Сиреневые сумерки

А я, сквозь корявые сучья
Руки тянул к тебе,
А, может быть лучше
Смириться, и кануть во мгле?
Но ты подошла,
Прижалась, ко мне, дрожа…
…Это было вчера,
Это было во сне!

19.I.66

А.Е. (Ты – плод воображения…)

Ты – плод воображения.
Тоска бедного, больного рассудка.
Огромный, раскаленный солнца диск в брожении
Спутал часы и сутки!
Черной, сплошной стеной ели
На спящее сердце давят.
Мы с тобою прозрели —
Валя!
Звезды в безмолвном небе —
Как холоден неба ужас!
Не был, я не был…
Жил-не жил, мучась!

Где-то там, за грядою,
Где-то там, за лесною
Одиноко в избе печальной,
Ждешь меня ты – я твой, желанный!
Суженный, не ряженный —
Твой!
Извивается лентой без тени —
А кругом молчаливые ели —
Речка, в тиски зажата —
Это за любовь расплата!
Ты – большая моя утрата!
И ты сама во всем виновата!
Эхо в морозном воздухе
Каждым словом звенит —
Мать твою итит!
Лес тяжелыми вздохами
Про тебя молчит.
Уж совсем темно, жутко, холодно.
Охает филин, глупая птица.
Может ведьма голодная
Там, за пнем обгорелым, томится?!
Косогор – ох как сердце забилось!
Небо багрово-кровавое.
Иду, пробираюсь, где-то что-то случилось,
Растворяюсь заревом.
Темная, тихая ночь —
Мир уснул, может даже на вечно!
Я иду, я бреду в ночь прочь!
До того, что иду беспечно…
Как я люблю тебя, о, боже!
Так любить нельзя, негоже!
23.II.66

Е.А. (Был дождливый…)

Был дождливый, с сильным ветром сентябрьский вечер.

Грязные, опавшие листья покрыли сплошным ковром набережную Амура. Волны с какой-то необъяснимой тупой злобой, пенясь, разбивались о скалу «Ласточкино гнездо». Брызги волн смешивались с крупными каплями дождя река рыдала, река кипела.

Было безлюдно. Лишь двое, казалось, ничего, что делается вокруг и кругом, не замечали. Бледное лицо юноши светилось неоновым светом. Ветер рвал, расстёгивая его плащ. Ветер лохматил волосы. А юноша хохотал, дергая головой на встречу каждому порыву ветра, хлеставшего лицо ураганным дождем. Глаза юноши блестели, как зеркала Юпитера. Хохот прерывали гортанные выкрики:

«Рви волны ветер, хлещи дождь. Горбаться река дикой усмешкою! Сильнее вас я, я ваш, я – с вами!»

Тонкие, трепетные ноздри юноши алчно втягивали воздух. Тело дрожало. Левой рукой юноша крепко прижимал к себе совсем юную подругу. Ее руки в кольцо обвили шею юноши. Голова была запрокинута, скрытая копной густой развеянных черных волос. В общем, пара эта была безумна, прекрасна в своем отчаянно счастлива.

…Они познакомились недавно – совсем давно! Она хорошо помнит тот летний, теплый вечер, вечер отдыха в городском Парке Морских Офицеров. Сергея она увидела сразу, как только он вошел, остановившись на миг в просвете ворот: волнистые, светлые волосы и глаза большие, синие, печальные. Взгляды их сомкнулись. Сердца у обоих сжались в комочек. Потом забились, как воробьишки, попавшие в силки. Звуки духового оркестра, исполняющего вальс «Амурские волны», гуляющие пары, и одинокие мужчины в мундирах морских офицеров, гибкие девушки в туфельках белых, в ситцевых платьицах, – все поплыло куда-то, исчезая в прозрачном воздухе.

Какое-то остановившееся мгновение девушке казалось, что Он ее не видит (а, может быть, не хочет замечать?). То же самое казалось ему (ах, я не в мундире, она меня не замечает!)

Она не помнит, как он к ней подошел, что сказал, как взял ее за руку. Так и он, был в неведении целое мгновение! Она откуда-то узнала (сверху?), что его зовут Сергей. А он, таким же образом постиг, что ее имя Елена. Так, крепко держа друг друга за руку, они прошли на танцплощадку. Конечно же танцевали, но музыку не слышали. Ничего не видели… Только глаза, напротив. Все кругом кружилось, и они плыли в вихре кружения вместе со всем и всеми. В круговороте они целовались так, как целуются возлюбленные.

…Они стали встречаться. Да, каждый день. Он учился в медицинском институте. Она только что окончила школу, У него, каждый день занятия по 6 часов – в институте, и 2 часа практики в городской больнице. А Лена еще не выбрала свою стезю. Короче, она была ото всего свобода. Все эти 8 часов она ждала его на набережной: вдруг сбежит с лекций или подменится в больнице?

Она сразу почувствовала, что Сергей – натура романтическая, обуреваемая страстями… Однажды, он повел ее ночью на кладбище, и бросил там, среди могил, откуда и днем трудно выбраться из лабиринта оград… Ну, да ладно! Это легко забывается. А, вот лунные светлые ночи на песчаной косе среди амурских волн, куда они приплыли на утлой лодке, она не забудет никогда! Пламя костра в ночи освещала их лица, превращая в прекрасные красные маски. Булькало в воде. Тихо переговаривались волны, лаская песок. Разноцветные бабочки вели хороводы в воздухе. Ей казалось, что она среди ундид и сильфид…

Сергей хотел много чувствовать и чувствовать спешил. А ей нужен был только он, заполнивший все ее чувства. Она шептала Сергею, прильнув к его крепкой груди: «Я хочу быть похожей на тебя!» Она, правда, не понимала, что это значит на самом деле?

Год, как у Лены умер папа. И появился Сергей. Она строила планы будущей жизни «втроем: мама, Серже и я» (мама у Лены была детским врачом в маленьком дальневосточном городе). Сергей отца Лене сразу заменил. Пора было с мамой его познакомить. Лена начала строит планы. Даже решила в следующий год поступать в медицинский институт. Сергея ее планы ничуть не интересовали. Он жил наудачу и своих планов конкретных не имел. Она решил, что с ней он образумится, соберется, и, по-хорошему успокоится. Что она решила – Сергея не волновало. О разлуке ни она, ни он не думали. Но – каждый «не думал» по-своему…

…Дождь усилился до штормовых порывов. Ветер завихрял опавшие листья в копны. Стало холодно даже в объятьях. Ленка промокла, замерзла, дрожала, руки ее, засунутые под плащ Сергея все равно окаменели от холода. А Сергей продолжа состязаться со стихиями ветра, воды и вихрями грязных опавших листьев. Наконец Ленка подтянулась к уху Сергея и закричала, стараясь перекричать вселенский гул непогоды:

«Милый, пойдем ко мне! Там тепло. Тап тихо. Сбросим мокрую одежду. Наденем толстые халаты. Я посажу тебя в глубокое кресло у камина. Буду поить тебя крепким горячим чаем с малиновым вареньем…» Он, казалось, ее не слышал! И, вдруг лицо его исказилось зловеще в неоновом свете гремящих фонарей. Да, это он прокричал в ответ ее предложению уйти к ней домой, в теплую квартиру с крепким чаем и малиновым вареньем;

– Ленка шла бы ты… домой! Сейчас же! Я больше не хочу тебя видеть!» Он грубо оттолкнул себя от нее. И повернулся к ней спиной… Лена опешила, зарыдала бесслезно, и быстро пошла прочь, не обходя лужи. Больше они не встречались.

P.S. Лена вышла замуж вскоре за хорошего знакомого Сергея. К сорока годам, когда они случайно встретились в медицинском институте, где она преподавала, Сергей ее не узнал: так сильно она потолстела и так сильно поредели ее смоляные кудри!

24.II.66

Е.А. (Ты стала навязчивой идеей…)

Ты стала навязчивой идеей,
Зубной боли нуднее.
Желание тебя увидеть,