Измена. Сбежать от любви

Возвращаюсь к переписке с Глебом. Пусто. Моё сообщение прочитано, но он больше ничего не писал. Не очень-то и хотелось. Хмыкаю и убираю телефон.

Утром просыпаюсь от вкуснейшего аромата маминых блинчиков. Голодный спазм поднимает меня с постели и заставляет выйти из комнаты.

– Ма, с добрым утром! – стою в дверях кухни и наблюдаю, как она колдует вокруг плиты.

Ощущаю себя снова восьмилетней девочкой. Вот сейчас мы всей семьёй позавтракаем, а потом родители поведут нас с Пашкой в парк. Почему-то именно это воспоминание всплыло сейчас в памяти.

– С добрым дочунь! – отвечает мама, стоя с лопаткой в руке. – Глянь, как там отец.

Иду в комнату и аккуратно заглядываю. Папа сидит в кресле и смотрит телевизор.

– Пап, доброе утро! Всё хорошо? Тебе что-нибудь нужно?

Отец кивает и показывает на свою кружку. После черепно-мозговой травмы у папы проблемы с речью. Он практически не говорит. Но, к счастью, в последнее время пошла динамика, и его словарный запас чуть расширился.

– Воды? Чай? – задаю наводящий вопрос.

– В-во-д-ды, – слово даётся ему с трудом.

– Поняла, секунду! – улыбаюсь, а у самой в сердце щемит. До сих пор не могу привыкнуть к тому, что папа такой.

Приношу воду. Сажусь рядом с папой на диван, а потом и вовсе кладу голову на его колени, и он начинает гладить меня по волосам. Прикрываю глаза, тем самым сдерживая подступающие слёзы. Как же так могло произойти? Почему именно с моим папочкой? За что? Поднимаюсь и целую отца в щеку и отхожу к окну, рассматривая наш двор. Пытаюсь отвлечься и думать о посторонних вещах. Но получается слабо. В этот момент мой телефон издаёт звук сообщения.

Водитель: Здравствуйте. Я в городе. Если планируете куда-то ехать, сообщите, я подъеду к вашему дому. Если пока не нужен, то поеду заселяться в квартиру, она в соседнем доме.

Яна Белова: Привет. Заселяйся.

Водитель: Понял.

Понял ты. Да что ты там понял вообще? В досаде думаю и тяжко вздыхаю. Чуть позже надо будет дёрнуть его и закончить начатый разговор. Но это всё позже.

После завтрака пришла соседка, чтобы посидеть с папой, а мы с мамой могли погулять и пройтись по магазинам. На улице стоит солнечная, но прохладная погода, поэтому я надела нежно-голубое лёгкое трикотажное платье под горло, которое выигрышно подчёркивает достоинства моей фигуры, и белые кроссовки. Мы прогулялись до парка, где всё осталось также, как в моей памяти. Разве что лавочки покрасили в зелёный цвет. Раньше они были серые. И вот, появился ещё милый ярко-жёлтый фургончик с кофе навынос. Мы взяли по стакану и устроились на лавочке. Хорошо так. Парочки гуляют. Мамочки с детишками: кто пешком, кто на самокате, кто на велосипеде. Пожилые люди прогуливаются. От такого непроизвольно ловишь умиротворение.

– Дочунь, как у тебя дипломная продвигается?

– Всё хорошо! Осталось только подготовиться и защититься.

– Я так горжусь тобой! Всё переживала, вдруг вы с Лёшей малыша решите рожать, и ты бросишь институт, – с нотками тревоги говорит мама.

– Ну уж нет! Я столько сил приложила для поступления. Ни за что бы не бросила, – улыбаюсь и подмигиваю маме. Хотя тема детей, каждый раз отзывается во мне болью. – А как у Пашки дела?

– Всё прекрасно! Он очень старается. Понимает, какая на нём ответственность лежит, всё-таки Алексей помогает с оплатой обучения. – говорит мама и теребит в руках стакан с кофе. – Паша сказал, обязательно заработает потом деньги и всё вернёт Алексею. Ещё и с процентами.

Невесело улыбаюсь и киваю в ответ. Всё таким же правильным остался брат, и упрямым. Надо будет обязательно ему написать и поболтать.

Немного отдохнув, решаем совершить набег на магазины. В итоге набираем просто немыслимое количество продуктов, но понимаем мы это, только стоя на кассе. Да уж, на себе точно не дотащим до дома. Думаю позвонить Глебу, но отметаю эту мысль. Я наконец-то дорвалась до свободы, и хочется насладиться этим. Открываю приложение такси и оставляю заявку.

Через пару минут мы уже садимся в машину и с ветерком летим в сторону дома. Водитель всю дорогу тараторит, а мы смеёмся над его историями. Так и доезжаем до дома. Выхожу из машины, быстро огибаю её и помогаю выйти маме. Разворачиваюсь и практически врезаюсь носом в чью-то грудь.

– Я не понял, – давит голосом Миронов. – Кажется, я написал тебе, что, если буду нужен: написать мне или позвонить. – в глазах полыхает гнев.