Байки бывалых химиков. Часть 1

Иван любил такие дни больше других. Его завораживал листопад своим мельтешением разных оттенков, завораживала сочная осенняя лазурь небес, удивляла природа своей таинственностью: он ходил и думал, что все вокруг готовится к вечному сну. Такое у него было ощущение! А сердце Ивана, питающееся взаимной любовью, в эти прекрасные моменты горело еще краше, еще ярче, чем здешний осенний пожар!

Влюбленные учились в одной школе, в одном классе. В восьмом классе. Такое совпадение редко бывает в жизни, но им повезло.

– Ты любишь такую осень? – спросила Оля.

– Какую? – поинтересовался Иван.

– Вот такую – без дождей?

– Даже лучше, что нет дождей. Не пасмурно – и мне совсем не хочется грустить!

– А ты грустишь?

– Иногда.

– А почему?

– Не знаю. Просто… вероятно, это одно из состояний моей души!

Оля любила задавать много вопросов, хотя, возможно, уже на многие из них знала ответы – просто задавала их по десятому разу. У нее была очень плохая память, про которую можно было бы оправданно сказать «девичья». Иван это знал, а почему привык уже к этому и нисколько не возмущался. Он вполне дорожил каждым словом своей возлюбленной, хотя бы оно и повторялось в день многократно!..

Итак, они стояли на опушке молодого леса. Влюбленные держались за руки, тепло томились юные сердца.

– У меня завтра День Рождения! – как бы невзначай сказала Оля.

– Я помню, конечно! – ответил Иван.

– Ты ведь придешь? – Оля почему-то все равно волновалась, будто Ивану нет до нее дела.

– Ну конечно же приду! – мягко, с улыбкой, ответил он.

Оля села на траву. Иван присел рядом, очертил рукой круг по земле и поднял ржавый наполовину листок клена. Посмотрел сквозь него на осеннее солнце, а потом на лицо возлюбленной. Волосы ее пышные светло-коричневого цвета приятно падали на хрупкие плечи. Оля отвлеченно смотрела ввысь, где пробегали худыми конягами перистые облака.

Иван после того, как проводил Олю до дома, в страшной суматохе думал, чем бы на этот раз ее удивить. Как это часто бывает, сначала он думал просто подарить пышный букет цветов, но после задумался о подарке, который будет гораздо важнее. Но (вот бедняга!) – почему он не подумал об этом раньше?..

Руками мастерить Иван пока что плохо умел, да и дарил Оле кучу самоделок до этого, покупать дешевый подарок было стыдно, а на дорогой денег не было, да и друзей просить в чем-либо помочь ему тоже не хотелось – просил уже много раз. И вот перед Иваном выкопался действительно трудный вопрос!

Было около полудня, когда Ивану в голову прилетела очень простая в исполнении и в то же время очень оригинальная идея! Наш герой быстро подорвался и утек в ближайший магазин, где купил тридцать рулонов туалетной бумаги.

– Зачем так много – про запас? – иронично поинтересовалась женщина-кассир.

Иван смутился.

– Парень, ты что, в турпоход собрался? – пошутил стоящий в очереди за Иваном мужчина тридцати пяти-сорока лет.

Иван совсем засмущался, лицо его сильно покраснело.

– Не обижайся, парень! Я же пошутил! – решил извиниться все тот же мужчина.

Иван строго на него посмотрел, затем покидал в пакеты «заветные» рулоны и стремглав пустился наутек. Дома его ждало приятное занятие.

В одной очень старой книжке наш герой-любовник откопал главу про оповестительные знаки. Что-то там было сказано про факелы и про то, из чего и как их лучше сделать, чтобы огонь было видно далеко. Конечно, ни смолы, ни мазута, ни другого вязкого калорийного горючего у Ивана под рукой не было, но зато был ацетон – в старом дровянике залежалась бутылочка, уже покрытая землей и паутиной (кстати, паучья квартира уже не одного жильца повидала!). Иван бережно отмыл ее от грязи и решил испробовать горючку. Налил немного в металлическое блюдце и запалил. Ацетон тут же вспыхнул. Пламя было тихим и спокойным. И вскоре его не стало.

– Годится! – громко воскликнул Иван и закрыл крепко-накрепко бутылку. Горючего в ней было чуть более половины.

Ближе к ночи, когда холод приятно бродил по осенней земле, ища кого бы пощекотать, Иван расположился на одном высоком холме. С холма можно было воочию наблюдать за домом, где жила Оля. Свет в окнах горел ярко, а на улице темнело не в обыкновение быстро. Иван торопился. Он так хотел успеть все приготовить.

Холм порос травой, но теперь она была мертва, стелилась по поверхности. Ветра не было, поэтому Иван спокойно наблюдал за тем, как пламя, расширяющееся по кругу, съедает траву. Где-то Иван огонь притаптывал ногами, где-то солому поджигал вновь. Это он делал для того, чтобы не учинить пожар. Благо, в свое время с отцом он научился выжигать безопасно осеннюю траву. Однако зачем они это делали, неизвестно!..

Вскоре холм стал бритым. Дым едкими струями все еще поднимался с земли. Иван вкапывал буквы, которые по высоте равнялись его росту – около ста семидесяти сантиметров, но по ширине были достаточно велики. Сделал он их из старых тонких реек, которые обернул в мягкий картон – его, кстати, тоже откопал в дровянике. Букв было три – О, Л и Я. Вы уже, наверное, догадались, к чему катится дело?..

Очень долго Иван возился с буквой Л – для того, чтобы ее сделать, понадобилось целых пять звеньев! На О и Я надобно было по четыре звена, да и делать их значительно проще. По крайней мере, так вышло наяву, а не чисто теоретически.

Итак, все было готово – три большие буквы гордо стояли на лысине холма. Позади был густой лес – метрах в пятидесяти от места, отведенного безумному эксперименту. В той темноте, что уже царила вокруг, лес был едва отличим от округи. Иван включил фонарь и в хорошем настрое пошел домой.

Утро расцветало перед глазами Ивана. Золотое солнце выстрелило желтыми лучами во все стороны и пронзило красные макушки деревьев. Тихо зашептал ветер, отдельные ветви раскидистых сосен услужливо ему поклонились…

Иван вспомнил о своей возлюбленной и побежал доделывать вчера начатое.

Холм, казалось Ивану, еще спал. Вершина его была черной из-за вчерашнего поджога. Трава превратилась в длинные ломкие нити простого углерода. Везде виднелась земля – черная, плодородная. Иван, как сумасшедший, бегал по вершине горы и творил не пойми что! Он обматывал метрами туалетной бумаги деревянные буквы. Да так прилежно, что и малого просвета между полосками не осталось! Прошел час. Туалетная бумага, наконец, кончилась. В пакете остались тридцать картонных скатышей.

– Ура! – воскликнул Иван и потер руки.

Затем он отбросил пакет с картонными цилиндрами в сторону, чтобы из дома Оли его нельзя было увидеть, ибо, как думал Иван, он испортит картину.

Тем временем, Оля нарядилась в яркое длинное синее платьице, заплела волосы в большую косу и уселась возле зеркала, смотря на себя прозрачно, потому что не любовалась в этот миг собой, а о чем-то замечталась.

Для исполнения замысла, который в уме Ивана наверняка как-то необычно вырисовывался, необходим был вечер. Вернее, наступление темноты. Иван все еще сидел на холме, достал бутыль с ацетоном, в которую добавил литр старой черно-коричневой олифы, положил возле нее шило – чтобы сделать отверстие в крышке, когда это понадобится. Разумеется, такой шаг был нужен ему для того, чтобы удобно и быстро облить горючим свои буквы! Положил рядом с бутылкой спички.

Вскоре он спустился к Оле…

В доме было чисто, в воздухе летал неясный аромат каких-то духов. Конечно, Иван не мог придти без подарка, хотя главное он и приберег на вечер.