Трианон

– Что-то сильно в этом сомневаюсь!

– На самом деле мне не так уж и нужна эта Зерцалия. А вот возможность проходить сквозь зеркала дорогого стоит! Этот самый Трианон может мне в этом помочь? Наверняка может.

– А ты знаешь историю этого артефакта? – прищурилась Феофания. – Этот предмет из разряда тех вещей, хранить которые не стоит, а выбрасывать – обойдется себе дороже!

– До всей этой истории я не слышал о нем, – признался фокусник. – Но мой отец отчего-то очень хотел его заполучить. А значит, он и мне пригодится!

Феофания тяжело вздохнула.

– Трианон – магический артефакт неимоверной мощности, созданный придворными чернокнижниками Марии Антуанетты, обезглавленной французской королевы! Он и название свое получил в честь ее дворца в Версале. Это высокая призма из черных зеркал, внутри которой скрыт замысловатый шестеренчатый механизм и оптические элементы из чистейших алмазов. Историю изучали? Если вкратце, существует одна старинная легенда о так и не раскрытом заговоре, в котором была замешана королева, кардинал и сам Калиостро. История о похищенном бриллиантовом ожерелье. Вора так и не нашли, но именно тогда Мария Антуанетта подарила Калиостро Трианон. Многие посчитали, что этот артефакт послужил ему платой за молчание. А в оптике его механизма использованы бриллианты из пропавшего ожерелья.

– Интригующе, – улыбнулся Бест. – Надо будет узнать подробности этой истории. Но для чего он создан?

– С помощью зеркал Трианона можно установить контакт с потусторонним миром. – Гадалка тщательно подбирала слова. – А можно и вызвать кого-то с той стороны! Но Трианон разобран. Сейчас он просто не сработает.

– Разобран? – Иннокентий нахмурился. – Кому понадобилось разбирать такую уникальную вещь?

– В последний раз им пользовались в доме Башаровых, князей, состоящих в Клубе Калиостро. Знаешь, чем все закончилось? Сильным пожаром, в котором погибли почти все обитатели особняка и их гости.

Шахиня подозрительно прищурилась.

– И что там произошло? – спросила она.

– Не знаю, – развела руками Феофания. – Они пытались вызвать кого-то с той стороны, да, видно, что-то пошло не так. Особняк Башаровых рухнул, обломки сгорели дотла, но Трианон уцелел. Вернее, уцелело лишь одно, главное зеркало. Два других бесследно исчезли! Говорят, его зеркала сделаны не из стекла, а из особого черного хрусталя. После той ужасной ночи члены Клуба Калиостро поняли, что Трианон представляет серьезную опасность. Оставшееся зеркало пытались уничтожить, но никакая сила не могла разбить магическое стекло. Тогда его просто спрятали подальше с глаз.

– Покажи мне его! – потребовал Иннокентий. – Я должен узнать, почему мой отец так хотел его найти!

– Пойдем. – Феофания, подобрав с пола скипетр и опираясь на него, направилась к задней двери торгового зала и поманила его за собой. – Раз уж ты так настаиваешь!

Они вышли в подсобные помещения магического салона, лабиринтом узких коридоров добрались до дальнего конца здания, и Феофания толкнула перед собой темную деревянную дверь. За порогом начиналась железная винтовая лестница, уходящая вниз, в темноту.

– Так с помощью Трианона можно вызвать кого-то из Зерцалии. А нельзя ли, используя его, проникнуть туда самому? – спросил Иннокентий.

– О таком я не слышала.

– Для чего тогда он понадобился моему отцу?

– Ипполит не посвятил меня в свои планы. Поэтому и я отказалась помогать ему, – ответила Феофания, нащупывая на сырой стене выключатель. – Слишком много бед происходит из-за слепой уверенности некоторых глупцов в собственных силах!

Она повернула ручку, и подвал озарился тусклым желтым светом.

Женщина начала спускаться по лестнице, придерживая подол своего балахона. Иннокентий и Шахиня двигались следом. Ассистентка фокусника по-прежнему сжимала в руке пистолет.

– Он хотел попасть по ту сторону зеркала, – задумчиво произнес Иннокентий. – Путешествовать, изучать другие миры…

– Вот уж нет! – жестко ответила Феофания. – Не знаю, что уж его там манило, но только не романтика дальних странствий! Зная Бестужева, могу предположить, что его интересовала лишь нажива!

– Возможно, – улыбнулся Иннокентий. – Вот в этом мы с папашей действительно похожи!

Они спустились еще в один подземный коридор, и тот привел их в большой круглый зал, потолок которого поддерживали массивные каменные колонны. В центре зала возвышалось что-то громоздкое, накрытое брезентом. Вокруг на полу белым мелом были начертаны многочисленные линии, письмена и символы. Присмотревшись, Иннокентий и Шахиня поняли, что на полу круглого зала выведена гигантская пентаграмма, в середине которой и стояло нечто, скрытое грубой тканью. Под сводчатым потолком тянулись ржавые водопроводные трубы и переплетения электрических кабелей.

– Это и есть Трианон? – тихо спросил Иннокентий.

Феофания молча кивнула.

Бест приблизился к Трианону, схватился за край полотнища и одним рывком сдернул его на пол. Брезент упал, подняв целое облако пыли.

Фокусник не сдержал восхищенного возгласа. Феофания же смотрела на Трианон с явным омерзением. Шахиня поежилась.

Предмет в центре зала действительно выглядел жутковато, но в то же время от него нельзя было оторвать взгляд. Перед ними стоял трехгранный столб высотой около двух с половиной метров, в своем роде треугольная призма, по всем сторонам которой когда-то были черные зеркала. Ныне же на своем месте находилось только одно, около восьмидесяти сантиметров шириной. Двух других не было. Создатели Трианона изготовили для него массивную раму из черного хрусталя, богато украшенную узорами и испещренную загадочными символами. По всей высоте артефакта извивались черные змеи, топорщили крылья летучие мыши, скалили зубы миниатюрные человеческие черепа. Трианон стоял на трех ножках, сделанных в форме когтистых птичьих лап. Казалось, хрустальные когти впиваются прямо в пол. От этого магического предмета так и веяло злобой и ненавистью, и опасность, исходившая от него, ощущалась даже кожей. Сквозь проемы на месте отсутствовавших зеркал виднелись черные шестерни и пружины какого-то механизма. Судя по ним, зеркала Трианона могли выдвигаться из корпуса и вращаться вокруг собственной оси.

Последнее оставшееся черное зеркало покрывал толстый слой пыли, но даже сквозь него было видно, что это не обычное стекло. За прозрачной поверхностью клубилась тьма! Густые клубы черного дыма перемещались в зеркале, принимая разные диковинные очертания. Иногда в них вспыхивали красные искры. И казалось, что зрители наблюдают за черным грозовым небом, в котором изредка полыхают молнии, с той лишь разницей, что тучи – угольно-черного цвета, а молнии напоминают всполохи раскаленной лавы.

Иннокентий с опаской прикоснулся к гладкой поверхности рукой.

– Совсем ледяное! – удивился он.

– Оно всегда сохраняет такую температуру, – мрачно пояснила Феофания.

Бестужев протер пыльное стекло краем брезента. Он увидел в нем себя, Феофанию и Шахиню, бледную, словно полотно. Зеркало вполне выполняло свое прямое назначение, если не принимать во внимание то, что за ним клубилась потусторонняя тьма.

– Никто точно не знает, сколько ему лет, – сказала Феофания. – Но черные зеркала, которые использовали колдуны Марии Антуанетты, гораздо старше самого Трианона. Говорят, первые упоминания о них встречаются еще в старинных венецианских летописях, когда темные маги с их помощью общались с демонами и существами с той стороны.

– И как давно он стоит здесь?

– С тех самых пор, как его привез сюда мой отец. После пожара в доме Башаровых.

– Почему он в пентаграмме? – спросила Шахиня. – Ты защищаешь его от… чего-то или кого-то?

Феофания сдержанно улыбнулась.

– Скорее, я защищаю этот мир от того, что может прорваться с той стороны!

Шахиня и Иннокентий озадаченно переглянулись.

– С кем же хотел пообщаться мой отец? – спросил фокусник. – Он знал кого-то… оттуда?

– О, он много чего знал!

– Как же действует этот Трианон?

– Об этом можно лишь догадываться! – ответила Феофания. – Отец говорил мне, что, возможно, где-то там, на той стороне, стоят такие же черные зеркала. И тот, кто ими владеет, может вступить в контакт с медиумом в нашем мире.

– А ты можешь… – Иннокентий громко сглотнул, – провести этот ритуал сейчас?

– Ты спятил?! – воскликнула Феофания.

– Я хочу знать правду! Может, моему отцу все же удалось перейти туда. – Бест кивнул в сторону призмы. – Может, поэтому здесь его никто и не может найти?