Сотрясающий землю

А еще там сидели вороны. Даже не десятки, а сотни ворон; все ветки стоящих поблизости костлявых деревьев, крыши домов, перекладины заборов сплошь облепили вороны. Они сидели повсюду и смотрели на парня и девушку молча, не шевелясь, поблескивая круглыми черными глазами.

– Вороны! – потрясенно произнесла Ксения. – Откуда здесь столько ворон? Куда ты меня привел, Ночной Бродяга?

Никита молча отворил калитку и вошел во двор. На тропинке, ведущей к дому, не виднелось следов. Снег лежал плотный и чистый. Утопая в нем по щиколотку, Никита приблизился к дому и поднялся на широкую террасу. Затем подошел к двери и присел на корточки.

– Зачем мы здесь? – спросила Ксения. – Ты что-то знаешь об этом месте?

Никита приложил пальцы к двери и нащупал на потемневших досках пять глубоких царапин. Отметины выглядели довольно свежими. Они пересекали дверь поперек на уровне замочной скважины.

– Это то, что я думаю? – потрясенно спросила Ксения.

Вместо ответа Никита стянул с руки перчатку и, слегка напрягшись, выдвинул из пальцев когти. Затем приложил пятерню к царапинам.

– Похоже, – сдавленно произнес он. – Только у того, кто оставил эти царапины, рука немного больше моей…

– Может, уже объяснишь мне? – Ксения поднялась на террасу и встала рядом с ним. Никита поднял на нее глаза. – Что мы здесь делаем? Что это за дом? И эти отметины… Думаешь, здесь побывали оборотни?

– Какой им в этом резон? Винник им ничем не угрожал…

– Винник? – удивилась Ксения. – Кто это?

Никита хотел ответить, но в этот момент со стороны улицы послышался громкий скрип калитки и звук чьих-то приближающихся шагов. Никита выпрямился и взглянул поверх головы девушки.

Через дорогу был точно такой же дворик. Из дома вышел человек, закутанный в огромную бесформенную куртку. В руке он держал большую лопату. Бросив на ребят подозрительный взгляд, он начал не торопясь отгребать снег с дорожки на своем участке.

Никита недолго думая спустился с крыльца и направился прямиком к нему. Раздосадованная Ксения осталась на месте. Ее все это уже начинало раздражать. К тому же она с опаской относилась к людям, которые по ночам, вместо того чтобы спокойно спать, выходят покидать снег перед домом.

Но Никиту это, похоже, не слишком беспокоило.

– Добрый вечер! – приветливо поздоровался Легостаев, приблизившись к незнакомцу.

Человек с лопатой замер на месте. Затем воткнул инструмент в только что сваленный сугроб и обернулся к забору.

– Здравствуйте, – настороженно произнес он женским голосом.

Никита потрясенно на него уставился. Это действительно была женщина. Невысокого роста, коренастая, с фигурой борца-тяжеловеса. Женщина поправила на голове меховую шапку-ушанку и поплотнее закуталась в куртку.

– Чего хотите? – не слишком дружелюбно спросила она.

– Вы не знаете, почему опечатан этот дом? – с самым невинным видом поинтересовался Никита. – Дело в том, что мы приехали из другого города, решили навестить нашего бывшего преподавателя, а тут такое…

– Вот бедолаги! – Женщина всплеснула руками. От ее подозрительности не осталось и следа. – Так вы ничего не знаете? Убили ведь его, преподавателя вашего.

Никита изобразил на лице настоящий ужас.

– А такой славный человек был! – продолжала она. – Слова плохого никогда не скажет! Всегда приветливый, обходительный…

– Кто убил?!

Женщина грузно облокотилась на забор, и тот натужно скрипнул под ее весом.

– Все бы хотели это узнать. Преступников ведь так и не нашли. Да и вряд ли когда-нибудь найдут.

– Почему это? – спросил Никита.

– Да потому… – Она вдруг осеклась на полуслове. Затем махнула рукой. – Уж лучше я промолчу! Меня и так уже сумасшедшей некоторые считают… Да и ни к чему вам это знать.

Она отвернулась от Никиты и одной рукой выдернула свою лопату из сугроба.

– Постойте! – окликнул ее Никита.

Женщина замерла.

– Вы кого-то видели тогда?

Она хмуро кивнула:

– Возможно.

– Вы видели убийцу? И знаете, кто он?

– Я сообщила об этом следователю. А он тактично намекнул, что по мне психушка плачет. А я туда пока не собираюсь. Нет.

Она вновь принялась сгребать снег, отбрасывая его к одиноко стоящему посреди улицы фонарю.

Никита решил не ходить вокруг да около и спросил напрямую:

– Это был не человек?

Женщина прекратила работу и медленно повернулась к нему.

– Тебе что-то об этом известно? – подозрительно прищурилась она.

– Возможно, – кивнул Никита.

– Слава богу! – вдруг облегченно выдохнула она. – Значит, мне это не привиделось!

– А как он выглядел?

– Высокий, почти два метра ростом, – с готовностью начала вспоминать она. – Широкоплечий. И весь, с ног до головы, покрыт шерстью! Желтой, с черными пятнами! Совсем как леопард какой-нибудь! И это никакой не костюм был, уж я разглядела! Я тогда как раз во двор вышла подышать свежим воздухом. Прямо как сейчас. И я отлично его видела. Вот только он меня не заметил. Повезло мне. Иначе сейчас я бы тут не стояла!

Никита слушал ее затаив дыхание. Среди известных ему оборотней и метаморфов не было никого, кто подходил под это описание. И тут в его памяти вдруг всплыли слова, услышанные когда-то в подвале корпорации «Экстрополис». Их произнес сумасшедший профессор Клебин, когда сам Никита лежал прикованный к операционному столу.

«Семейство кошачьих! – воскликнул тогда Клебин. – Млекопитающие, хищники, четыре рода, тридцать шесть видов! Сильные, ловкие, бесшумные, хладнокровные и безумно опасные! Именно то, чего хочет Ашер! Я опробую на вас гены пантеры и ягуара. А потом посмотрим, кто из вас лучше перенесет операцию».

И он привил ДНК ягуара какому-то преступнику, работавшему на барона Ашера. С тех самых пор Никита ничего не слышал об этом человеке. Что, если он выжил?

– А еще он чертовски силен, – продолжала тем временем женщина. – Вышиб дверь особняка одним ударом, ворвался в дом. Я тут же поспешила к телефону, чтобы вызвать полицию… И в это мгновение раздался крик профессора. Жуткий, нечеловеческий. Он до сих пор стоит у меня в ушах!