История одного открытия. История одного убийства. Остросюжетная криминальная повесть

Но зато когда костер догорал и оставался горячий пепел, начиналось самое интересное шоу.

Сосед медленно подходил к костру, распаковывал очередную пачку и начинал вальяжно сажать стеклянные луковицы в зольный песок. Проходило десять минут, после чего обычно следовал взрыв ампулы, и с этим устремлялся ввысь клуб золы и сажи. Это напоминало густой дым от настоящих бомб. Но что надо ребенку!

Мы с братом обычно садились на бортик деревянного парника и лицезрели приятную процедуру. Иногда к соседу приходил его родной брат, который тоже был не против побаловать себя вполне детскими развлечениями. И в эти моменты они дружно переглядывались и кивали головами в нашу сторону, мол, смотри, сидят, наблюдают… Дальше был смех или улыбки до ушей.

Недовольна была одна лишь мать – она потом ползала по огороду и собирала стекло от разорвавшихся ампул: наши огороды были совсем рядом.

В период с восьмого по десятый классы мой двоюродный брат Дмитрий часто приходил к нам. Мы жили в двадцати минутах ходьбы друг от друга. Но была еще одна дорога через небольшой лес – дорога напрямую. Если выбрать ее, то можно было добраться вдвое быстрее. К тому же, в лесу редко кто-либо встречался, а дорогу в лес от населенных домов перегораживал широкий грязный ручей.

Через лес можно было выйти на старый полуразрушенный крахмальный завод. На его месте была куча поломанной техники и много белого и красного кирпича, который время от времени растаскивали местные мародеры. Между блоками завода уже были густые непролазные заросли крапивы и борщевика. Последний оккупировал почти всю территорию. За пределами заводской площади располагалось множество гниющих водоемов, которые покрывали изумрудно зеленые болотные травы. Здесь мы нашли место с возвышением над всей этой зеленеющей живностью. Оно идеально подходило нам для экспериментов, и мы использовали его в дальнейшем как полигон. С одной стороны нашего полигона была белая стена. Это был наш блиндаж. К тому же, вокруг располагалась густая поросль ивняка – настолько густая, что через нее едва можно было заметить огонь от костра.

Однажды я, в очередной раз гуляя по развалинам, нашел много использованных баллонов монтажной пены с говорящим названием «Ultra Barton». Я живо прочел состав. После текста на английском языке следовал знак пожароопасности и активное вещество – 4,4» -дифенилметандиизоцианат. Я, как вор, сразу же припрятал все баллоны в укромное место. Тогда я свято верил в то, что в баллонах действительно находился в чистом виде цианат, который надеялся использовать для дальнейших реакций. Но этому не суждено было случиться.

Ни для кого не секрет, что в детстве все мальчишки хотя бы раз, но бросали использованные аэрозольные баллоны в костер. Мы же занимались этим даже в школе на занятиях по труду. Забавно, но даже сам трудовик диктовал условия!

В один из теплых дней лета Дима?н пришел к нам и позвал меня на улицу:

– Смотри, у него срок годности истек!

Он вертел в руках полный баллон освежителя воздуха.

Я взял баллон, взвесил его и посмеялся – баллон был действительно цел!

На крахмальном заводе мы развели небольшой костер из сухой крапивы – эта трава разгоралась и грела лучше, чем любой другой сушняк. Мы взрывали пустые баллоны всяких освежителей, лаков, антистатиков… Полный баллон оставили на закуску.

Я собрал большую охапку сухой крапивы, в качестве легкой розжиги Диман добавил к топливу клок мертвой прошлогодней травы. Баллон поместили внутрь, чтобы он прогревался как можно равномернее. Диман зажег хворост. Маленький огонек постепенно разрастался и поедал нашу сухую пирамиду.

Мы быстро спрятались за белой кирпичной стеной. Диман смотрел на костер, а я сидел, несильно зажав оба уха, чтобы как можно меньше исказить реальный звук взрыва, но все-таки побаивался возможного оглушительного грохота.

Когда нагревается баллон, внутри растет давление, и на его тонкой металлической поверхности появляются вспучивания. Это сопровождается характерным звуком. Когда мы слышали этот звук, мы понимали, что баллон вот-вот рванет, и радость сама по себе наполняла наши еще глупые детские тела.

Через несколько минут баллон затрещал. Раздался мощный взрыв. Я резко выглянул из-за стены: большой огненный шар горящего газа, как новое Солнце, закручиваясь, поднимался ввысь. Он долетел до ольхи, стоящей возле костра, и поджег ее низкие ветви. От загоревшегося дерева пошел треск. Нам повезло, что оно зеленело. В противном случае пожар бы мы себе обеспечили! От былого костра в разные стороны разлетелись горящие остатки крапивы, которые мы стали спешно тушить ногами. Запахло горелой кожей.

Площадка задымилась от недостатка кислорода и тепла для остановленной нами реакции. Мы же пропахли дымом – немного приятным на мой взгляд.

– Ну что, пошумели, Диман? – сказал я, испуганный от последствий.

– Да, Женек, нехорошо получилось!

– Хорошо, что дерево затухло.

– Тихо! Кто-то идет! – Диман присел, как неумелый солдат на войне, указал на направление громких шагов.

Немного помешкав, мы побежали прятаться.

Шаги остановились, и на мгновение воцарилась тишина. Потом раздался знакомый голос:

– Эй, вы чего натворили?! Из огорода огонь было видно! Еще осколки возле макушек деревьев летали! – в больших сапогах по тропе спустился Игорь.

Мы рассмеялись и рассказали ему про баллон.

– А чего меня не позвали? – недовольно возмутился Игорь.

– Мы подумали, что тебе будет не интересно, – ответил я.

– Ага! Думаете, мне интереснее лазить по огороду одному, когда вы тут взрываете!..

Так мы втянули в наш круг третьего участника.

Однажды, когда взрывать аэрозольные баллончики стало слишком скучно и обыденно, Диман сказал:

– Вот бы чего-нибудь покрупнее!

Руками он сотворил определенный жест, а взгляд, как взгляд Циолковского, с жадностью к новому и надеждой был устремлен в небо.

– Да… – мы с Игорем поддержали его.

И тут я вспомнил про давно припрятанные баллоны монтажной пены.

– Пойдемте! – сообщил братьям и пустился бегом к тайнику.

Я показал свой арсенал – баллонов было двенадцать.

– Только я их припрятал для экспериментов, а не для шалостей! – сообщил братьям, немного испуганный тем, что арсенал боеприпасов теперь разорят.

– Ничего, мы только один попробуем и все! – заволновался Диман.

– Ну ладно!.. Но только один! – согласился я.

Мы набрали травы, закопали в нее баллон и подожгли. В общем, все, как и раньше, но на этот раз хотелось смотреть всем. Мы отошли на расстояние шестидесяти-семидесяти метров от разгорающегося костра и стали наблюдать из кустов – на всякий случай, чтобы быть уверенными в том, что осколки не долетят до нас.

– Эх, сейчас рванет!.. – восторгался Дмитрий, потирая грязные от травы и песчаной земли руки.

Когда костер почти затух, и пошла одна лишь копоть, раздался оглушительный бабах. Видно было, как разлетелись куски баллона. На месте разрыва поднимался ядовитый зольный серый гриб. Белый дым стелился по нежно-зеленым листьям у земли, накрывая их, как снежная лавина, спускающаяся с гор. Зрелище было и впрямь завораживающим!

Мы побежали к месту взрыва. Приятный на запах токсичный газ постепенно уносился ветром. Он полз по земле даже ниже нашего полигона. Интуитивно мы понимали, что это далеко не безвредная штука.

Естественно, такой взрыв всем понравился. По дороге домой об этом только и говорили. Уговаривали меня взорвать оставшиеся баллоны. Помню – я недолго сопротивлялся. Мне самому хотелось еще раз взорвать «Ultra Barton». И поскорее…

Как-то летом, в самый разгар пекла, мы с Игорем тихо бродили по окраине небольшого леса. Длинные тонкие сосны качались под действием суховея. Кажется, все вокруг корчилось от жары…

Мы шли с купания, но уже обсохли, так что десять минут водного наслаждения не удовлетворили нас. По пути с озера была река. По обыкновению, она всегда была холодной, потому что на дне в изобилии рождались ключи – один за другим. Там, где вода реки темнела, как болотная, мы решили понырять. Берег и дно в этом месте всегда были песчаными…

Игорь нырнул первым, следом пошел я. Он достал со дна мокрую грязную ракушку беззубки, которая тут же захлопнула створки.

– Закрылась! – удивленно сказал Игорь.

Я протер глаза от непрозрачной воды, посмотрел на него и молча пожал плечами.