Мать расхохоталась и сказала:
– Еще долго, брат, на диэте просидишь… Не рассчитывай!.. Вон доктор идет…
– Ну-с… Счастливы? Только не так близко… Температура?
– 37,2.
– Желудок?..
Мы с Зоей отвернулись друг от друга. Чёрт бы его взял, этого доктора, с глупыми, неуместными вопросами!..
– Всё, решительно всё хорошо… Ничего не надо, нигде не болит… Я совершенно здоров… И очень счастлив!..
– А всё-таки продолжительное волнение преждевременно. Сколько времени продолжается ваше счастье, то-есть свидание?
– Я только сейчас пришла. Ровно в одиннадцать.
– А сейчас, барышня, уже полчаса двенадцатого…
– Как так?.. Не может этого быть!.. Я только сейчас…
– Сейчас… В часу шестьдесят минут. Для первого знакомства достаточно…
– Ну, доктор!..
– До-ктор!..
– Не могу-с. Сегодня надо было всего десять минут, а завтра… Впрочем, завтра неприемный день. Придете послезавтра. А теперь прощайтесь!
Мы грустно переглянулись и стали в два голоса упрашивать, чтобы и завтра нам разрешили повидаться…
– Хоть на десять минут!
– Нет, на двадцать. Христа ради!..
– Гм… Откуда вы сирени достали?.. Так рано…
Зоя подразнила:
– Разрешите мне завтра придти с сиренью… для вас!
– Ах, вы!.. Что с вами сделаешь?.. Ну уж несите взятку, так и быть.
– Мерси, доктор!
– А теперь пора… А то и завтра нельзя…
– Ухожу, ухожу… Моментально ухожу… Надеваю уже шляпку.
Доктор поклонился и ушел. Зоя растерянно ходила по комнате.
– Куда же я дела булавку от шляпы?.. Потерялась… Ты не видал, Геня?
– Булавку?.. Нет, не видал…
– Эх, вы… и булавки все растеряли…
Обе, и мама и Зоя, ищут булавку. Ах, Зойка, какая она хитренькая!.. Выбрала момент, когда мама нас не видит, быстро скользнула к кровати, наклонилась, поцеловала меня и, поднявшись с булавкой в руке, сказала радостным голоском:
– Мерси, не трудитесь. Я нашла…
А сама пунцовая и не смотрит на меня. Какая хитренькая… Вот не думал!.. Умница! Люблю. Безумно люблю!
– Как идет к тебе эта шляпа!
– Разве?
– Нарядная ты… модница…
– Для тебя!.. Всё только для тебя… Боюсь, что разлюбишь…
Пожала руку матери, послала мне воздушный поцелуй и выпорхнула, сверкнув белой легкой тенью, в дверях.
– Зойка!..
Не слыхала. Ушла моя весна. А в комнате всё еще витает ее белый призрак. Пахнет ландышем и сиренью. Пахнет ее золотыми волосами, ее легким платьем. Всё еще звучит в ушах ее голос, стоит ее радостное, улыбающееся лицо… Эх, вот счастье: на моей постели ее василек от шляпки!.. Синенький!.. Миленький!.. Вот я тебя поцелую и положу к себе под подушку…
– Мама! Посмотри: она потеряла василек со шляпки…
– Ничего не бережете… Девушка будто ничего себе…
– Ничего себе… Сама Красота, а вы… много вы понимаете!..
– Довольно ласковая со старшими… А полковник в Казани мне наговорил на нее… Я уж так испугалась за тебя…
– Совершенно зря пугаетесь… Радоваться за меня должны, а не пугаться.
– Слава Богу!.. Только жениться-то доктор велит повременить.
– А ты рада этому!
Я почувствовал усталость, лег и вытянул ноги. Закрыл глаза и вспоминал, как всё это было: как она вошла, не хотела на меня смотреть, потом бросилась на колени перед кроватью… Синеглазая… Золотоволосая… Люблю! Больше жизни люблю тебя, Зойка! Теперь уж до завтра. Завтра надо поговорить обо всем. Сегодня не успели… Не скоро это «завтра»…
Гудит пароход на Волге. Когда-нибудь мы с Зойкой будем ехать на пароходе, вдвоем только в каюте. Ах, как я счастлив, я самый счастливый человек на свете…
Я прикрылся одеялом, перекрестился и прошептал:
– Благодарю, Господи…