Ревность богов. Граница империи. Повесть. Драма

Опять произошел прорыв дамбы. Следующая волна из варваров хлынула внутрь лагеря. Но боя уже не было. Их сразу расстреляли наши лучники со стены.

Вдруг произошло непредвиденное. Со стороны холма, что с левой стороны лагеря, с криками наступала конница. Судя по одеянию, это были буры. Конница буров начала нещадно громить армию гуннов и даков. Легионеры с восклицание скорой победы тоже пошли в наступление против совместного войска. Гунны и даки были взяты в кольцо и полностью разбиты.

Все подняли мечи вверх от радости. Но тут, со стороны буров начался массированный обстрел легионеров. Стрелами покосило почти всех. Мне стрела попала в бедро. Я упал. На меня упал кто-то из сослуживцев.

Далее произошла ужасная картина. Хорошо, я казался убитым на поле битвы. Буры соскочили с коней и начали добивать раненых легионеров, даков и гуннов.

Забрали у погибших оружие, подожгли остатки лагеря, да ушли за холм, откуда и пришли.

Мне стало тяжело под трупом легионера. Кое-как я его стащил с себя. Глубоко вздохнул и потерял сознание.

Глава VI

Я очнулся от того, что мне вливают в рот какую-то вонючую гадость. Я приоткрыл глаза. Помещение было темное, освещенное несколькими свечами. Я попытался приподняться.

– Лежи, лежи, – надо мной склонялся седобородый старик с чашей в руках, – ты еще не окреп после потери крови.

– Где я? Где мои товарищи? Буры, буры, – слабо бормотал я.

– Ты в надежном месте. Буры в эти места не заходят, – успокаивал меня старик, давая еще отхлебнуть какого-то зелья, – ты поспи еще, сон лучшее лекарство.

Я еще несколько дней был в бреду. Когда я окончательно пришел в себя, сел на кровать и огляделся. Старика в доме не было. Не знаю, какой был дом снаружи, но я лежал маленькой комнате, напоминающий по размеру темную овчарню. На бревенчатых стенах висели множество сушеных травяных веников. На столе у кровати стояли причудливые фигурки, вырезанные из дерева в виде столбов-идолов. Они были похожи на тот идол, что я видел на капище у гуннов. Дверь заскрипела. С улицы потянуло необычным холодом. Зашел старик в очень теплых шкурах. Плечи и голова старика были усыпаны каким-то белым порошком. Он его стряхивал на пол, и этот волшебный порошок на глазах превращался в небольшие лужицы воды.

– Что это за чудо? – я указывал на порошок с одежды и воду на полу.

– Ты что, снега никогда не видел? – рассмеялся старик.

– Вот он какой! Мне о нем только мой учитель Архериус рассказывал.

– Выгляни в окно, – старик широко улыбался.

Я подтянулся к окну. Сквозь тонкую, полупрозрачную кожу, натянутую на окно, я увидел лес, укрытый этим белым порошком.

– Это Мара воду в камень и перья превращает. Богиня зимы, – старик улыбался.

– Кто ты, мой спаситель? – я отвернул взгляд с окна, посмотрел в маленькие глазки старика, прячущиеся за густыми белыми, как этот снег, бровями.

– Меня зовут Благомысл. Я из древнего племени уличей, потомков славных русинов, что когда-то жили на этой земле. Наше племя давно ушло из этих краев далеко, на реку Тирас (Днестр). И основали там город Тиверь. Сарматы кочевники и разбойники из племени буров, не давали спокойного житья. Мой отец отдал меня еще маленьким на воспитание волхву Родославу, чтобы он вырастил из меня настоящего волхва бога Перуна. Наше племя ушло на северо-восток. Мы же с Родославом остались на этом месте, месте божественной силы. Под охраной бога Велеса. Когда мне не было еще и десяти лет, пришли буры, убили моего учителя Родослава и разгромили капище Перуну. Я же спрятался в овраге от разбойников. Я просил богов мне помочь. И Велес мне помог. Он вышел в образе медведя и разодрал дикарей до смерти. С тех пор буры сюда нос не суют. А Велесу я всегда оставляю подношения у восстановленного мной капища. Приходит Велес весной ранней, заберет хлеб, или дичь, да и обратно в лес уходит. Вот так я и живу потихоньку. Прославляю богов наших. Ну а ты кто, молодой человек? Я так понял, судя по обмундированию, в котором я тебя подобрал, ты из Рима? От даков я слышал, что вас все племена боятся.

– Верно, Благомысл. Я Генис. Служу в шестом «железном» легионе Римской империи, – я тяжело вздохнул, – а где ты меня нашел? Последнее, что я помню, что нас предали буры на поле сражении против даков и гуннов.

– Э, верно говорили древние мудрецы, что полагаться на союзников – гиблое дело! А нашел я тебя на холме, полз ты в сторону поселения буров зачем-то. Я тебя притащил к себе. Дал мертвой воды, чтобы ты ничего не чувствовал, вырезал наконечник стрелы, зашил все раны. Ну, и начал я лечить тебя духом богини Живы, который живет в водах и травах лечебных.

– Какие у вас боги живые! Не то, что у нас. Только одни рассказы. А на деле себя никак не проявляют.

– Не говори так о своих богах, Генис! Они одинаковы. Их проявления просто надо видеть во всем окружающем. Прежде видеть богов внутри себя. Мы же потомки их, внуки, так сказать.

– Что-то ваши слова напоминают. Я от кого-то о них слышал, – я напряг свою память. И тут меня осенило, – мне, наверно, о вашем народе мой учитель Архериус рассказывал. Вы же потомки Белых богов?

– Мда, – протянул Благомысл, – ну, если они для вас белые, то пусть будут такими. Наших богов все иноземцы так называют. А это наши предки, что пришли из далекого Севера. Оттуда, где в год есть только один день и одна ночь.

– Ура! Я нашел, что искал! – восторженно подскочил я. Сделав небольшую паузу, я спросил, – Благомысл, а откуда ты знаешь так хорошо латинское наречие? Говоришь, почти без акцента.

– Я много языков знаю, милый человек. Родослав очень грамотный был. Он мне рассказывал, что наши древние предки обучили все народы письменности. Они назвали эти древние земли Расеяния, потому, как предки наши сеяли Свет Ра богов по земле. Вот, взгляни. Это наша Буквица, алфавит, по-вашему.

Старик снял с шеи серебряную табличку.

– Не правда ли, ваши буквы очень похожи на эти?

– Да, почти такие же все. Но больше на буквы, что в Элладе используют, – я поднял глаза на старика, – Благомысл, а зачем алфавит на шее ты носишь? – удивился я.

– Это не просто алфавит. Не как у вас, бессмысленный набор звуков. Это заповеди богов наших. Каждая буква означает божественное слово, а каждое слово имеет сакральное значение. Но начну объяснять тебе завтра. Тебе поесть надо. Ты еще очень слаб.

И старик развернул мне из вышитого красными узорами лоскута теплые какие-то корнеплоды, названные им репой.

Глава VII

Утром я сквозь сон услышал, как захлопнулась дверь избы. На столе меня ждал завтрак: невероятного вкуса пирог с грибами и ароматный травяной напиток. Позавтракав, я начал рассматривать каждый уголок жилища старца. Меня удивили необычные книги Благомысла. Они были из берестяных табличек, связанных между собой через дырочки. Их надо было переворачивать одну за другой, что показалось мне очень удобным для того, чтобы найти нужное место в тексте. Не то, что наши свитки. Пока перемотаешь к нужному месту, забудешь, что искал. Внизу каждой таблички была нанесена буква с галочкой сверху. Вероятно, это были цифры для нумерации. Буквы были просто нацарапаны острым предметом. Они были начертаны прямыми палочками. Наверно, это и есть клинопись, о которой нам в школе рассказывал Архериус.

«Скорей бы вернулся этот мудрый старик, да начал обучать древнейшей грамоте Белых богов», – размышлял я.

Дальше, ради интереса, я вышел за порог избы. Меня пронзил ужасный, щиплющий за кожу холод. Под сандалиями захрустел белый порошок, то есть снег. Я взял его в руки. К моему удивлению, он показался мне горячее тлеющего угля. Снег начинал жечь мои ладони. Он начал превращаться в прозрачное, твердое и мокрое вещество. Из ладоней пошел пар, как из котелка над костром. Вскоре снежный комок совершенно исчез, превратившийся наполовину в пар, наполовину в воду. Я повторно набрал в руку снег. Меня завораживало это чудо. После того, как меня начало трясти в ознобе, я зашел в теплый дом.

Время шло к вечеру. Благомысл не возвращался. Меня брали подозрительные мысли. Тут за дверью что-то упало с хрустом в снег. Я поспешил к двери. За порогом я увидел Благомысла всего в крови. Снег ярко алым цветом впитывал кровь старца. Я быстро затащил старика домой. Но было уже поздно. Старик уже не дышал. Я решил проследить по следам Благомысла откуда он пришел. И что его привело к смерти.

Я порылся в вещах старца, нашел теплое одеяние и меховую обувь. Я снял с шеи старика табличку с буквами и отправился по окровавленным следам Благомысла. Следы меня привели к капищу Перуна. Оно было разорено. Идол был разрублен в щепки. Повсюду были кровавые пятна и следы от копыт лошадей. Мне тут же вспомнился Евтам, бур, который у меня на глазах убил волхвов гуннов и разорил их капище. Тут, по-видимому, произошло то же самое.