Погода портилась. Кончину октября
Калитка старая, скрипучая отпела.
Ворона каркала и с хитростью глядела
На исхудалого, больного воробья.
Угрюмо хмурились седые небеса,
Пропахла сыростью аллея для прогулок,
Хлопками града оглушённый переулок
Дрожал от холода…
Лесная полоса
Тянулась к берегу с извилистой тропой.
…Она под зонтиком сиреневым стояла
На свежем воздухе у старого причала
С печальным взглядом и поникшей головой.
Воспоминаниями полнилась душа:
Всей глубиной внимая осени мотивам,
Мечтала лодочкой уплыть неторопливо
За горизонт,
В былую юность,
Не спеша
В тот к/рай, где суженый с лица её рукой
Простым движением, невидимым и плавным
Смахнёт слезу… и помолчит о самом главном…
Глаза в глаза.
Два силуэта.
Под луной.
Там возле домика
На бархатных холмах
Капризный ветер монотонно хлопал дверцей,
Но по сравнению со стуком её сердца
Казался шёпотом, уснувшим на устах.
(2009)
В руках Дьявола…
…Эта слабость… она не отступит… она не отстанет,
Проникая всё глубже в потоки исколотых вен…
– Наслаждайся, родная, но помни, что время настанет
И душа оторвётся от тела.
…Внутри этих стен
Ожидают тебя только боль, да извечные муки —
Преисподняя ждёт: пляшут черти, вскипают котлы.
…Не хотела… не видела света… спасалась от скуки,
Пребывая в другом измерении – в мир темноты
Погружалась, как камень под воду, как твёрдая глыба.
Отражала себя на измятом бумажном клочке:
«Родилась как русалка, но сдохну!, как мелкая рыба,
Что висит, извиваясь, на медном, блестящем крючке».
**
Умерла.
А в руке сигарета осталась… и тлела…
[Вырывалась из лап, но хомут оказался тугим]
Он купил твою душу и взял напрокат твоё тело,