Психология риска

При этом готовность к риску во многом зависит от формулировки вопроса. Если в вопросе присутствует слово «игра», человек проявляет большую склонность к риску. А вот когда при тех же условиях «игра» меняется на слово «страхование», человек оказывается менее готовым к экономическому риску. (Любопытно, что бы сказал профессор Канеман, знай он, что в русском языке существует такое любопытное слово, как «розыгрыш», которое, с одной стороны, нередко используется как официальный синоним слова «лотерея», а с другой – означает «невинный обман».) Еще одним ярким примером иррационального поведения, наверное, каждому знакомым из собственного опыта, является откладывание принятия важных решений. (Тут можно вспомнить и Фрейда, который писал о иррациональности работодателя, задерживающего выплату заработной платы работнику без какой бы то ни было для себя выгоды, а лишь из бессознательного желания как можно дольше не расставаться с деньгами.) Исходя из результатов экспериментов Канеман совместно с другим психологом, Амосом Тверским, разработал теорию перспектив, согласно которой люди, принимающие экономические решения, ошибаются регулярно и эта регулярность дает возможность анализировать хаос человеческих решений в области экономики. Оказалось, что все человеческие иллюзии систематичны, т. е. подчиняются определенным законам. Точно так же, как можно прогнозировать и классифицировать финансовые активы, можно прогнозировать и классифицировать человеческие ошибки.

Источник: Интернет-портал. Теория Канемана. Экономика в тисках эмоций?

Цена успеха. Например, при азартных играх критерий риска снижается, если плата за неуспех невелика. И наоборот, в ситуациях, где нежелательные последствия имеют высокую цену, действия человека становятся более осторожными. В качестве цены могут выступать субъективные оценки затрачиваемых усилий для достижения результата.

Лимит времени. На принятие рискованного решения может подвигнуть недостаток времени. Поэтому у летчиков существует правило, что в экстремальной ситуации лучше принять неправильное решение, чем не принять никакого.

Самодетерминация. Люди склонны к большему риску в произвольных действиях (когда сами выбирают действия и определяют ситуацию), чем в обязательных. Ч. Старр (Starr, 1969) писал, что люди готовы примириться с большим «добровольным» (например, связанным с курением или лыжным спортом), чем с «принудительным» риском (связанным, например, с производством электроэнергии). При одном и том же уровне выгоды люди допускают в тысячу раз больший риск тогда, когда он доброволен. Несмотря на то что это обобщение не всегда верно, существует много случаев, в которых оно справедливо. К примеру, бизнесмен скорее будет рисковать тогда, когда является «источником», причиной собственной активности, нежели когда действия навязывают ему другие люди, а он лишь вынужден их выполнять. Индивидуумы, которые ощущают себя «пешками», рискуют реже. Только собственная идея и самостоятельно принятое решение побуждают к рискованным действиям. Человек стремится проверить свои идеи и реализовать собственные замыслы и планы.

Вероятность успеха или неудачи. В рискованной ситуации человек оценивает, в чем заключается для него риск: наличие опасности (ущерба, утраты), неопределенности; какова его величина (вероятность). Из статистической теории решений и здравого смысла следует, что человек решится на действие, если вероятность успеха больше 0,5, а следовательно, риск не получить желаемый результат меньше 0,5. Однако, как пишет Вайнер (2000), этот критерий принятия решения в реальности должен быть выше. Он ссылается на В. А. Лефевра (1991), который определяет эту вероятность как 0,62. Дж. Аткинсон (Atkinhson, 1957) выявил, что люди, ориентированные на достижение цели, предпочитают средний уровень риска, а те, кто боятся неудачи, предпочитают малый или, наоборот, чрезмерно большой риск.

В покере и в игре в кости, где ставки делались на хотя и небольшие, но реальные суммы денег, Литтинг (Litting, 1959, 1963) обнаружил, что высокомотивированные испытуемые предпочитают наименьший риск, а не умеренно высокий (как в случае с установлением уровня притязаний в деятельности, касающихся достижений). Так, их склонность к риску в играх на случай минимальна. Это было подтверждено в ряде исследований (Hancocki, Teevan, 1964; Raynor, Smith, 1965).

Согласно современной научной теории, перспективы, исходы (результаты событий), которые лишь просто возможны, недооцениваются в сравнении с исходами, которые имеют место наверняка (с вероятностью в 100%). Как результат, любые защитные действия, которые уменьшают вероятность вреда, скажем с 0,01 до 0, будут оценены значительно выше, чем действия, уменьшающие вероятность с 0,02 до 0,01. Ученые отмечают, что умственной репрезентацией защитных действий (или мысленным представлением о риске) можно легко манипулировать с целью изменения кажущейся уверенности. Например, страховой полис, который охватывает пожары, но не наводнения, можно было бы представить либо как полную защиту от специфического риска пожаров, либо как сокращение в пределах общей вероятности потери собственности. Теория перспективы предсказывает, что полис будет казаться более привлекательным с точки зрения первой перспективы (названной псевдоуверенностью), по которой он предлагает безусловную защиту от пожара.

Американские психологи провели эксперимент в контексте одного конкретного вида защиты – вакцинации. Респондентам предлагались две формы, в которых описывались необходимость вакцинации и ее результаты. Форма № 1 (вероятностная защита) описывала болезнь, которая, как ожидалось, охватит 20% населения, и в ней спрашивалось, желают ли люди добровольно привиться вакциной, которая защищает половину из привившихся. Согласно Форме № 2 (псевдоуверенность), существовали две взаимоисключающие и равновероятные разновидности болезни, каждая из которых, вероятно, охватит 10% населения, а вакцинация даст полную защиту от одной разновидности болезни и никакой защиты от другой. Участники исследования были набраны по объявлению в студенческой газете Университета штата Орегон. Половина из них получила Форму № 1, другая – Форму № 2. После прочтения описания они оценивали вероятность того, что они пройдут вакцинацию в такой ситуации, используя шкалу, ранжированную от 1 («почти наверняка не буду прививаться») до 7 («почти наверняка буду прививаться»). Хотя обе формы показывали, что вакцинация уменьшала общий риск человека с 20 до 10%, психологи ожидали, что она покажется более привлекательной тем, кто получит Форму № 2, чем тем, кто получит Форму № 1. И результаты подтвердили это предсказание: 57% тех, кто получил Форму № 2, показали, что они пройдут вакцинации, в сравнении с 40% тех, кто получил Форму № 1.

Эффект псевдоуверенности придает первостепенное значение контрасту между сокращением и ликвидацией риска. Более того, манипуляции уверенностью, по-видимому, используются страховыми компаниями и различными специалистами по оценке рисков при разработке и описании разнообразных форм защиты (например, медицинское лечение, страхование, деятельность по защите от наводнений и землетрясений).

Коган Н. 2008

Условия проявления риска. Предрасположенность индивида, группы, коллектива к принятию риска или отказу от него во многом зависит от сложившейся управленческой структуры, организационной среды и т. п.