Конец всему

Зрелище потрясло человека. Он как заворожённый смотрел туда, все ещё надеясь, что вот сейчас ворота распахнутся и величественный лось выйдет из них. Но нет, надежды не было. Его так легко заманили в ловушку. То, что это была именно хорошо спланированная ловушка, сомневаться не приходилось. В большинстве своём эти существа не имели разума, и планировать, что-то не могли. Те выжившие люди, что сталкивались с ними ранее, и у них получалось вернуться живыми, рассказывали о свирепости и мощи этих существ. Но именно отсутствие способности к мышлению человеко-собак и помогала людям выжить. И в крайне редких случаях, встречались те, кто видел именно хорошо организованную атаку монстров. Уцелеть в таких стычках могла помочь лишь случайность или многократное превосходство и хорошее вооружение защищающихся отрядов людей. Такие группы существ, численностью в десять особей, запросто разрывали в клочья отряд вооружённых солдат, насчитывающий тридцать, сорок, хорошо обученных воинов. И даже техника не спасала. Однажды, тринадцать монстров напали на воинскую колонну, в которой было двести солдат, два бронетранспортёра и три танка. В том бою люди потеряли около пятидесяти человек. Бой снимал на видео какой-то репортёр, сопровождавший колонну. Жуткие кадры были одним из редких свидетельств того, что вроде бы бездушные монстры могут очень организованно вести бой и успешно атаковать даже защищённую броней технику. Колеса бронетранспортёров рвались под ударами, острых как бритва, когтей и они не могли ехать дальше. В стволы пулемётов забивались палки, и они не могли стрелять. Танкам досталось тоже. Толстые бревна, камни, в миг оказывались в гусеницах, блокируя движение, смотровые окна залеплялись грязью. Монстры находили среди тел военных гранаты и забрасывали ими обездвиженные машины. В конце боя, когда все существа были убиты, в объектив камеры попало ещё одно существо, оно появилось на полминуты, вдалеке, на кромке леса, и, не вступая в бой, исчезло так же быстро, как и появилось. Оно было немного выше и мощнее обычных человеко-собак, и окрас его шерсти был несколько темнее. Именно после того боя и начали считать, что есть особи способные не только думать, но и организовывать этих монстров. Но вот как они это делают, как передают команды, как заставляют лишённых разума существ, выполнять эти команды, учёные не могли понять. Много военных экспедиций направлялось в поисках этих особей, но все они либо погибали, либо возвращались ни с чем. За два года, столько сил было направлено на то, чтобы найти разумных командиров этих существ, но все безрезультатно. Они как будто предвидели все появления людей и, либо давали бой, либо отводили свою стаю.

Солнце начало клониться к закату. На улице было пустынно, ничто не говорило о произошедшей несколькими часами раньше расправе над красавцем лосём. Ворота дома, где монстры разорвали зверя, так и не открывались, никто не выходил оттуда и не входил. Человек не отрываясь смотрел в щёлку, в надежде увидеть того, кто мог руководить охотой. Но всё было тщетно, он так и не появился. Тут было два варианта, либо его не было тут, а устраивать засады он научил заранее. Либо он прятался внутри того дома. Но идти в логово пяти, а возможно и шести монстров, чтобы проверить, было не разумно. Ждать пока они все выйдут оттуда, тоже было плохим вариантом. Туши лося хватит им недели на две, а добычу они не покинут, пока не останутся одни кости.

Нужно было передохнуть и поспать. Ночь предстояла быть долгой. Необходимо было попасть в сельсовет. Возможно, там удастся что-то выяснить о перемещении смертозомов. Самый короткий путь лежал через ту улицу, где было логово, а это огромный риск, поэтому придётся идти вокруг, чтобы чувствительный нюх и уши монстров не смогли обнаружить человека.

Начав отворачиваться от щёлки, мужчина заметил какое-то движение возле дома, куда загнали лося. Солнце уже было низко и как раз в той стороне, поэтому, ослеплённый светом заходящей звезды, он не сразу разглядел, что там было. Всматриваясь, до рези в глазах, он наконец-то заметил, что из калитки вышел один из человеко-собак. Он стоял на задних ногах – лапах и с довольным видом поглаживал раздувшийся от сытости живот. Разглядеть его окрас было невозможно. В лучах заходящего солнца всё было одного цвета, серым. Человек, попытался приподняться повыше, чтобы посмотреть не через узкую щель, а через край перил. В этот момент что-то громко хлопнуло за спиной. Душа мигом умчалась в пятки, ноги задрожали, сердце сжалось в комок. Он резко отпрыгнул в сторону, в прыжке просунув руку за пояс и, выхватывая нож, упал, перекатился и прижался спиной к стене, ожидая нападения. Надеяться, что такой манёвр его спасёт от нереально быстрого противника, способного справиться в одиночку с несколькими хорошо вооружёнными солдатами, было глупо. Но и сдаваться без боя он не мог. Озираясь по сторонам, в поисках нападавших, он простоял минуту. Никто не нападал, и никаких звуков не было, кроме воркования устраивавшихся на ночлег голубей. Ещё минута и снова ничего не произошло. Стоять дольше и ждать непонятно чего, не было смысла. Он шагнул в сторону своей импровизированной лежанки, где спал предыдущую ночь. От резкого хлопка слева, он снова чуть не упал от испуга. Голова мгновенно повернулась в сторону звука, а из лёгких вырвался вздох облегчения. Голубь, пытающийся усесться на ночь, на балке под крышей наступил одной лапой на лист кровельного железа и скользнув по нему лапой резко взлетел. Железо же, спружинив, распрямилось с громким звуком, распугав при этом соседних птиц и они, хлопая крыльями, взлетели.

– Тьфу, черти – выругался тихонько человек – чуть до инфаркта не довели.

И вдруг, резко одёрнув себя, замолчал. Затем рванулся к щели и взглянул на дом. Существа уже там не было. Волнение усилилось. А что, если монстр услышал и сейчас направляется сюда. Спастись тогда уже невозможно.

Человек прижался в угол, нарыл себя матрасом и одеялом, зажав в руке нож, оставив щель для обзора. Старые вещи лежали тут долго и уже пропитались запахом голубиного помета, это поможет скрыть запах человека. Шло время, солнце зашло, но ничего не происходило.

Глава 4 Неожиданная помощь

Высокий, худощавый человек, с седой головой и шрамом на лице, протягивал ладонь. На ней лежал ключ.

– Берите, берите, если конечно вас устраивает моё предложение. Это не институтская лаборатория конечно, да и оборудование все старое и списанное. Но это лучше, чем ничего. И поверьте мне пустить вас сюда ничего не стоит. Ну что нравится или нет?

– Д-да, конечно, слегка заикаясь, проговорил Вениамин. Это просто, это превосходно – оглядывая небольшую комнату, заставленную, как попало, колбами, пробирками, микроскопами и прочим исследовательским оборудованием – Но откуда все это богатство?

– Институт недавно обновлял всё оборудование, а это списали.

– Но его же должны были утилизировать – Вениамин был потрясён увиденным.

– Должны. Но завхоз мне был должен… хотя это не важно. Главное, что всё это здесь, а все думают, что на свалке. Ну что, желаете занять свою собственную лабораторию?

– Да-да, конечно, это лучшее, что я мог ожидать. Но зачем вам мне помогать?

– Видите ли, Вениамин, я искренне верю, что ваше изобретение позволит человечеству избавиться от многих проблем.

– Да, конечно – с воодушевлением перебил его молодой учёный – оно позволит не только избавиться от большинства болезней, но и должно увеличить продолжительность жизни. Вирус, который я вывел, в симбиозе с носителем, не только не мешает, но и стимулирует жизнь. Осталось только победить иммунное сопротивление организма…

– Вот! – человек со шрамом поднял палец вверх, останавливая, восхищённого Вениамина – Вот именно поэтому я вас и пригласил воспользоваться моей скромной кладовкой.

– Ну что вы скромничаете, Арнольд Михайлович, вашей лаборатории нет равной в нашей стране, разве только та, что оборудована в институте сейчас.

–Ну-с, голубчик, когда желаете приступить?

– Да сегодня же, конечно сегодня. Как только закончится смена в институте, так я сразу приду.

Вениамин, не веря, что ему, молодому учёному, ещё только два года назад закончившему академию, и привалила такая удача. Его коллеги ждут по пятнадцать-двадцать лет, когда действующие корифеи науки уходят на пенсию, и только тогда начинают собственные исследования. А он без году неделя как с учебной скамьи и уже может пользоваться своей собственной лабораторией, заниматься своими собственными исследованиями.

Весь день, пока он был на работе, Вениамин думать не мог ни о чём другом, как о том, что он будет делать вечером. И сегодня, впервые за всё время работы здесь, он выскочил из институтской лаборатории, как только стрелка часов указала на шесть часов вечера. Ноги сами его донесли в подвальное помещение института, где Арнольд Михайлович и оборудовал тайную комнату. В этот раз он даже не смотрел по сторонам, и не обратил внимания видел ли кто, что он не пошёл домой, а спустился в подвал, за что нарвался на укоризненный взгляд Арнольда Михайловича, и, осознав, что так он может выдать чужую тайну, укорил себя и внутренне пообещал быть внимательнее впредь.

Сегодня он вообще не пошёл домой, утро застало его за пробирками и микроскопом. Идеи роились в голове, и он лихорадочно записывал всё в блокнот, чтобы не забыть. Кстати и следующую ночь он тоже провёл в своей лаборатории, да, впрочем, как и ближайшие несколько недель. Арнольд Михайлович, видя, с каким усердием Вениамин погрузился в работу, не пытался отвлекать молодого учёного. Он даже раздобыл где-то старый диван и чайник, чтобы Вениамин мог хоть немного поспать и перекусить. Лицо, пересечённое шрамом, сияло, видя, что в исследованиях появляются перспективы, он каждый день приходил и подолгу рассматривал записи Вениамина и с терпением выслушивал восторженные рассказы.

Вениамин же практически забросил работу в институте. Он просто присутствовал на рабочем месте, а его мысли были в подвале. Отчёт по саранче он так и не сдал, чем не слабо разозлил своего начальника, Викентия Степановича. Но разве ему было дело до саранчи, когда его вирус развивался, разве ему было дело до этого зазнавшегося учёного в его дурацком пенсне, когда у него складывалась теория о том, как обойти иммунитет человека, для создания симбиоза. Если бы не Адольф Михайлович, он бы вылетел из института, но тот убедил Вениамина, что если он потеряет работу в лаборатории, то не сможет входить в здание института, а значит, не попадёт и в подвал. Пришлось всё-таки взяться за ненавистный отчёт.

Глава 5 В ловушке

Человек открыл глаза. Солнце уже успело сесть, и вокруг царствовала ночь. Внутренне вздрогнув от осознания того, что он уснул, хотя должен был ждать нападения. Он ведь мог и не проснуться если бы тот монстр, человеческого вида с головой, подобной собачьей, решил бы проверить, что за шум был на часовне, а то, что он его слышал, сомневаться не приходилось. Слух у них был хорошим. Хотя, может быть, так было бы и лучше, ведь он давно уже заслужил смерти. Сколько ни в чем не повинных людей было на его совести, считать бы пришлось долго. Он бы и сам наложил на себя руки, ведь всё что он имел, семью, работу, мир, где человеку дышалось свободно, без опаски быть растерзанным, всё это было потеряно всего только из-за одной ошибки, одной неосторожности. И только одно удерживало его в мире живых, его вера что он может пусть не исправить, конечно, исправить всё и повернуть время вспять не под силу даже богу, так хотя бы попытаться дать шанс человечеству выжить, после двух глобальных катаклизмов, вызванных генетическими опытами.

Настало время покинуть своё уютное убежище и отправиться в ночь, где за каждым углом может таиться опасность. Но он сам решил покинуть Зону-15, одно из оставшихся укреплённых убежищ, где ещё удерживали оборону люди. Его никто не гнал сюда, в места, где давно уже нет людей, и где царствовали смертозомы, добивая оставшиеся, разрозненные стаи зомбированных. Да и сам он не особо верил, что сможет вернуться. Собрав все пожитки в рюкзак, оставлять тут он ничего не хотел, поскольку не знал, как сложится его вылазка в сельсовет и будет ли возможность снова вернуться, он принялся за одежду. Обваляв напоследок её в густо покрывавшей всё вокруг пыли, смешанной с птичьим помётом, человек осторожно вышел на улицу.

Небо было ясным, в западной части небосклона висел яркий диск полной луны. Ночь была очень неподходящей для блужданий по деревне, в которой есть смертозомы. Но дул небольшой северо-западный ветерок. Смертозомы были на западе от часовни и если обойти их с юга, то ветер не донесёт до них запаха человека. Медленно, крадучись вдоль заборов, прячась в их тени, он удалялся от часовни и от дома, где был растерзан лось. Выйдя на край деревни, человек повернул на юг и пошёл вдоль крайних огородов. В свете луны можно было разглядеть всё то запустение, в которое пришла некогда живая и цветущая деревенька. Огороды заросли бурьяном и крапивой, кое-где уже виднелись небольшие деревца. Крыши, стены домов, заборы обросли мхом и вьющимися растениями. Жалобно поскрипывали под напором ветерка болтающиеся ставни окон. В окнах, отражали свет цыганского солнца осколки стёкол. Сердце щемило от увиденного. А ведь когда-то тут жили люди. Они радовались и грустили, ссорились и мирились. По улицам бегали толпы озорных ребятишек, играя в лапту или конный бой. И никто не подозревал, что всего лишь несколько человек в белых халатах, копаясь в горах пробирок и крутя трубы микроскопов, навсегда изменят их, веками сложившийся уклад жизни. Что не пройдёт и года, а им уже придётся бросить лопаты, вилы, плуги и жатки. Бросить все своё имущество, взяться за оружие, а у кого его нет, то подойдут и заострённые колья, самодельные булавы, копья, топоры. Теряя в боях своих родных и близких, им предстоит пробиваться в укрытия, которые назовут Зонами, и дадут каждой номер. Там за высокими стенами и под защитой бронетехники и орудий, каждую ночь выходить на стены, чтобы держать оборону, защищая всё то, что ещё осталось, жён, детей. Каждую ночь молиться о том, чтобы никто сегодня не умер. А когда не станет хватать мужчин, на стены выйдут женщины, а затем и дети, и будут биться до последнего. Многие Зоны уже пали под натиском зомбированных. И спасали от них только смертозомы, но те, истребив подчистую зомбированных, переключались на людей. Одна напасть сменялась другой, не менее безумной, не менее жестокой. Мирная жизнь, по всей Земле, давно превратилась вечный бой.

При мыслях об этом у человека заныло сердце, он почувствовал слабость и, остановившись, прислонился к забору. На нервной почве у него уже несколько лет пошаливало сердце, но добыть лекарства было очень трудно. Сколько раз он думал, что вот этот приступ будет последним, но нет, он всё ещё жив. И вот он стоял на окраине деревни, согнувшись и прижимая рукой щемившее сердце, и думал – «Только не сейчас, только не так. Ведь есть же шанс, если он доберётся до вожака, и поймёт, что даёт возможность управлять стадом неутомимых смертозомов, то он сможет придумать способ, как лишить их возможности общаться и тогда люди смогут перебить неконтролируемых и не организованных хищников, и тогда появится шанс снова забросить оружие и вернуться к мирной жизни. Нет, только не сегодня».

– У-ф-ф – тихо выдохнул мужчина, чувствуя, что приступ начинает отпускать и стальные тиски, сжимавшие сердце ослабляют свою смертельную хватку – Пронесло

Минут двадцать он ждал, пока к нему начнут возвращаться силы, больше он не мог себе позволить, и так прошла уже половина ночи. Он сделал несколько шагов, ноги были ватными, по телу прошла испарина, но идти, хоть и через силу, уже было можно.

Часа два у него ушло на то, чтобы обойти деревню и выйти к началу улицы, ведущей к сельсовету. Здесь он постоял минут пять, вслушиваясь во все звуки, и, не услышав ничего подозрительного, мелкими перебежками от забора к забору, от тени к тени, двинулся к зданию сельсовета. Он отворил дверь уже перед самым рассветом. Ему повезло, здание сельсовета было одним из новых. Толстенные, мощные кирпичные стены, решётки на окнах, массивная металлическая дверь, делали это здание похожим на миникрепость, по сравнению с остальными деревенскими постройками. Всё-таки любили представители народной власти максимально защититься от своего же народа. И если бы в спешке бегства, какой-то чиновник вспомнил, что надо замкнуть дверь, то человек бы никогда не смог бы попасть внутрь. Сломать замок, можно было, только сбив его чем-то тяжёлым, а значит надо наделать шума. На это, здесь в краю, где царствовали смертозомы, мог пойти только самоубийца. Но видимо представители власти настолько были увлечены спасением своей шкуры, нежели государственными делами, что у кого-то из служащих сельсовета, хватило сил только навесить замок, но вот замкнуть уже не смогли. Так он и висел на лямке, ржавый и никому не нужный, создающий видимость того что всё в порядке, учреждение закрыто. То, что здание кирпичное и на двери висит замок, внушало уверенность, что внутри никого враждебного людям нет. Мужчина снял замок и осторожно, открыв дверь, вошёл внутрь. В нос ударил тяжёлый запах застоявшегося, не проветриваемого много лет помещения. Запах пыли, плесени и гниения проникнув в нос, защекотал во всех местах. Желание вытолкнуть из себя эту мерзость подкатило так быстро, что мужчина едва успев закрыть за собой дверь, громко чихнул, сам испугавшись тому, что наделал. Пошарив в темноте рукой по двери, он нащупал щеколду и передвинул её, блокируя дверь. Сделал он это скорее по привычке, чем по логике. Никакая щеколда не спасёт, если смертозом захочет войти. Он даже не будет пытаться открыть, а просто выломает саму дверь.

Осторожно ощупывая стены, он двинулся по коридору вглубь здания в поисках кабинета главы сельсовета. Его он нашёл не сразу. Только в одном из кабинетов, при свете луны человек заметил массивный стол, с толстыми ножками и такой же массивный стул, обитый кожей. Мебель была явно старинной работы и дорогой. Только у человека, главного в этом заведении могла быть такая. В столе были ящики, они были закрыты. Подёргав каждый из них, не обременяя себя поиском ключей, мужчина достал нож и поддев верхний, с хрустом выломал замок. Затем, таким же методом открыл второй. И только он приступил к третьему, как заметил, что на полу, на ярком пятне, если можно так сказать, освещённом лунным светом, мелькнула тень. Резко обернувшись, в окне он заметил силуэт человеческой фигуры увенчанной головой собаки. В свете луны блеснули клыки в оскаленной пасти. Метрах в десяти по ту сторону окна, медленно шёл смертозом. Человек от неожиданности уронил нож и попятился. Нож с глухим звуком воткнулся в пол.

«Ну, вот и всё» – подумал человек, пятясь назад – «Если он заметил меня, я труп». Продолжая пятиться назад, он вышел в коридор и, зацепившись за что-то, упал на спину, интуитивно выставив руки назад. В запястье правой левой руки что-то хрустнуло, резкая боль пронзила тело и впилась в мозг. Он, прикусив губу, едва удержался, чтобы не закричать. Теперь уже можно было и не мечтать о том, что монстр его не услышал. Бежать, прятаться, раствориться в темноте. Только такие мысли возникали в его голове, но здоровая рука шарила по тому месту, где он запнулся. И вот он наткнулся на какую-то скобу, торчащую из пола. Он потянул, и скоба подалась. Вместе со скобой потянулась и часть пола. Это был лаз в подвал. Недолго думая, человек сунул руку в карман, нащупал там пакет, рванул его край зубами и, задержав дыхание, высыпал содержимое вокруг люка. Затем совершенно не думая, о том какая под ним глубина помещения внизу, перевалился через край. Звук закрывающейся крышки подвала совпал со звуком упавшего на пол тела человека, а буквально через несколько секунд мужчина услышал звон разбивающегося стекла и скрежет металла. Смертозом рвался внутрь, через окно. Решётка на окне, сдалась быстро и вскоре уже были слышны тяжёлые шаги по скрипящим, подгнившим от времени полам.

Внизу в подвале, куда упал человек, было абсолютно темно, разглядеть невозможно было даже собственную руку, поднесённую к глазам. Больно ударившись, при падении, мужчина не издал ни звука. Ныло плечо, и трудно было дышать, были отбиты ребра. Он, как мог, собрал силы и сидел так тихо, что даже не слышал своего дыхания. А в это время монстр осматривал и обнюхивал помещения. Зрение у них было хорошее, но только днём, ночью же они видели, как все собаки, плохо.

«Как хорошо, что их основой служили не кошки, а то бы мне не спрятаться в темноте» – подумал человек. Он понимал, что его судьба висит сейчас на волоске, что только чудо может спасти его и не позволит стать едой для существа наверху. А оно медленно приближалось к люку, с шумом вдыхая и выдыхая воздух. Оно искало добычу. Вот оно вдохнуло воздух, над тем местом, где человек рассыпал порошок, и, жалобно заскулив, начало чихать. В это время в подвале, в углу, за спиной, человек ощутил движение, и шум возни какого-то иного существа. Внутри всё похолодело. Это был тёмный, сырой подвал, в котором могли прятаться, пережидая день, зомбированные. Их ненависть к солнечному свету заставляла забиваться во все тёмные щели и ждать, месяцами ждать, когда кто-то войдёт туда, чтобы быть растерзанным.

Уже не обращая внимания, на то, что может нашуметь, человек развернулся и выхватил из левого кармана фонарик. Какая разница теперь, заметит или нет его смертозом. Быть разорванным монстром это быстрая смерть, а вот укушенным зомбированным это медленное, мучительное угасание, пока сознание не умрёт, и не останутся одни только инстинкты. Низменные, гадкие инстинкты, жрать и убивать.

Свет зажёгся не сразу, несколько раз он давил на кнопку, но пальцы на повреждённой руке не слушались. Вместе с появлением яркого луча света непроизвольно зажмурились привыкшие к темноте глаза. Когда, моргая и прикрывая свободной рукой глаза, он сумел разглядеть того, кто был рядом с ним, в подвале, вздох облегчения вырвался из отбитой грудины. Крысы, эти мерзкие, вездесущие твари всегда вызывали в нем отвращение, но сейчас он был безгранично рад им, как родным созданиям. Никогда в жизни он не был так рад этим остроносым зубастым хищникам с мерзким голым хвостом. Крысы же не разделяли его радости, они совсем не хотели видеть тут человека и свет их явно раздражал. Их было две. Глаза мерцали отражённым от фонаря светом. Зверьки, решив, что лучше убраться от непрошенного гостя быстро юркнули в нору в стене, которая судя по шороху бегущих созданий, выходила наверх, в коридор. Они выскочили наверх и зацокали когтями по дощатому полу. Раздалось яростное рычание, прыжок, клацанье зубов, затем ещё прыжок, снова щёлкнули зубы и все затихло. Монстр в мгновение ока уничтожил крыс, несмотря на то, что эти зверьки достаточно быстрые. Человек погасил фонарь и снова оказался в полной темноте. А наверху непрерывно чихая, смертозом вышел из коридора в соседний кабинет. Какое-то время он ходил из кабинета в кабинет, а спустя примерно полчаса выпрыгнул в окно.

Глава 6 Светлана

Уже второй день Вениамин не мог оторвать от неё взгляд. Её солнечная улыбка, весёлый, задорный смех, светлые, заплетённые в косички волосы будоражили молодого человека. Она была, как будто из другого мира, как будто свалилась с луны. Среди всего персонала лаборатории, вечно угрюмого и блуждающего наедине со своими мыслями, она была как белая ворона. Её ласковое щебетание, милые шутки, и громкий смех, вносили в жизнь коллектива то, чего не хватало, а именно саму жизнь. Она как бабочка порхала от стола к столу, собирая в большой таз грязные пробирки, мусор и прочую дребедень, на которую матерые учёные не обращали никакого внимания, считая, что все так и должно быть, что их работа наука, а порядок как-то сам наводится, наверное, волшебным способом.

Её звали Светлана. Она пришла в лабораторию всего месяц назад, на место ушедшей на пенсию лаборантки, Вероники Семеновны. Но как за этот месяц преобразилась лаборатория, обычно напоминавшая, ранее, больше свалку, чем научное заведение, в котором работают высокоинтеллектуальные люди. Куда-то исчезли горы бумаг, вмиг побелели стены и окна, на полочках теперь можно было найти любой реагент, причём сразу, а не после получасовых поисков и расспросов коллег. Во время обеда и в курилках теперь шли бурные дебаты, по поводу нововведений Светланы. Мужская половина коллектива, преобразилась. Расчёсанные шевелюры и бороды, которые раньше неделями не видели гребня, кто не носил бороду, были гладко выбриты. Из-под белых лаборантских халатов выглядывали наглаженные галстуки и брюки. По утрам густо пахло одеколоном и туалетной водой.

Но не всем нравилось такое преображение, многим женщинам это было не по душе, особенно Зиночке Степановне. Раньше ей принадлежало всё скупое внимание мужчин и её злило, что теперь все крутятся вокруг Светланы, а её же окружает только верная свита из двух подруг. Она часто пыталась подколоть Светлану, но её чувство юмора было куда более мелкое, чем у новой лаборантки и, вместо того чтобы вызвать усмешки над Светланой, она вызывала смех над собой, когда на её подколы, Светлана отвечала какой-нибудь шуткой или эпиграммой.

Мужчины, что помоложе, увивались за Светланой, одаривая комплиментами, цветами, сладостями. Нет-нет, да кто-то пытался пригласить её в кино, на танцы или в театр. Но она непринуждённо, с весёлой улыбкой на лице отшивала кавалеров. Её сердце, казалось, не принадлежало никому.

Но не только женщинам не нравилось такие перемены. Викентий Степанович, начальник лаборатории, тоже был недоволен тем, что вместо работы его сотрудники заняты чёрт знает чем, и грозился уволить Светлану, если она не прекратит отвлекать учёных от работы, покрикивал на сотрудников. Они сразу же начинали делать вид, что работают, но как только заведующий выходил из кабинета, всё опять возвращалось на круги своя.

Вениамин, был не очень-то стеснительным парнем, но он пока не решался подойти к ней. Его сердце сдалось под обаянием Светланы, он в тайне мечтал о том, как он пригласит её куда-нибудь и как хорошо они проведут время. Но пока все это было мечтами. Он старался держаться как обычно и не поддаваться всеобщему порыву. Но всё же его поведение изменилось. Если раньше он мчался в свою тайную лабораторию, как только часы указывали на конец рабочего дня, то теперь нередко задерживался. Его шкафчик с личными вещами и одеждой, был рядом со шкафчиком Светланы, и иногда, дождавшись момента, когда она начнёт собираться, помогал ей надеть пальто. А ещё бывало, что и помогал донести ей сумку до проходной института. Она одаривала его улыбкой и исчезала в дверях, а он брёл в то место, которое за последний год стало его домом, в свою ночную лабораторию.

Днём же на работе, до появления Светланы, он только и думал о том, что он сегодня будет делать ночью, какие опыты, какие исследования проведёт. А теперь же часть времени занимали мысли о девушке. Иногда его это даже злило. Арнольд Михайлович тоже заметил перемены в Вениамине и уже начал сомневаться, в правильности того, что пустил в свою лабораторию молодого человека. А как-то даже сказал, что если Вениамин решил больше заняться девушкой, чем своим исследованием, то может ему и ключ от лаборатории вернуть.

Глава 7 Путь найден

Он повернулся на бок, и уткнулся носом во что-то мягкое. Вдохнув воздух, всосал в себя огромное количество пыли. Нос отреагировал сразу, дрожь от щекотания прошла по всему телу. От этого он проснулся, но не успел понять, что происходит. Организм сам показал, что ему нужно. За большим вдохом резко последовал громкий чих. Но нос на этом не успокоился, начиная готовиться к следующему. В это время человек уже пришёл в себя и сумел зажать нос, но остановить чих уже был не в силах. От натуги зазвенело в ушах, и потекли слезы. Он находился в этом подвале уже трое суток, боясь высунуться наружу. Монстр больше не возвращался в здание, но это не значило, что он ушёл. Они не любили каменные помещения, поэтому он мог просто находиться снаружи и караулить. Если рядом где-то собакоголовое существо с чёрной шерстью, то оно могло спланировать охоту на затаившегося человека. Запасы еду кончались. Сушёное мясо он доел давно, найденные консервы не открывал, боясь, что их запах покажет существу, где прячется человек. Приходилось есть рисовую крупу. Зерна были твёрдыми, пересушенными, жевать их было тяжело, и поэтому он чаще глотал не пережёвывая, запивая водой. На второй день закончилась вода во фляжке. Сейчас жажда была сильнее, чем голод и постепенно становилась сильнее страха.

О том, что сейчас день мужчина понимал, по одному тонкому лучику света, пробивавшемуся через щель в перекрытии подвала. Надо выходить, отсидеться тут вечно не получится. Он включил фонарь, огляделся. Помещение напоминало склад ненужного хлама. Старая мебель, агитационные плакаты, тряпки. Под люком была приставлена лестница, подгнившая от времени, но должна была выдержать. Человек не торопясь приблизился к ней и полез. Осторожно, чтобы не наделать шума он приподнял люк, оглядывая коридор. Там никого не было. В нос ударил запах перца. Он сам рассыпал его, прячась в подвал, пытаясь сбить со следа смертозома. Зажав нос, он собрал приправу, столько, сколько мог. Перец ещё может пригодиться. Затем он вошёл в кабинет главы. Монстр явно не церемонился тут. Стол перевернут, разорванные прутья решётки, выгнулись наружу, по полу валялись осколки оконного стекла. В углу он нашёл свой нож. Ему тоже досталось. Деревянная рукоять была раздроблена и торчала во все стороны ежом заноз. Достав из рюкзака полоску ткани, он перемотал рукоятку. Получилось не очень надёжно, но это единственное, что он мог сделать в таких условиях. Затем человек принялся осматривать ящики стола. Его интересовали телеграммы, письма или какие-то иные документы, по которым можно определить место нахождения Воронова. Не сразу, но ему удалось найти старый конверт. В графе отправитель было написано Воронов М.К., г. Прокопьевск, ул. Весёлая, д.5. Человек улыбнулся. Все что осталось от былого веселья в этих местах это название улицы. Теперь необходимо было понять, где же этот Прокопьевск. Ничего дающего какую-то зацепку он не нашёл в этом кабинете. Выйдя в коридор, он посмотрел сначала в одном кабинете, затем в другом. Ничего. Он надеялся отыскать какую-нибудь карту, ведь во многих сельских советах на стенах висели карты владений. Но тут не было. Оставалась последняя дверь, но она не открывалась. Осмотрев её, и не найдя замка, мужчина понял, что заперта она изнутри. Он дёрнул за ручку, не открывается. Дёрнул сильнее, подгнившая от времени дверь застонала, но не открылась. Что-то держало её изнутри. Упёршись ногой в косяк, он двумя руками взялся за ручку и дёрнул изо всех сил. Было два варианта, либо не выдержит ручка и вырвется, либо засов. Ему повезло, сработал второй вариант. Дверь открылась и человек остолбенел. Вместе с открытой дверью, в проём выпал скелет человека. По остаткам волос и одежде можно было понять, что это женщина.