Синдром неизвестности. Рассказы

Женщина смело, по-хозяйски потрепала Клёпу по холке.

– Хорошая, – то ли утвердительно, то ли вопросительно.

– Добрая, – сказал Яша. – Не лает совсем. Красивая.

– Да, красивая, – согласилась знакомая. – Все-таки повеселей тебе.

– Это точно, – подтвердил Яша.

– Жениться бы тебе, – сказала знакомая.

Он промолчал.

– А я вот тебе пироги принесла и бульон. Небось одной картошкой с селедкой питаешься. Консервами. – Она выложила из сумки пакет с пирогами и стеклянную банку с желтым наваристым бульоном. – Бульон неплохой получился, вкусный.

Что правда, то правда, бульон был отменный, да и пироги на славу. Яков как раз любил с капустой.

А вот дальнейшее никому не принесло радости. То ли настроения не было, то ли еще что. Как оба ни старались. Вроде ничего такого, что могло бы помешать, а вот нет. Клёпа, дремавшая неподалеку, застенчиво удалилась в сени и там время от времени шумно вздыхала.

Женщина закручинилась, да и Яше неловко. Не отработал пироги и бульон.

Перед дверью, обернувшись, она зачем-то снова повторила:

– Жениться тебе надо, Яков. Понимаешь? – по-матерински.

Когда женщина ушла, Клёпа вернулась в комнату, поводила носом и со вздохом улеглась на привычном месте.

Однажды Яша, гуляя с Клёпой в поле и видя, что собаке хочется побегать на воле, что она натягивает поводок и вопросительно оглядывается на него: дескать, отпусти, дай побегать, не выдержал, подозвал ее и отстегнул карабин. Нужно же ей размяться, нюхнуть всяких земляных запахов, как без этого? Поводок – та же неволя, тоска…

Клёпа, словно не веря удаче, некоторое время потопталась возле него, а потом, радостно взбрыкнув, точно застоявшийся жеребенок, понеслась в поле.

Пусть побегает, пусть, не убежит, успокаивал себя Яков, хотя тревога не оставляла: все-таки он не настоящий хозяин, может, она и не захочет возвращаться, а станет искать своих. Это уже потом пришло в голову, стоило только Клёпе исчезнуть в высокой траве. И звал он ее напрасно. Собственно, что и требовалось доказать.

Побродив какое-то время вокруг и зычно окликая собаку, Яша понял, что зря надрывает горло. Захочет – придет, не захочет – не придет, надо просто ждать и не дергаться. Он прошелся еще разок вдоль поля и повернул к дому. И вот, когда он уже был возле калитки, Клёпа неожиданно вынырнула из густых зарослей высокого розового кипрея и, опередив его, юркнула на участок.

Что тут сказать? Отлегло от души.

Только вот все оказалось не так, как бы ему хотелось. Потрепав Клёпу по шее, он вдруг заметил на ее желтой мягкой шерсти что-то похожее на кровь. Присев на корточки, он чуть сдвинул шкуру возле этого места. То, что открылось, заставило буквально ахнуть. На шее собаки алела овальная рана, огромная и страшная на вид, сочившаяся сукровицей. Поразительно, что Клёпа не выказывала никакого беспокойства, словно не чувствовала ее, а если и чувствовала, то не так чтобы ей было очень больно и хотелось пожаловаться. Хотя странно – уж слишком устрашающе это выглядело.

Яша сразу понял: беда, надо срочно что-то делать, но как и что – он из-за собственного стресса (почувствовал по приливу крови к голове, сердцебиению и легкому туману в глазах) сообразить не мог. Впрочем, он видел и не такое, но то было и быльем поросло, да и он был другим.

Ясно, что самому ему такую рану йодом или зеленкой не обработать, тут нужен профессиональный ветеринар, тем более что, скорее всего, все надо было делать под наркозом, с соответствующими медикаментами. Зашивать надо было шкуру. Короче, нужен был стационар, а ближайший только в соседнем городке.

Решение было принято мгновенно. Быстро собравшись и достав из укрома всю имеющуюся наличность, поскольку наверняка придется раскошелиться, он завел свою старенькую, многократно ремонтированную, но не раз выручавшую «Ниву» и бросил на заднее сиденье кусок брезента.

В машину Клёпа полезла не очень охотно, Яше пришлось осторожно подсадить ее.

Поздний вечер уже был, на дороге темно, так что Яша старался сильно не гнать, еще не хватало попасть в аварию. Собака лежала спокойно, уткнув морду в лапы и прижав уши, казалось, она дремала.

Яков тоже немного успокоился. Это все равно что выполнять приказ. Взял под козырек и – вперед. Тут сам организм подбирается, мобилизуется, так сказать, Яков давно это заметил, еще в пору службы.

Клинику он нашел быстро. Небольшой кирпичный дом в два этажа. В трех окнах на первом горел свет. Потом он будет думать, что им с Клёпой крупно повезло: на месте оказались дежурный доктор – полная женщина с тихим приятным голосом, хирург – невысокого роста молодой мужчина в очках и анестезиолог, совсем молодая девчонка с рыжими огненными волосами. Только что закончилась их смена, и они уже собирались закрываться.

Приняли их очень доброжелательно: ах, какая красавица приехала и что же у такой красавицы не так? Однако, заметив гримасу напряжения в лице Якова, быстро взяли собаку на осмотр. Ну а дальше покачивания головой: ай-яй-яй, и где это псина так себя уделала, как ее угораздило, но ничего, и не такое латали, заживет как на собаке, еще что-то полушутливо-ободряющее.

Ну и все, увели Клёпу, которая еще оглянулась на него, как бы недоумевая, что происходит, а Яша со сжатым спазмом горлом отправился ждать в машину, чтобы зря не отсвечивать. И пока он там сидел, вернее, полулежал, чуть откинув сиденье, в голове вертелась единственная мысль: только бы все обошлось, только бы… и Клёпина морда перед глазами в то мгновение, когда она обернулась, и вроде как упрек ему, что устранился, отдал неведомо кому.

А может, и не было никакого упрека, и врачи у нее не вызвали недоверия – хорошая у них была аура, Яша это почувствовал. Хорошие доктора, приветливые. По себе знал, как это важно. И еще он думал, как теперь будет отчитываться перед хозяевами. Сам же виноват, не надо было отпускать собаку.