Что там дальше? Возраст Цамия. 1-1-5. 47 лет получается. Ну не такой уж и старый. Хотя кто знает, сколько живут моллюски. Тоже спросить.
Год. 2-2-2 месяцев. Значит 86. Восемьдесят шесть? Ну год поделить можно на произвольное количество месяцев. В месяце 5-3 дня, говорил Цамий. 33 значит. И что же получается, в году 2838 дней? В десятичной системе. Это очень много! Но я опять же не знаю, сколько длится местный день. Чувствую я его как длинный, да. Но для бабочки и один день воспринимается как вся жизнь.
Мне нужны средства измерения. Как подсохнет, схожу за ртутью. Но возникнет проблема выдуть стекло для термометра и барометра. Оно под запретом в этом мире, а значит нельзя просто попросить сделать его. Нужна своя мастерская. Не в этой комнате, конечно же. Попробую убедить Цамия в необходимости выделения мне помещения. Желательно нового. С окнами. И ещё надо спросить, где взять хороший песок. А может сначала попробовать делать кирпичи? Песок будет, вода есть, глина тоже должна быть. На силикатный замахиваться не буду. Кстати надо узнать, как тут с горнами обстоят дела.
Ох, что-то мысли вскачь понеслись. Надо проветриться. Пойду на улицу. Через кухню на задний двор.
Снаружи уже была ночь. Звёздная. Столько звёзд я не видел с детства, когда ночевал летом на каникулах на даче. Здесь никакие огни фонарей не мешали созерцать небо. Ведь их не было. От бездонности пространства у меня закружилась голова. Я нашёл соединение стен дома и пристроился в эту щель спиной раковины. Получилось весьма удобно и заодно разгрузилась нога. И тут я заметил луну. Почти полную. Низко над горизонтом, она то ли восходила, то ли заходила, со сторонами света в этом месте пока было неясно. Она была меньше, чем я привык. И рисунок её поверхности был иной, нежели на Земле. Что совсем не подтверждало теорию, что я на другой планете. Как и не опровергало. А вот созвездия могли бы пролить свет на этот вопрос. Я тот ещё астроном, кроме ковша ничего никогда найти не мог. А сейчас и его не вижу. Вариантов несколько: я в южном полушарии, я на другой планете, прошло несколько миллионов лет с момента существования людей и созвездие распалось. То есть опять ничего не прояснилось.
– О чём думаешь? – Цамий появился неожиданно. Кажется, это он хорошо умеет.
– О том, зачем я в этом мире, – ответил я честно.
– Это только Аху известно. Как и многое другое.
– Есть звезда, которая указывает на север?
– Да, Сяждса. Прямо над тобой и чуть слева. Ищи нос бафзима.
Я стал искать на небе силуэт животного. И был очень удивлён, найдя его! Узнаваемый контур бафзмиа из ярких звёзд и самая яркая из них прямо на его носу. Что это, игра воображения или чей-то замысел так расположить звёзды? Это может быть причиной религиозности ахов.
– Силуэт бафзима всегда был на небе? – спросил я.
– Конечно, – уверенно ответил Цамий. – Ах создал небо и звёзды раньше земли и лун. Создал навсегда. Потом создал нас по своему образу и подобию и ушёл отдыхать. Видишь его след?
Я видел. Млечный путь. Для меня это означает, что планета находится в плоскости галактики. А для ахов это след ушедшего Бога. Одноногого ползающего моллюска. И соответственно его след это неровная полоска на небе. И не поспоришь! Это ещё одна и видимо самая яркая причина религиозности ахов. Безоговорочное доказательство существования Бога. Попробуй оспорить такую картину мира! Хотя надо ли? Но мне нужен некоторый прогресс в технологиях…
– Цамий, – обратился я к старому учителю. – Ах создал нас по своему образу и подобию?
– Верно, Хамжю, я так и сказал, – ответил он.
– Мы его дети?
– И это верно.
– Родители учат своих детей всему, что умеют сами?
– Это так, – согласился Цамий. – Иначе они не выживут в этом мире.
– Так почему Ах не хочет, чтобы мы научились тому, что умеет и знает он? – повернулся я к учителю.
– Потому что он Бог.
– Да. А ещё он Создатель. Родитель. Так?
– Так.
– Родители совершают ошибки при воспитании своих детей? – я пристально смотрел на Цамия.
– Да, несомненно, – согласился он.
– Порою оставляют их одних, без присмотра, пока занимаются своими делами?
– Бывает.
– Они совсем не хотят этого, просто так получается.
– К чему ты клонишь? – до Цамия начало доходить. Он умный моллюск.
– К тому, что извержение Асаца могло быть случайностью, – я отслонился от стены. Говорить, подбирая примеры, я умел. Не зря же вот уже полгода веду практику в университете. Студентам нравится, посещаемость хорошая. – Как ненароком задетый кувшин с горячей водой, упавший на ребёнка. Как порез осколком от разбившейся посуды. Больно, страшно, но не по вине родителей.
– Интересная ассоциация.
– Ах создал нас. Ушёл, оставив след. Оставил для того чтобы мы могли увидеть его, пойти за ним и встать рядом. Как дети, когда вырастают, встают рядом со своими родителями на осеннем поле для жатвы.
– Твои слова опасны, но не лишены смысла. Почему ты так думаешь?
– Потому что у нас есть всё для познания этого мира, – я указал рукой на себя. – Глаза, чтобы следить за тем, что происходит. Запахи, чтобы делиться мнением об увиденном. Ум, чтобы понимать, как всё происходит. И руки, чтобы улучшать мир вокруг. Делать вещи, которые приблизят нас к Аху.
– Значит ты, это всё-таки ты, Хамжю, – Цамий устремил взгляд вдаль. – Ты всегда по-другому воспринимал Аха. Хотя никогда так ярко не выражал свои мысли.
– Но моё мнение не популярно, да?
– Да.
– Я его высказывал?
– Ох, да, – покачал головой Цамий. – Не все были ему рады.
– Мне нужна своя мастерская, – выпалил я, посчитав, что сейчас подходящий момент.
– И что ты в ней будешь делать?
– То, что не популярно у ахов, но поможет нам стать ближе к Аху.
– Например, стекло?
– И его тоже, – подтвердил я.
– Весь двор до реки наш, – Цамий обвёл пространство рукой. – Лучшего места не придумать. Но раньше поздней осени никто тебе её не построит. Сам понимаешь, все сейчас заняты.
– Я сам построю.
– Сам?
– Да. Скажи мне только, где взять хороший песок и глину.
– Всё это ты найдёшь у реки, – Цамий направился внутрь дома. – Я покажу тебе завтра. А сейчас пойдём спать. Уже поздно.