у вас давит под нижними ребрами, в районе эпигастрия, то два-три больших глотка воды натощак временно снизят кислотность, так как вода в большом объеме не успеет вся пройти через пилорический сфинктер и неизбежно перемешается с желудочным соком. Если же вы напьетесь чая после основной еды, как у нас принято с давних времен, и тоже снизите кислотность, то сделаете работу своего желудка еще более трудной. Отсюда вывод – жуйте долго, ешьте мало и водой не запивайте.

– А как насчет фруктов?

– Да, вот, кстати, очень своевременный вопрос. Это же правило работает и для свежих, то есть сырых фруктов, их необходимо употреблять за десять-пятнадцать минут до еды в качестве аперитива, для улучшения аппетита. Тогда фруктовое пюре весьма быстро преодолеет желудок, так как ему здесь делать нечего, поскольку фрукты перерабатываются в двенадцатиперстной кишке. Откроется пилорический сфинктер, и все окажется там, где ему и положено, а следовательно, прекрасно усвоится и не будет мешать нормальному пищеварению. Если же употребить свежие фрукты на десерт, то они застрянут в желудке с общей массой и станут конфликтовать с белками и жирами, изменяя состав желудочной пищеварительной жидкости своими собственными соками и кислотами, объем пищи увеличится, а кислотность, наоборот, понизится, это будет снова медвежья услуга вашему желудку, так как ему придется работать еще больше, чтобы нейтрализовать нежелательные эффекты.

– А я раньше всегда ел фрукты на десерт, и ничего, – возражает грузный Олаф.

– Конечно ничего! Только вы весите сто сорок килограмм, а так все остальное просто замечательно. Вы меня извините, но это все сильно похоже на детские шалости: «Мама, смотри, я проглотил мячик – и ничего». Конечно ничего, только придется операцию делать, а так все нормально. Что за ребячество, в конце концов? Зачем нужны эти эксперименты, когда есть четкий алгоритм оптимизации процессов? Поверьте, организму и без того забот хватает, поэтому старайтесь по возможности не создавать ему лишних проблем. И да, кстати, все это не касается термически обработанных фруктов: вареных, тушеных, печеных и так далее, их можно свободно употреблять в качестве десерта, теперь они вполне безобидны.

– Но печеные фрукты совсем потеряют витамины. Зачем их тогда вообще есть?

– Да, потеряют, но минералы и клетчатка останутся, а это очень хорошо. Не стоит предъявлять завышенные требования к современным фруктам, они и без термообработки не слишком-то витаминизированы. А недостаток витаминов можно пополнить в любой аптеке с помощью мультивитаминных комплексов. Мы с вами еще не раз вернемся к различным аспектам фруктовой темы, так как плоды все очень разные – кислые или сладкие, сочные или мясистые, низкокалорийные или, наоборот, питательные, а следовательно, обладают различными эффектами. Сейчас же мы пойдем дальше.

Двенадцатиперстная кишка, желчный пузырь и поджелудочная железа.

Преодолев пилорический сфинктер, пища попадает в подковообразную двенадцатиперстную кишку. Это передний отдел кишечника, самое его начало. Такое название дано по длине этого отдела в две ладони с небольшим, сантиметров десять-двенадцать. Это был бы самый обычный участок, ничем не примечательный и не сильно отличающийся от остальных, если бы не то обстоятельство, что двенадцатиперстная кишка работает вместе со своими помощниками – желчным пузырем и поджелудочной железой. Чтобы стал понятен процесс, необходимо начать именно с них.

Желчный пузырь – это упругий кислотоустойчивый мышечный мешочек величиной с большой палец на руке, объемом в среднем около пятидесяти миллилитров, накапливающий в себе всю желчь, которую производит печень из лишнего некондиционного жира – холестерина и билирубина – продуктов распада эритроцитов, а попросту говоря, ошметков мертвых красных кровяных телец, смешивает их со всевозможными токсичными дезоксихолевыми кислотами – и вот уже готов замечательный пищеварительный фермент. Таким образом, печень избавляется от всевозможных токсинов и отходов, но не просто выбрасывает их на свалку, а использует как вторсырье. Среди этих кислот, кстати, есть даже урсодезоксихолевая, так называемая медвежья, кислота («урса» на латыни значит «медведь»). Она препятствует чрезмерному сгущению желчи и образованию камней. Вообще на земле существует только три по-настоящему всеядных существа – это медведь, человек и еж. У всех остальных видов есть пищевые предпочтения, и только эта троица может съесть практически все, однако лишь первый из них никогда не болеет желчнокаменной болезнью, так как его печень продуцирует в больших объемах урсодезоксихолевую кислоту. Поэтому человек искусственно синтезировал эту кислоту и стал принимать в качестве лекарства. Остался только ежик, бедный, бедный ежик. Желчь – это весьма агрессивная жидкость, которая вытекает по общему желчному протоку в двенадцатиперстную кишку, но только в процессе приема пищи, а все остальное время проток плотно закрыт дуоденальным сфинктером, его еще называют сфинктер Одди. Желчный пузырь собирает желчь в ожидании приема пищи и наполняется до краев примерно за два часа, далее он начинает постепенно сгущать ее, так как в связи с небольшим размером не имеет дальнейшей возможности хранить ее в неизменном виде. Таким образом, еще через два часа это желтый кисель, потом зеленое желе, дальше все гуще и плотнее, пока через восемь часов голодовки не превращается в черную смолу. А к вечеру, когда вы переделали все свои дела и наконец вспомнили, что не ели целый день, и начинаете заниматься обжорством, ваш желчный пузырь в страшных конвульсиях судорожно пытается вытолкнуть из себя это чудовищное содержимое. Иногда ему удается очиститься полностью, а иногда что-то остается. И если такое безобразие приобретает систематический характер, то это «что-то» как раз и превращается в камень. Дальше – больше: поскольку вы переели на ночь, то с утра не можете смотреть на пищу и только к полудню, возможно, выпьете чашечку кофе, а это уже перерыв часов в двенадцать, вот и все – круг замкнулся. Только мишка может спать всю зиму и не умирать, если бы это был человек, он проснулся бы с полностью окаменевшим желчным пузырем. Поэтому небольшая порция еды каждые четыре часа – необходимое и достаточное условие для здоровья нашего желчного пузыря.

– А как же тогда лечебное голодание? Или оно, судя по вашим словам, приносит один только вред?