Седмина пустошь

Включив рацию, Щетинин сразу вышел на Степанова:

– Жора, как меня слышишь?

– Нормально. А ты где?

– Я в головной машине с Ямадаевыми. Предупреди всех, чтобы не спешили и встали, как только нас догоните. Мы будем ждать вас со включенной аварийкой примерно за километр до села. Я осмотрюсь на месте и сообщу как обстановка.

– Понял, – ответил Степанов и вдруг неожиданно попросил, – Щетинин, возьми меня с собой в разведку – я не подведу.

Андрей вопросительно посмотрел на братьев. Сулим, поймав его взгляд одобрительно кивнул. Щелкнул кнопкой, и переведя рацию в режим передачи ответил:

– Договорились. Готовься к пересадке. Встречаемся на перевале «Каменный». Пусть колонна останется там, и ждет дальнейших распоряжений. Отбой связи.

Выключил рацию и обратился к братьям:

– Сколько боевиков, и сколько подходит к селу дорог?

– В самом доме, где находится оружие четыре человека, но в двух других еще по одному; они местные и ночуют дома. В село ведет всего одна дорога, она сквозная, а дальше уходит в горы.

Подъехали к перевалу и остановились в ожидании колонны включив знак аварийной остановки. Вскоре раздался гул моторов и подтянулись два грузовика. Из кузова головного выпрыгнул Жорка Степанов, подбежал к гелику, заглянул в окно машины, не говоря ни слова сел рядом с Андреем и захлопнул дверь. Выключили фары, аварийку и очень медленно; практически в полной темноте, проехали примерно еще с километр. У небольшой развилки Джабраил съехал с дороги в кусты, остановил машину и сказал:

– Все, дальше лучше пешком.

Вышли, тихо прикрыли дверцы и ступая вслед за братьями отправились к селу. На счастье, ночь выдалась безлунная, а одинокие огоньки, светившие из окон отдельных домов, указывали правильное направление. Взяв, правее обошли село, и со стороны заднего двора подошли к нужному дому. Осмотрелись, затаившись среди камней. Андрей заметил шевельнувшуюся тень у стены глинобитного сарая. Разбушевавшийся ветер, слегка завывая раскачивал чахлые деревья.

– Смена караула будет? – прошептав в самое ухо Сулиму спросил Щетинин.

Тот молча кивнул головой. Отползли и Андрей выложил свой план:

– Сейчас снимем этого, а когда выйдет второй, то и его, потом войдем в дом и повяжем оставшихся. Ты, Жора, возвращайся к колонне и скрытно приведи две небольшие группы по пять человек; пусть они займут места на въезде и выезде из села. Водители и остальные бойцы пусть остаются у машин и ждут сигнала. Как закончишь с этим, то возвращайся сюда. Жора кивнул и мгновенно исчез в темноте. Вернулись к дому. Часовой, видимо сильно замерзший на ветру, поднялся и начал ходить от одного до другого угла сарая, разминая занемевшие суставы. Дав братьям, знак оставаться на месте, Щетинин подкрался к строению с противоположной стороны, потом скользнул вдоль стены до угла и прислушиваясь стал ждать. Вскоре раздались приближающиеся неторопливые звуки шагов, потом они на мгновенье прекратились и начали затихать. Щетинин осторожно выглянул из-за угла и увидел удаляющуюся спину. Выждал, и в тот момент, когда чеченец, дойдя до угла, вновь развернулся, повернувшись к нему спиной выскочил и молниеносным, хорошо тренированным ударом в висок свалил часового на землю, а сам навалившись сверху заткнул ему рот своей ладонью. Помахал братьям, те подошли.

– Его надо унести отсюда, – прошептал Андрей, – недалеко оттащите и возвращайтесь. Ямадаевы переглянулись между собой. Джабраил вытащил у лежащего в беспамятстве чеченца брючный ремень, завел ему руки за спину и стянул их ремнем. Сулим же, подобрав вязанную шапочку, слетевшую у боевика с головы разжав челюсти запихнул ее ему в рот, после чего взявшись за руки и ноги братья, стараясь не шуметь отнесли часового от сарая.

– Сулим, отойди подальше от дома и присядь; изобразив часового, а в случае, если что-нибудь спросят, то промычи в ответ нечленораздельно; как будто со сна. Я буду караулить у входной двери. Ты, Джабраил, на всякий случай встань у окон, – распределил обязанности Щетинин. Ждать пришлось целую вечность, пока дверь в дом не открылась и вышедший не спросил что-то. Сулим, закашлявшись ответил нечетко, и в этот момент Щетинин повторил нанесенный ранее у сарая удар.

Братья, приблизившись уважительно посмотрели на Андрея и связав оставили лежать чеченца у стены дома. Втроем, немного подсвечивая, бесшумно вошли в теперь уже открытую дверь и обнаружив двоих оставшихся боевиков крепко спящими, навалившись скрутили им руки и заткнули рты.

– Что дальше? – спросил Сулим.

– Будем ждать Степанова.

Степанов; шустрый как молния появился почти сразу, как только его фамилия была произнесена.

– Легок на помине, – усмехнулся Андрей и спросил у братьев:

– Сколько человек в двух других домах?

– По одному в каждом, – ответил Сулим.

– Нас четверо, поэтому не будем ждать рассвета. Занимаем места у дверей домов и даем знак колонне входить в село. Разбуженные шумом эти двое попытаются незаметно улизнуть, вот тут-то мы их и возьмем, – изложил свой план Щетинин и велел братьям, – ведите к первому дому.

Они вышли и передвигаясь по спящему селению крайне осторожно добрались до нужного дома. Судя по погасшим окнам в нем все спали.

– Мы со Степановым остаемся здесь, ну а за вами второй.

Братья кивнули и исчезли в темноте. Выждав немного, Андрей, отойдя подальше от дома включил рацию и связавшись с сидевшими в засаде определил задачу:

– Входите колонной, но не сразу, сперва пошумите как следует, постарайтесь все село разбудить.

И опять время растянулось как резиновое. Наконец вдали послышался приближающийся гул моторов, перед въездом же в село тарахтящие машины остановились, послышалось хлопанье дверей и громкие голоса бойцов. Спавшие в доме чутким сном проснулись, в окнах зажегся свет, тихонько скрипнув отворилась входная дверь и показалась высунувшаяся голова в папахе. Не дав осмотреться, Щетинин схватил чеченца обеими руками за уши и рывком выдернул из дверного проема, а мигом подскочивший Степанов сорвал с плеча боевика автомат. Ямадаевы, к сожалению, сработали не так чисто, как Щетинин со Степановым; они не стали церемониться и просто прирезали юношу из второго дома.

Вскоре, бойцы поддержки вошедшей в село колонны уже грузили оружие, хранившееся в сарае. Захваченных боевиков по прибытии в Грозный разместили в комнатах «для задержанных» управления ФСБ. Андрей к тому времени проведший уже две ночи на ногах добравшись до своей койки рухнул на нее как подкошенный и провалился в глубокий сон.

5.

Ближе к вечеру, на дисплее мобильника у Любы Чернышевой высветился неизвестный номер, слегка озадаченная ответила на вызов:

– Алло?

– Люба, так мы пойдем сегодня в кино? – услышала она знакомый голос.

– Андрей, это вы? Как вы узнали мой номер?

– Люба, не забывайте, что я работаю в разведке. Так мы встретимся?

– Конечно, сегодня новый фильм как раз привезли. Вы смотрели «Ворошиловский стрелок»?

– Люба, я уже давно ничего не смотрел.

– Начало сеанса в 20.00.

– Давайте я зайду за вами в 19.30.

– Договорились.

Комнаты обслуживающего персонала ФСБ размещались на первом этаже здания Дома Правительства, и в отличие от комнат отдыха для офицеров были гораздо меньше, но зато имели индивидуальные санузлы и напоминали скорее комфортабельные двухместные гостиничные номера. Соседка Любы в этот вечер находилась на дежурстве, что было весьма кстати. Люба, не стесненная ее присутствием, достала свое лучшее платье, туфли на высоком каблуке и небольшой набор косметики; решив привести себя перед свиданием в гражданский вид, от которого надо сказать уже совсем отвыкла за время службы в Грозном.

Критически осмотрев себя в зеркале, Люба осталась крайне недовольна излишней яркостью своего наряда, косметики на лице и уже подумывала не переодеться ли ей опять в привычный камуфляж, вместо туфель надеть удобные кроссовки, а косметику с лица смыть, когда в дверь осторожно постучали.

– Да, да, минутку, – досадливо откликнулась она.

Настенные часы показывали 19.30. и времени на переодевание и смывку косметики уже не оставалось. Чертыхнувшись, она захватила сумочку и отворила дверь в коридор, где с задумчивым видом в глубоком волнении ее ожидал Щетинин, делая вид, что внимательно изучает висящий на стене плакат по оказанию первой медицинской помощи. Услышав звук открывшейся двери, он обернулся и слегка остолбенел; перед ним стояла ослепительно красивая девушка.

На Любе было ярко-красное платье, в цвет ему туфельки на высоком каблуке и сумочка. Слегка тронутые розовой помадой пухлые губы призывно манили, а в ушах небольшими камешками сверкали подаренные ей отцом на совершеннолетие сережки. Заметив произведенный эффект, Люба сильно смутилась, но отступать было уже поздно и некуда. Андрей, завороженный ее появлением, подошел, и протянул ей знакомый цветок, но теперь уже с тремя лепестками очень серьезно при этом сказав:

– Люба, вы прекрасней всех девушек на свете!

Девушка зарделась от смущения, ее губы тронула легкая улыбка, она осторожно взяла цветок, слегка коснувшись руки Андрея и ответила: