Мамины рассказы

Утром я вскочил как всегда рано. Удобства конечно тогда в основном во дворе. Ну а в избушке лесника – лес. Мимо домика тропинка… Начало деревенской улицы.

Трава мокрая. Бежать по ней неохота. Встал на крыльце и … на душе легге становится. У всех людей душа, как известно под мочевым пузырем располагается. А у четырёхлетних мальчишек особенно…

Вдруг из-за кустов две тетеньки идут, мамины знакомые наверное, соседки

– Ого Женька! Какой у тебя птушок большой!

– Не, у папки то больше…

ПАСХА

Накануне.

– Жень, завтра Пасха. Вот пойдешь к бабушке Латышевой, скажешь: Христос воскрес! И она даст тебе красное яичко.

На утро со всех ног бегу вдоль плетня за Танькой (ей – шесть, мне – три) кричу чтоб подождала. Прибегаю к бабушке Латышевой и с порога, пока Танька вежливо здоровается, кричу во весь голос

– Христос воскрес дайте красное яичко! …

РАССУДИТЕЛЬНЫЙ СЫНОК

Говорю ему Женьке четыре года. Идём с ним домой. Вдоль городского парка. Гоним корову, купленную у какой-то знакомой. Решила я его с Танькой хоть молоком подкормить. Время трудное было. Идём мимо магазинчика.

– Погоди Женька, надо бы пару бутылок вина купить, что ли. Корову обмыть надо с хозяевами дома. Мы комнату снимали в доме. Вернулась из магазина, идём дальше. – Мам, говорит он, а может мы все-таки одной бутылкой корову обмоем, а вторую сами выпьем..

ДРУГ

Жили мы тогда в Заводоуковске. Жили скромно. Как я сейчас понимаю снимали комнату в обычной хате…

Был у меня друг – Юрка Вещиков. Жил он, как я сейчас понимаю, совсем бедно. Промышлял по свадьбам, да поминкам больше. Было это году в 50-ом уже прошлого века. Война только что отгремела. Тогда мне казалось давным давно…

К нам Юрка обычно приходил рано утром. И лет ему было как и мне – года четыре …

Пришёл как-то, а я еще спал…

Мама ему шутя и говорит:

– Что же это ты, Юрка, на той неделе на свадьбу ходил, а Женьку не позвал… А еще друг называется…

Юрка задумался, но ненадолго…

– Ничего, Женька, я там одну бабку старую видел, она наверное скоро помрет. Вот тогда я тебя обязательно на поминки возьму …

АРИФМЕТИКА

Мне некогда, обед или ужин на кухне готовлю. Кухня это – так, название одно. Жили мы в избушке лесника. Дверь, печка, за печкой вроде как комнатка. Все слышно, все видно. Таня решает сложные примеры. Все у меня спрашивает. = Три прибавить два… Мам сколько это будет? Женька сидит рядом. Поднял две руки. На одной держит три пальца, на другой два. И носом считает. Один, два, три, четыре, пять!!! – Пять! Танька пиши пять! – Мам, Женька говорит пять, правильно? – Ну раз Женька говорит пять, значит пять. Пиши пять.Таня пошла в школу. Женька все время около нее крутится. Она уроки делает, и он за столом сидит. Пол головы видно.

(Все именно так и было. Все помню. Но вот как я сообразил что надо пальцы одной руки приставить к пальцам другой руки и потом заново пересчитать их НЕ ПОНИМАЮ. Ну собственно именно так и освоенно было сложение. Приносили сначала три банана или кокоса. Потом приносили еще два. Потом складывали в один ряд и наконец начинали считать сначала. Но до этого надо было еще придумать количественные наименования)

ШКОЛА. ЧТЕНИЕ

Таня сидит за столом, читает букварь. Тут же сидит бабушка Латышева, соседка. Внимательно слушает. Я на кухне управляюсь. В пол уха слушаю.

Таня читает – Ша. – Рик. И. Ту – Зик. Кол. Кол. – Хоз. Ни. – Ки. Колхозники! Со. – Баки!

– Валя! Валя! Ты послушай, что они в книжках то пишут! Колхозники – собаки! Это как же так! Надо же что пишут!!

Танька, что ты там читаешь? Где это так написано?– Вот, мам, там так написано…– А ну читай снова, как следует.

– Ша-рик и Ту-зик, кол-хоз-ные собаки…

Ааа, примирительно говорит бабушка Латышева. – Ты уж Таня не ошибайся, а то мало ли что ещё начитаешь..

УМЕР СТАЛИН

Заводоуковск. Двор. Дом пятистенок. Напротив почти такой-же бревенчатый сарай. Все из новых бревен. Крыльцо. Солнечный мартовский день.

Мне семь лет. Я во дворе пытаюсь колоть дрова. Время двенадцать часов.

Вдруг меня зовут в дом. Захожу. Напротив двери наверху черная тарелка радио…

С меня кто-то снимает шапку и говорит – тихо. Умер Сталин.

По радио что-то торжественно говорят. И какой-то страх немножко. Что-то будет?

Из откликов: