Мир, в котором я дома

– Причем здесь «» лапти «»? И в городах по-всякому бывает. Все от человека зависит.

Водитель опять усмехнулся. На этот раз, правда, беззлобно. Немного помолчав, спросил:

– Сам-то откуда будешь?

– Из Питера.

– А-а… был я в Питере, еще после армии. Красивый город.

В кабине воцарилось молчание. Холмы, уже давно исчезли, мир вокруг, как бы сузился, и теперь с обеих сторон, навстречу неслась тайга. Закатные лучи солнца освещали багровым светом лишь вершины деревьев, а здесь, внизу, было сумрачно, и все также пустынно. Неизвестно откуда, без причины, накатывала тоска. Тайга, понемногу расступилась, снова пошли неширокие поля, перелески. В кабине стало, заметно светлее. Красное вечернее марево висело над землей. Почти без интереса, я смотрел на проносящиеся мимо пейзажи. Попыхивая сигареткой, глядя вдаль, водитель думал о чем-то своем. Дорога… дорога, сколько их было в моей жизни?! И сама моя жизнь сплошная дорога… вот только куда?

– Ну вот, и приехали! ««Маз «» плавно затормозил.

– Да, узнаю место… подождите, – порывшись в рюкзаке, я достал банку кофе.

– Возьмите… вот. Натуральный. Молотый.

Водитель несколько удивленно посмотрел на меня.

– Ну… спасибо. Да не надо… ну довез, да довез, все равно по пути было, – пробормотал он.

– По пути, не по пути, а. удачи вам!

Я уже выпрыгнул из кабины, и поставив рюкзак возле ног, собирался сладко, с хрустом потянуться, как водитель, словно вспомнив о чем-то, склонился к тому месту, где я только что сидел, и окликнул:

– Слышь?! Я что, забыл тебе сказать-то. Да дурак я… – он стукнул себя в лоб, – надо было еще на базе сказать, а надо же, забыл!

– А в чем дело-то?

– Да тут, понимаешь, – водитель удрученно махнув рукой, подвинулся еще ближе, – тут такое дело… ты же сейчас, пешком собрался?

Я пожал плечами.

– Ну а как еще? Связи тут нет, поэтому никто и не встретит. Остается, или пешком, или верхом на медведе!

– Да, действительно хреновину горожу… ты вот что… ты сейчас не ходи, а заночуй где-нибудь здесь, возле трассы, а уж по утру и иди. А сейчас не надо, не ходи. Да и ружьишко расчехли, мало ли что.

Сказать честно, эта его не очень связанная тирада меня слегка озадачила.

– Да в чем дело? Вы говорите конкретнее!

Водитель опять удрученно махнул рукой, и виноватым тоном произнес:

– Дурак… забыл сразу сказать, а теперь… – люди здесь пропадают! Восемнадцать человек за полтора месяца! Как кто пойдет по свертку, да и не только по свертку, хоть днем, хоть вечером. и никаких следов! И местные искали, и менты с собаками приезжали -бесполезно! Как в воздухе растворяются люди! Деревня здесь заброшенная, неподалеку, знаешь ее небось, так и ее всю перетрясли, а все бесполезно. Сейчас, бывает, если и ходят, то по нескольку человек, а так стараются на колесах проскочить…

Сбивчивое объяснение водителя, меня не то что бы насторожило; всякое в своей жизни повидал! Скорее заинтриговало. На ««байку «» никак не похоже, говорил на полном серьезе, и сейчас, чувствуется, корит себя. Присев на корточки возле рюкзака, я достал сигарету, и помяв ее в пальцах, спросил:

– Вот оно что… ну а люди то, люди что говорят по этому поводу?

– Да что говорят… кто что! Кто на медведя людоеда кивает; было здесь такое лет пятнадцать назад… кто на криминал. Так что мой тебе совет: хоть ты и, можно сказать столичный, но бывалый, а все же ночуй где-нибудь здесь, – водитель вздохнув, добавил:

– Тут и без того народа немало пропадает. Тайга…

– Спасибо, что предупредили. Даже интересно стало… не переживайте, все нормально будет!

Я закурил, и поднявшись на ноги, забросил рюкзак на плечо. Выпустив колечко дыма, подмигнул водителю (получилось, похоже, не очень весело).

– Все нормально будет, – здесь заночую, а утром виднее станет…

Посмотрев по сторонам, добавил:

– Ночь, похоже теплая будет. У костра пересижу. Езжайте!

– Ну, бывай! Счастливо!

Водитель захлопнул дверцу, и огромный «„Маз,“» тяжко взревев, обдал меня теплой волной выхлопных газов, и пыли. Глядя на исчезающие вдали красные огоньки, я вдруг почувствовал, что внутри нарастает волна тоскливого одиночества. Среди этой пустоши уехал последний человек, исчез в бесконечной дали дорог. Чужая пустынная дорога… чужая жизнь. Так, ладно, надо действительно подумать о том, как мне быть. Тут до Ганинского пятнадцать километров будет, при хорошем раскладе часа три ходу. А сейчас… достал смартфон, -полдвенадцатого …, раньше двух не доберусь! Да и предупреждение водителя игнорировать, все же не стоит! Восемнадцать человек за полтора месяца… кстати, связь исчезла тоже где-то в то же время. Странно. А может попробовать? Ерунда это конечно, а все же… Смартфон засветился в полумраке всей своей красивой заставкой. Хм… А ты чего ожидал? Даже привычного «» абонент временно не доступен «» нет! Полная тишина, как в могиле… Чертыхнувшись, я положил смартфон на место. Связи нет… люди пропадают. Действительно странно. Забыл спросить водителя; пропадают то кто? С каких поселков? Тут их немного, но есть. По притокам, да и на самой Лене стоят. Рыбаки да охотники, в основном. Правда до Лены то не очень близко, километров под двести отсюда будет.

Давно уже осела пыль, но я все еще стоял на обочине. Тишина то какая! Ни ветерка, ни шороха. Хоть бы птица какая-нибудь чирикнула, что ли. Наползающий из чернеющего невдалеке леса туман, седым покрывалом затягивал, заполнял тянувшиеся вдоль дороги поляны, кустарники, пни. Все это в зыбком, серебристом под уже взошедшей Луной, мареве, приобретало причудливые очертания. Стой, не стой, а надо готовить себе ночлег. И предупреждение водителя, здесь не играет главной роли. Оно, честно говоря, на меня особого впечатления не произвело. Дыма без огня, конечно не бывает, и люди действительно пропадают… человек пять! Ну, или шесть… А там добавят, наплетут. Скорее всего, действительно медведь людоед пошаливает. Старый, или калека. Ну для него то у меня девятимиллиметровый карабин есть. Стрелять тоже умею. Неплохо умею. Тут дело в том, что пятнадцать километров по разбитой тяжелыми грузовиками, и тракторами дороге, ночью, без фонарика (вспомнил о нем уже в ««Аннушке «»), идти, мне, мягко говоря, не улыбается. Да и ночь, похоже теплая будет. Можно и без костра обойтись. Таежный зверь огня не особо боится, а привлекать к себе внимание, лишний раз, думаю не стоит. Мало ли… место глухое. Да и слова водителя скидывать со счетов, все -же не стоит… Расстегнув чехол, вытащил холодно блеснувший сталью охотничий карабин. Достал и патронташ с пристегнутым к нему широким охотничьим ножом, в кожаных, с латунными клепками, ножнах. Загоняя один за другим патроны в магазин, я подумал, что пока была связь, не спросил Олега про охотоведа, а то как бы не пришлось за лицензией назад, в Заводской, откуда я только что, ехать! Хотя… если что… можно и без лицензии! И еще, интересно насчет связи, у водителя не спросил о том как у них тут дело с вышками… может с ними что? Хотя вряд ли тут дело в вышках. В смысле, в их технической исправности, или неисправности. За этим, насколько мне известно, компании сотовой связи следят строго.

Отойдя от трассы шагов на сто, среди пеньков я и решил скоротать ночь. Нарезав травы, я соорудил себе довольно мягкое ложе. Затем развязав рюкзак, достал термос и купленную еще в Якутске, упаковку бутербродов с ветчиной. Кофе, удивительно, был еще довольно горячий, и только поужинав (терпеть дольше не было сил), я занялся устройством, с позволения сказать, системы безопасности. Размотав моток толстой лески, натянул ее по кустам и пням, вокруг своей стоянки. Лески было много, и круг получился метров двадцати в поперечнике. На леску навесил с дюжину пустых ружейных гильз, с привязанными внутри стальными гаечками. Такие «» колокольчики «» я, по примеру Олега, использовал для рыбалки. Теперь если кто и захочет потревожить мой ночной покой, то сделает он это несколько раньше, чем ему этого хотелось бы …««Берцы «» я снимать не стал, а вот куртка мне послужит вместо одеяла. В таких случаях одеждой лучше укрыться – так теплее. Это я еще с армии знаю. Положив рядом снятый с предохранителя карабин, я наконец то мог отдохнуть.

Огромная, чистая луна заливала холодным, серебристым светом вершины деревьев, поляны. Натянув куртку до подбородка, слушая ночные шорохи, я смотрел в огромное звездное небо. Где-то рядом, в траве уютно шуршала какая-то зверюшка, мышь наверное. Я смотрел на далекие созвездия и думал, что где-то там, в бесконечной дали, в далеких мирах, кто-то также смотрит в бездонное звездное небо, где среди бескрайних просторов космоса, затерялась маленькая желтая звездочка, вокруг которой миллиарды лет вращается маленькая голубая планета, на которой живу я… В древних преданиях некоторых народов, говорится, что наши далекие предки пришли оттуда, со звезд. Наверно мечтали найти здесь вторую родину, найти то, что не имели, или потеряли ТАМ. Счастье, покой… увы, тысячи поколений, сменяя друг друга прошли по этой земле, и канули в вечность! И все одно: войны, болезни, неустроенность сотен миллионов, и каждого по отдельности, крохотного существа называемого человеком. Мне уже почти пятьдесят. Большая часть жизни, без сомнения, уже позади. Тоскливо. Нет, дело не в возрасте! Его то я, как раз и не замечаю. Я в прекрасной форме, и выгляжу лет на восемь-десять моложе. Дело не этом. Турист я. По жизни турист. Везде чужой! Чужим был в армии, потом ушел в науку… и там… все то же. Восемь лет в Китае, при монастыре жил… Шаолинь… первые два года самую черновую работу выполнял! Потом Индия, шесть лет в Гималаях. Так нигде и не нашел себе дома… для души. Так вот и живу в пустыне, среди людей, а в пустыне! Я смотрел на небо, а в голове вновь и вновь, как старая пленка… одно и тоже… детский дом… армия. Афганистан, университет, археология. Скитания… возвращение, опять наука. Что же ведет меня в этой жизни? Куда? Зачем? Да к черту все! Спать надо. Так можно и до утра шары в голове гонять! Смартфон доставать лень. Да и без него знаю, что со временем – уже к двенадцати. Трасса недалеко… молчит. Тишина, только ветерок чуть слышно шелестит в кронах. Где-то далеко загукал филин, шуршат в траве мыши. Тихая, ранне- осенняя ночь. Проснулся я от холода. Багровое солнце, еще только краем показалось над кронами леса. Быстро встал, и разминаясь, упруго прошелся вокруг мятой лежанки. Проспал, похоже, «» на одном боку «». Посмотрел время: ровно семь часов. Смотав леску, и более менее приведя себя в порядок, начал собираться. Хотя, что там собираться то: рюкзак на спину, карабин на плечо, пустую упаковку пинком в кусты (мыши сточат), и готов! Утро хорошее! Ясное, и сейчас, когда расшевелился, уже теплое. С вечера туман был, а сейчас ничего, чисто. Выйдя на трассу, я немного постоял. Тихо. Похоже, за ночь ни одной машины не было. Пройдя метров пятьдесят, свернул на разбитую проселочную дорогу. Сверток на Ганинский леспромхоз. Правильно. Все правильно сделал, что не пошел ночью. По такой дороге, да без фонарика? Ночью?! Тайга обступила меня со всех сторон, и было ощущение, что я иду по дну какого-то ущелья. Дорога, разбитая колесами тяжелых грузовиков, то сужалась до одной колеи, то расползалась всеми своими ухабами и грязными лужами. Ночью, я бы обязательно оступился в какую-нибудь из них ногой! Тишину леса нарушал лишь легкий шелест моих шагов, да тиньканье какой то пичуги. Слова водителя, сказанные мне на прощанье, если и вызвали какое-то подобие тревоги, то только не на долго. Сейчас, утром, все это казалось каким -то ненастоящим. Конечно, медведь людоед вполне может объявиться, но карабин то я с предохранителя и не снимал. Километра через два, сплошная стена тайги, слева резко оборвалась, точнее отодвинулась, открывая панораму давно заброшенной деревни. Сразу от дороги, за кустарниками начинались заросшие бурьяном огороды, а дальше, метрах в ста от дороги, старые, почерневшие от времени бревенчатые избы, так же заросшие до самых крыш бурьяном. Целая улица. За ними опять сплошная, темно-зеленая стена тайги. Покосившиеся, давно прогнившие заборы, развалившиеся печные трубы… Последние люди, говорят, отсюда еще лет тридцать уехали. Море бурьяна. Поравнявшись с огородом крайнего дома, я заметил проход между изгородью, на улицу, к дому. Пройти что – ли? Хотя брошенная деревня – зрелище не из приятных. В прошлом году мимо на машине проезжал, а сейчас, вот, пешком пришлось. Остановившись посреди улицы, я быстро обобрал репейник, густо усеявший мои штанины. Окинув взглядом, заросшую, неровную улицу, и покосившиеся дома без окон, подумал: ну и зачем я сюда зашел?! Ни человеку, ни, даже зверю, здесь делать нечего! Ночью здесь, наверно, жутко. Да и днем, честно говоря, не по себе как-то… Плохое место. Пройду немного, может другой проход найду, где репья поменьше. Прошагав с полсотни метров, остановился возле высокого, крестового дома. Похоже, в нем когда-то размещалась местная администрация: сельсовет, или что-то в этом роде. Да вот и проход! Сразу от угла сарая начинается, и репья почти нет, одна полынь. Черт! Показалось что-ли?! Боковым зрением… словно какое-то шевеление в черном провале окна! Инстинктивно повернув голову налево, я всматриваюсь в обрамленный серыми облезлыми наличниками черный провал. Чушь! Показалось?! Да какое там может быть шевеление? Разве что залетевший ветерок затронет, какую-нибудь, чудом сохранившуюся занавеску… только это. Все равно… как-то не по себе. Реальное ощущение, словно кто-то смотрит оттуда… Подойти по ближе к окну, и посмотреть? Заросли смородины; лезть по ним желания нет. Да чушь все это! Кто оттуда может смотреть?! И кому там шевелиться?! А может зайти? Клин клином, как говориться. Тьфу -ты! Опять что ли? Нет! Я точно видел! Там что-то есть! До дома метров тридцать, или около того. Нет, надо проверить, уйти так просто, не в моей натуре! По зарослям лезть, нет желания …Да плевать! Зайду!

– Эй, кто там?! В доме! Выходите!

Тишина. Даже ветерок стих. Слова водителя ««Маза «» воспринимаются уже по другому…

– Повторяю, выходите!

Тишина… может все же показалось? И никого там нет? Ладно, хватит! Раз! Два! Три! Четыре! Пять! Я иду искать! Кто не спрятался – я не виноват! Поставив рюкзак на траву, я перекинул карабин с плеча, и громко пнув ржавое ведро, оказавшееся на моем пути, быстро подошел к высокому, облезлому крыльцу. Облупленная дверь приоткрыта. Это сени. Внутри такая же вторая дверь, в сам дом. Держа палец на спусковом крючке, носком берца открыл ее, удивительно, даже не скрипнула! В нос пахнуло сыростью. Хлам. ржавые ведра… какие-то ящики, тоже полусгнившие… а вот пол крепкий! Лиственница! Оббитая драным дерматином дверь закрыта. Осторожно, словно боясь получить ожог, прикасаюсь к железной ручке- скобе. Плавно и быстро распахиваю. Не входя, держа палец на спусковом крючке, осматриваю комнату. Перевернутые стулья… покосившийся большой стол, обрывки бумаги (похоже, точно администрация была).Напротив двери, через большое окно, хорошо просматривается дорога. Справа, и слева две двери в комнаты правая открыта… там то окно, в котором мне показалось… Есть тут кто?! Звенящая тишина… Переступаю порог… оп-па! Запах! Свежий! Сигареты! Причем совсем недавно! Так. это уже интересно… чувствую, как между лопаток побежала холодная змейка! Это уже не смешно… Держа карабин стволом вверх, боком, осторожно подхожу к открытой двери- пусто! Так -же боком, озираясь на окна, пересекаю комнату к другой двери. И там пусто… но здесь были люди, причем только что! И похоже я не ошибся, мне ничего не показалось! За мной действительно наблюдали… далеко не ушли… где-то рядом. В голове вихрем неслось: если прячется, значит не хочет, чтобы его (или их) я увидел, и вступил в контакт. Надо осмотреться в комнатах по внимательнее… Через полчаса я убедился, что кроме сигаретного запаха, неизвестный, или неизвестные наблюдатели ничего не оставили. Никаких следов! Обрывки старых бумаг, сломанные стулья, да куски штукатурки …, и все! Будто здесь не человек, а бестелесный призрак курил! Даже окурков нигде нет! Переводя дыхание, присаживаюсь на опрокинутый шкаф. Еще надо окна проверить… через них ушли. Следы могут остаться. Ловлю себя на ощущении, что очень не хочу к ним, к окнам подходить! Но не сидеть же здесь вечно! Преодолевая себя, подхожу к проему, и осторожно выглядываю наружу. Все девственно, бурьян вплотную подступающий к бревнам стены не тронут. Вернулся в крайнюю, левую от центрального входа комнату. Все так же, осторожно, держа карабин на изготовку, выглянул в проем окна. А вот здесь уже интереснее! Полынь и конопля примяты, многие стебли поломаны. Сердце гулко застучало! Он где-то здесь! Неподалеку! Ушел (ушли) через окно, когда я двинулся к дому! Похоже так. Уходить надо! Чем быстрее, тем лучше! Черт! Я же рюкзак оставил! А меня там почти все: – и документы, и другое… Идиот! Все так же держа карабин наготове, я вышел на улицу. Рюкзак на месте. Как положил, так и лежит. Кстати, судя по запаху, сигареты дорогие… Уходить надо. Спиной, затылком, задницей чувствую: следят! Забросив рюкзак на плечо, я невольно замер: мотор! Точно! Машина на дороге! Сквозь кусты не видно, из-за поворота приближается! Продравшись через заросли полыни и конопли, выбегаю на более-менее открытое место… точно! «„Зил“» синеет через деревья. Плюнув на все, со всех ног бросаюсь к дороге: только бы успеть! Вот он! Из-за поворота, переваливаясь на ухабах, урча выруливает забрызганный грязью синий «„Зил“» лесовоз. В кабине, похоже один шофер. Все происходит за секунды: хорошо скорость не велика (по такой дороге сильно то и не разгонишься), прыгнув на подножку, рву ручку дверцы.

– Гони!

Водитель, не то что ошарашен, он, совсем еще молодой парень, продолжая рулить как автомат, тупо смотрит на меня.

– Что? Н-не понял…

– Го-они! Быстрее!!!

Ору ему прямо в растерянно хлопающие глаза, одновременно бросая взгляд на зеркало заднего обзора. На дороге, метрах в пол-ста от машины, словно из-под земли вырастают три черные человеческие фигуры. Но водитель, еще ничего не понимая рефлекторно жмет на газ, и «„Зил“» взревев как раненый зверь, рванулся вперед. Ветки яростно захлестали по кабине. Через полминуты, я бросил испуганно пригнувшемуся к рулю шоферу:

– Сбрасывай. А то все деревья соберешь. или ходовую угробишь.

Распрямившись, парень покосившись на меня, сдавленным голосом пробормотал:

– Ствол… ствол уберите… я и так все понимаю.

А-а, вон оно что… за кого он меня принимает? Похоже, за весьма лихого человека!