Полный цикл мести

Харон явно не был одним из местных стражей-воинов, но все равно возвышался, над остальными людьми и от него исходила какая-то едва уловимая мистическая сила. И никаким паромщиком он не был. В руках он держал пику, а не шест. Да и парома позади видно не было. Он больше напоминал ветерана, закаленного в боях. Длинная борода, вместо плаща была потрепанная накидка, а доспех не защищал большую часть тела. Это все, что было видно Дэшу, а ландшафт при всей своей изменчивости упорно не приближался к паромщику.

– Это будет интересно! – сказал собеседник Дэша, указывая на тропу.

Из общей массы людей снова отделились две фигуры. На этот раз оба они были мужчины. Едва они сделали шаг в сторону от потока, как оказались в лесу. Шаг – каменистое плато. Еще шаг – небольшая зеленая рощица, где среди папоротников возвышался портал. Теперь Дэш смог разглядеть одежду очередных безумцев. На одном был докторский халат, а на втором… Дэш не поверил своим глазам! – нацистская форма черного цвета.

– Чем вы готовы пожертвовать, чтобы пройти? – прокатилось эхо по долине, едва появился страж.

Существа упали на колени и принялись выкладывать перед стражем золотые слитки, часы, украшения, одежду. Была бы их воля, они бы и кожу с себя содрали. Жалкие и голые они протягивали руки в мольбе.

– Так и быть! – произнес страж и повторил ритуал с плащом. Но свет не вырвался наружу. Наоборот, плащ, словно смола поглотил фигуры, оставив на земле лишь тень. От которой вверх поднялись два уголька и потухли в метре над поверхностью. Дэшу показалось, что ветер донес до его слуха приглушенный крик. Он был тише шепота, но наполнен нестерпимой болью.

– Их дары не смогли перевесить чашу грехов. Вот поэтому я и не решаюсь следовать за ней. Я так сильно ее люблю, что не могу позволить себе ее потерять навеки. Мне еще предстоит подумать над тем, что предложить паромщику или стражникам.

– Не понимаю, если все дороги ведут на ту сторону, какой смысл в стражах? Мы же можем не спускаться вниз. Так зачем ловить беглецов?

– Однажды все равно придется спуститься. К тому же не у всех есть возможность обдумать свои земные деяния и вынести урок. Чем больше грехов, тем больше шанс оказаться в толпе. Не важно где начнется наш путь в этом мире, закончиться он на берегу. А те немногие, что пытаются сбежать – лишь глупцы, заслужившие расправы, в назидание другим. Стражники непоколебимы. А вот паромщик может даровать тебе спасение и за меньшую плату, но придется раскаяться по-настоящему. Не все на это способны.

Дэшу показалось, что он снова услышал сдавленный крик. Он обернулся и увидел бесконечный поток людей, по краям которой появлялись как всполохи света, так и черные пятна. К сожалению, пятен было больше. Местами они сливались в огромные смоляные болота.

– Вам пора, друг мой.

– С чего Вы решили, что я готов?

– Всякий раз, как выделяется время, Вы озираетесь, словно ищете кого-то.

– Свою семью.

– Понимаю… Как ни прискорбно, Вы уверены, что Ваша семья уже здесь. Я имею в виду этот мир. А потому, не бойтесь оставить его позади. Будь они на этих холмах, вы бы уже свиделись. Вы – хороший человек, ступайте смело.

– Спасибо за совет. А как Вас…?

– Если боги позволят, встретимся в месте, где имена не нужны.

Бородач слегка подтолкнул Дэша вперед. В это время земля опять ожила, и Дэш, сделав всего один шаг, оказался на тропе. Изнутри живого потока было понятно, что не люди шли по тропе, а призраки. Полупрозрачные фигуры проходили сквозь друг друга, не доставляя и капли неудобства. Если на холмах странно вело себя пространство, то на тропе – время. Дэш видел, как тех, кто прошел здесь до него, так и тех, кто после.

Дэш заметил среди призраков еще одну странную фигуру. Она больше напоминала Смерть. Точнее, классическое представление, о том, как должна выглядеть Смерть – Мрачный Жнец в черном балахоне и с косой. Общие черты угадывались. Только без косы, балахон грязно-коричневого цвета под которым не было ни скелета, ни страшной старухи – только дымка. И не мерзкого оттенка фиолетового цвета, которым было пропитано все вокруг, а тошнотворно-морковного.

«Бред какой-то!» – отметил про себя Дэш. Он уже привык к странноватой фиолетовой гамме, сопутствующей всему потустороннему. И вот, среди призраков блуждает существо, как казалось Дэшу, совсем диких расцветок. Балахон подкрадывался к остальным призракам, заглядывал в лицо, доверительно клал руку на плечо. Дэш продолжал парить или брести, смотря с какой стороны посмотреть, по тропе, не обращая внимания на Балахон, пока перед ним не возник Харон. Дэш растерянно оглянулся по сторонам. Он не мог сказать, сколько времени находился среди призраков, и как умудрился не заметить приближение Харона. И тем не менее, паромщик уже стоит перед ним, а позади него река. Вот только никакого парома нет и в помине.

– Как же мы переберемся на другую сторону? – выпалил Дэш первое, что пришло на ум.

– А кто тебе сказал, что нужно плыть поперек? – паромщик смотрел на Дэша сверху вниз своими серыми глазами, в которых поочередно загорался голубой огонек. В его взгляде не было злобы или укора, но спорить с ним или препираться желания не возникало.

Дэш снова оглянулся по сторонам, если все события происходят единовременно, то он должен увидеть своих родных. Если только они уже не на другой стороне. Дэш снова потерял ощущение времени. Как давно он стоит и вертит головой? Но никто не торопил, никто не ворчал. Даже паромщик смотрел на него все также снисходительно.

– Есть мнение, что проезд не бесплатный, – пробормотал Дэш, в надежде выиграть еще время.

Харон молча кивнул. Дэш порылся по карманам и откопал пару монет. На них и в прежней жизни ничего нельзя было купить, не то, что оплатить путешествие в загробный мир. Вот и Харон не проявил никакого интереса. Тут Дэш вспомнил стражей и их вопрос, и его осенила догадка. Дело не в золоте и материальной ценности. Таким образом, самой дорогой вещью, которой он обладал на данный момент, была майка с Джимом Моррисоном. Делать нечего, Дэш стянул майку и протянул ее Харону. Как ни странно, тот протянул руку в ответ, чтобы принять дар.

– Обрел ли ты покой?

– На той стороне и узнаю. Здесь меня уже ничто не держит.

«Уверен?» – то ли это была шальная мысль, то ли чей-то шепот. Но даже его было достаточно, чтобы начать сомневаться.

Дэш почувствовал что-то холодное и липкое на плече. Он оглянулся и увидел Балахон. Тот вел себя как барыга предлагающий дозу. Балахон придвинулся ближе, чтобы заглянуть Дэшу в лицо, как он делал с другими призраками. Под капюшоном в морковной дымке Дэш разглядел лицо. Это было лицо Луны. Любимой девушки, которая осталась в мире живых на Земле. Просто, ее так звали. Именно она подарила Дэшу майку с Моррисоном. Вот почему это был дорогой подарок.

Харон тут же одернул руку и схватился за пику. Дэш в ужасе отпрянул от него.

«Хочешь быть с ней?» – мелькнула очередная мысль.

– Да! – выкрикнул Дэш, не заботясь о последствиях своего желания.

«Так и быть!»

Балахон исчез, и мир окончательно поплыл. Харон растаял как свечка. Небеса словно вязкая смола стекали вниз и смешивались с землей. Под ногами образовалось мерзкое болото, которое неумолимо поглощало Дэша. Сначала он ослеп, потом перестал дышать. Находясь в кромешной темноте Дэш не мог понять, способен ли он еще двигаться, чтобы спастись.

«Что же я натворил? – подумал он. – Я приговорил ее к смерти. Только так я смогу быть с ней. После смерти! Ведь я не могу ожить – это невозможно! И в итоге я все равно ее потеряю!»

Очередная ледяная волна ужаса накрыла Дэша, когда он не смог вспомнить лицо Луны. От любимой остался только размытый образ. Вместе со всеми остальными чувствами Дэш лишился еще и воспоминаний. Не осталось ничего, только ощущение того, что он сотворил нечто ужасное. Но он не мог вспомнить. Находясь во тьме Дэш уцепился за блеклый образ любимого человека.

Тук!

Образ стал немного ярче.

Тук!

«Что это?» – появилась первая осознанная мысль.

Тук!

«Это звук!» – первый ответ.

Дэш стоял в стороне и смотрел, как в глубинах его же души возрождаются мысли, память… сознание. Он знал, что последует дальше. Пробуждение в гробу! Эту часть своей жизни он явно не хотел переживать снова. И потому решился, наконец, покинуть свои воспоминания.

Его пробуждение было похоже не погружение в воду. Плотная и вязкая реальность вновь окутала его. Ночь закончилась. А, что наступило – утро лили день, сказать было сложно – за стеной дождя разобрать что-либо не получалось. Старик дремал на стуле. Цвет за окном сменился с черного на серый. Дэш решил тайком пробраться на улицу, чтобы не разбудить Старика. Едва он добрался до двери, как сзади раздался оглушительный храп. Старик вовсе не дремал, а спал как убитый. Храпел он редко, но зато как следует.

Выйдя на улицу Дэш осмотрелся. Дождь был достаточно сильный, но видимость при этом оказалась на удивление хорошей. А причиной ограниченной видимости из окон был вовсе не дождь, а пыль, которая наверняка была повсюду. Но Дэш не обратил на это внимания, так как еще не умел дышать. Стоя на крыльце дома он попытался восстановить безусловный рефлекс, который с легкостью дается даже младенцам. Легкие Дэша напоминали старый мешок. Они расширялись с каким-то странным хрустом. Но не только проблема легких беспокоила Дэша. Вместе с дыханием он утратил и способность чувствовать запахи. Он мог разобрать едва уловимые нотки, витавшие в воздухе, но не более того. Через несколько минут он бросил бесполезное занятие. Все равно, что пытаться завести машину с сухим топливным баком – колеса вроде поворачиваются, двери и капот открываются, а толку никакого. Дэш пытался снова и снова в надежде заглушить боль. Боль утраты любимых людей могла разорвать его душу на мелкие ошметки. Но, нет. она превратилась в тупую и ноющую тоску. Значит ли это, что он мертв? Или что-то другое?

Позади в дверях появился Старик.

– Знаешь, сынок, нам надо потолковать, – протянул он, набивая трубку.

IV

Маркус и Айзек пробирались через зловещий окутанный туманом лес. Обоим было двенадцать лет отроду. И причина, по которой они оказались в глухой чаще вдали от дома, была как всегда проста – спор. Среди жителей деревни, откуда были родом мальчишки, ходили слухи о хижине ведьмы, что живет в лесу. Слухи были самые разнообразные. Кто-то утверждал, что она прилетает в самые темные ночи и калечит скот. Другие утверждали, что все это чушь, а ведьма эта лишь красивая молодая девушка, страдающая от редкой и неизлечимой болезни. Третьи подтверждали, что девушка, живущая в лесу молода и красива. Но, она вовсе не больна, а на самом деле в сговоре с дьяволом. По ночам она не скот калечит, а скребется в окна домов с различными просьбами. Делает она это, чтобы соблазнять не стойких в вере мужчин и проводить с ними ночь. А в качестве платы за удовольствие забирала их детей.

В общем, историй было множество. Неизменным оставался тот факт, что в лесу живет женщина, которую следует избегать. И дети благоразумно его избегали. Пока Джордж Пеше не начал хвастаться, что он видел ведьму и ее дом, когда был с отцом на охоте. На мальчишек история Джорджа не произвела никакого впечатления, а вот на девчонок – наоборот. Особенно эти истории нравились Элизабет Джонсон. Девушки, в которую как раз был безнадежно влюблен Маркус. Каждая его прогулка с Элизабет была для него незабываемым опытом. А если уж, оставшись наедине, она позволяла взять ее за руку, сердце Маркуса начинало выбивать какой-то бешеный ритм. А в руках начиналось покалывание, словно Маркуса било множество маленьких молний. Но, чем больше история о встрече с кровожадной ведьмой обрастала новыми подробностями, тем реже Маркус оставался наедине с Элизабет.