Обойдемся без магии!

– Так ты колдун? – ахнула девушка. У нее был такой испуганный вид и при этом глаза горели таким жгучим любопытством, что мне захотелось быстрее заключить ее в объятия и утешить.

– Я – маг. Моим соперником был черный колдун.

Вард Лакерт издал во сне особенно громкий храп. А деревянная узорчатая дверь в комнату распахнулась. За порогом стояли Заурбек и несколько джигитов с саблями наголо и арбалетами. Позади Заурбека я увидел китайца, дежурившего на воротах.

– Молодец, девочка. Мы узнали об этом нечестивце все, что хотели, – криво усмехнулся советник.

Эльфия испуганно ахнула и побледнела.

Другой на моем месте заподозрил бы девушку в предательстве. Я тоже не исключал такой возможности, но склонялся к мысли, что Заурбек просто ее подставил.

– Полагаю, ты не станешь нападать на меня с оружием? – спросил я советника Валии.

– Если ты сдашься – конечно нет, – скрипуче рассмеялся Заурбек. Ему было отчаянно страшно. – Ведь ты сам не нападешь на телохранителей княжны? Это – открытый бунт, после этого ты станешь вне закона на всей территории княжества.

Я прикинул свои шансы.

С вероятностью восемьдесят процентов я мог увернуться от арбалетных болтов в этой тесной комнате. Но тогда наверняка пострадают Вард Лакерт и, возможно, ни в чем не повинная Эльфия.

Еще я мог перебить всю охрану, которую привел Заурбек. Скорее всего, большинство этих воинов – отличные ребята, которым просто выпало служить под началом негодяя. Они еще понадобятся нам в войне с Лузгашем. И, наконец, проклятый советник прав относительно последствий сопротивления – после схватки во внутренних покоях дворца меня действительно объявят вне закона, а Заурбек укрепит свои позиции.

Не вполне ясно было, как поведет себя в данной ситуации Эльфия. Если она и вправду заодно с Заурбеком, то мои шансы вырваться из плена живым резко уменьшаются. Если нет – то я практически в безопасности. Любимицу княжны Заурбек не осмелится тронуть. А она сообщит госпоже о заговоре и о том, что я нахожусь в плену.

Я уже протянул было пустые руки к людям Заурбека, но тут заметил его кривую усмешку и понял, что еще может затеять вероломный царедворец. Убить Эльфию и обвинить в этом меня.

Но вокруг было слишком много свидетелей. А из боковых коридоров подтягивались телохранительницы княжны. Я заметил высокую черноволосую Тахмину, удивленную вторжением в женские покои такого количества джигитов и китайцев. Заурбек упустил свой единственный шанс.

– Отдаюсь на волю княжны, – громко, на весь дом заявил я.

Два китайца тут же оказались рядом со мной и скрутили мне руки. Так что сразу не выпутаешься. Заурбек скрипуче рассмеялся.

– Между прочим, колдунов у нас сжигают, – заметил он.

Я подумал, что это абсурдно в мире, где магия совершенно не действует. На мой взгляд, колдуна гораздо проще удавить.

Подвал, куда меня поместили, был сырым и темным. Камера – маленькая клетушка с низким потолком, в которой негде укрыться, трудно защититься от выстрела из арбалета через маленькое зарешеченное оконце. Раньше здесь, по-видимому, было техническое помещение санатория.

Тяжелая, толстая деревянная дверь не была даже окована железом. При необходимости я разобью ее за пятнадцать минут. Но пока лучше этого не делать. Не стал я и избавляться от веревки, которую с меня не сняли. Незачем показывать свои тайные умения раньше времени.

Присев на голый пол в углу, я размышлял. Играла ли Эльфия свою партию, или ее промедление невольно сыграло на руку Заурбеку? И как поведет себя добросердечная, но воспитанная мудрым и дальновидным политиком княжна Валия? Не отдаст ли приказ сжечь колдуна по наущению своего преданного советника?

Варда Лакерта поместили в какую-то камеру по соседству. Бывший вор, когда проснется, наверняка заподозрит предательство с моей стороны. Зазвали во дворец, опоили и сунули в подземелье. На его месте, особенно после знакомства с порядками, царившими у Лузгаша, я бы почувствовал себя очень неуютно.

Мимо дверей камер никто не ходил – только тихо разговаривали несколько охранников в дальнем конце коридора. Часа через два они принесли еду: кусок сыра, ломоть хлеба, кружку воды. Для тюрьмы здесь не так уж плохо кормили. Есть и пить я, конечно, не стал. Мой организм закален и вполне может обойтись без пищи и воды несколько лишних часов.

Через час после обеда с лестницы послышался шум шагов. За дверью раздался противный голос Заурбека:

– Выходи на суд княжны, мерзкий колдун.

Щелкнула щеколда, дверь приоткрылась. Я вышел в коридор. На меня вновь навели несколько арбалетов, а две обнаженные сабли уперлись в бока.

– Не стоит волноваться, – обратился я к охранникам. – Я не убегу.

– Держите его крепче, – приказал Заурбек.

Как оказалось, Валия принимала узников не в главном зале дворца, а в специальных палатах в подвале. Что ж, мудрое решение.

Девушка в темном платье сидела в кресле с высокой деревянной спинкой и широкими подлокотниками. Напротив возвышалось сооружение, которое я определил для себя как дыбу. До сих пор мне не приходилось знакомиться с этим отголоском варварских времен. Не собирался знакомиться и сейчас, даже если дела пойдут неподобающим образом. Интересно, может быть, юная княжна сама пытает узников? За ангельской внешностью часто скрываются самые низменные пороки…

Увидев меня, Валия побледнела.

– Что ж, ты не так могуч, как показалось вначале, – усмехнулась она. – Эрлик не дал бы себя связать.

– Даже Одина[3 - Верховного бога скандинавской мифологии Одина захватил в плен конунг, который с подозрением отнесся к человеку, на которого не лаяли собаки. Один девять дней провел между двумя кострами, которые жгли его. Подробно об этом рассказано в «Речах Гримнира».] в свое время захватили врасплох, – спокойно ответил я, не желая, впрочем, проводить параллель между богом и собою.

– Зачем ты явился сюда? – строго спросила Валия.

– Ты имеешь в виду эту комнату? Видишь ли, меня сюда притащили силком, поэтому тебе, наверное, легче ответить на этот вопрос…

– Нет, зачем ты приехал в Бештаун?

– Чтобы встретиться с тобой, княжна Валия.

– Зачем?

– Об этом я буду говорить не на допросе, а тогда, когда меня примут как гостя, – ответил я.

Девушка задумалась. С одной стороны, я был в ее власти. Возможно, освободить меня значило совершить роковую ошибку. Но прямой угрозы я пока не представлял.

– Развяжите, – приказала княжна. – Мы пройдем в зал для приемов.

– Не делайте этого, ваше высочество! – закричал Заурбек.

– Неужели ты думаешь, что моя гвардия не защитит меня? – спросила княжна. – Но если это и так, что помешало бы ему взять мой дворец штурмом? Кстати, сэр Лунин, я прошу прощения за прием, оказанный тебе моим советником.

Княжна решительно отмежевалась от действий Заурбека, а вероломный советник побледнел. Он был уверен, что теперь я прикончу его при первом удобном случае. На самом же деле Заурбек даже стал меня забавлять. Никаких особо мстительных чувств я к нему не испытывал.

С развязанными руками я пошел за вооруженными стражниками. Следом шли воины с обнаженными мечами.

Главный зал княжеской резиденции Бештауна впечатлял. Хрустальные люстры, мягкие кресла, блестящий паркет, занавеси из тяжелой переливающейся ткани. Княжна поднялась и села на большой, явно не подходивший ей трон, обитый золотыми и алюминиевыми пластинками. На мой взгляд, дикое сочетание. Но алюминий в индустриально неразвитом обществе действительно должен был цениться. Технологии производства этого легкого металла здесь не было, и он редко встречался.

Около трона княжны стояли несколько вооруженных мужчин и женщин. Я узнал Тахмину, Адольмину и взволнованную Эльфию. Поодаль от всех держался высокий крепкий мужчина с орлиным носом и гордым, цепким взглядом. Скорее всего, это был главнокомандующий княжны, Салади. Его я прежде не видел. В народе о нем отзывались тепло. Почти у самого трона стоял Заурбек.

– Говори, – приказала княжна.

– Мое сообщение касается прежде всего моего спутника, – заявил я. – Прикажи привести его сюда.

Дожидаясь, когда доставят Лакерта, я без приглашения уселся в мягкое кресло. Большинство царедворцев остались стоять.