Чистые страницы

– Они, между прочим, через дверь вошли в отличии от тебя. Ты как-то незаметно за спиной оказалась. И тот босой мужик – тоже проводник? Быть не может такого.

– Именно. Я – такой же проводник, как и они. Или не веришь?

– Веришь, не веришь… Не понимаю. Вы все ехали в этом поезде?

– Какое – то время, – немного подумав, ответила спасительница – да, ехали. Лично я дремала на верхней полке, потому ты меня и не заметил сразу.

– Как… Да если бы не ты, то я сейчас жарился в одном из этих вагонов! А как же люди? И те двое, что были в купе. Может кому – нибудь удалось выжить! Нужно посмотреть.

– Мы ничем не поможем. К тому же не позже, чем через десять минут здесь уже будет кому обо всём позаботиться и разобраться в произошедшем, а тебе о себе лучше волноваться. Вон, на след – то посмотри после себя, – сказала за спиной девушка и отпустила меня.

Успев увидеть багряный снег, но, не продержавшись и секунды в сидячем положении, я рухнул в сугроб. Моментально засыпало лицо, забило уши и попало в нос. Руки не слушались совсем, потому пришлось молча лежать с открытым ртом – дышать хоть как – нибудь было нужно. Сердце бешено забилось, разгоняя кровь по вдруг почувствовавшему все неприятные ощущения телу. Лицо невыносимо кололо от жёсткого снега. В израненных руках чувствовался каждый пульс ожившего сердца. Тело словно только что выпало из пресса – ни вдохнуть, ни выдохнуть. Тем более пошевелиться. Морозный воздух скопился в горле и там остался, не желая проходить дальше. Перед глазами расстилалось небо с клубами дыма, частично освещаемыми бушующим пожаром.

– Подними меня. Мне холодно.

В ответ только тишина. Закатив глаза, я не обнаружил той, что сегодня устроила мне второй день рождения. Скрипа снега тоже не было, значит она не отходила. Тогда где она? Рядом ведь была и ни шагу не сделала…

– Я ведь даже не знаю твоего имени. Вернись, куда ты ушла?!

Пересилив боль, я вдохнул носом. Талый снег заставил закашляться. Тело словно порезало на части как овощ новенькой резкой. И всё же жизненно необходимая порция спасительного воздуха дошла до места назначения. Запах палёного ударил в нос, смешиваясь с парами бензина и дымом. Снова начавшийся кашель, едва не разрывающий на части, заставил повернуться на бок. Вроде полегчало, только надолго ли… Выдох и снова вдох. Силы для движения по – прежнему не ощущались, а Её нет.

– Верни—и—и—сь!

Одно лишь протяжное эхо разнеслось вторящими друг другу отголосками по всей местности. Повторный взрыв отбросил мелкие куски металла к деревьям. Несколько стволов повалились от взрывной волны и покатились по наледи, потухнув с шипением в снегу. Меня обожгло, и запах палёных волос перебил все прочие начисто. Свитер на спине и брюки загорелись, моментально обжигая тело. Я вернулся на спину и, приложив все силы, оттолкнулся ногами чтобы последовать за брёвнами. Зацепив какую-то кочку рукой, перевернулся и покатился со склона вниз головой. Любой удар обо что – нибудь твёрдое ничем хорошим точно не кончится. Да что я переживаю – второй день рождения всё – таки! Из поезда спасли, а тут камень какой или сук, подумаешь… Лёд, разобравшись со свитером и частично с рубашкой, уже добрался до кожи и царапал её как десяток кошек за раз. Вдруг склон кончился, и несколько секунд моего парящего полёта завершились падением на лёд. Последнее, что я успел услышать, был глухой стук моей несчастной головы об поверхность покрытого толстой коркой водоёма.

– Крепкая у тебя голова, страдалец.

Она пришла ко мне, нашла меня неизвестно где, под каким-то склоном. Спасён! Правда, опять ничего не чувствую, да и ладно – ведь жив! Её не было видно, хотя снова стояла где-то рядом.

– Я ждал тебя, думал – всё, приехали. Где ты, подойди ко мне.

– Тут я, тут, успокойся.

– Без твоей помощи не поднимусь. Помоги.

– Подойди да помоги, – в Её голосе звучали нотки укора – сначала сам пробуй, потом проси.

– Вот, смотри, пожалуйста!

Встав с трудом на четвереньки, я замер. Руки предательски заскользили, и я неуклюже растянулся на льду. После ещё четырёх попыток, в итоге не увенчавшихся успехом, просто лёг на спину и уставился в ночное небо. Звёзды и ни одного облака. Ни единого намёка на то, что где—то неподалёку произошла катастрофа довольно крупного масштаба, унёсшая жизни нескольких десятков людей, если не больше сотни. Теперь они все там, в горящих вагонах. Должно быть, туда уже давно прибыли машины пожарной службы и скорой помощи. И телевидение уже тут как тут. Завтра заголовки всех газет большими буквами будут привлекать внимание к себе, а в новостях скажут, что начато разбирательство и виновные будут наказаны. Так всегда, все привыкли.

– Видишь, не получается! Сил нет совсем.

– Хорошо, – снисходительно сказала спасительница.

Она наклонилась надо мной. В зелёных глазах было по луне, отражавшейся во льду и придававшей глазам оттенок аквамарина. Длинные каштановые волосы спали с плеч, скрыв от меня небо и окружение, оставляя только Её лицо в полутьме. Она улыбнулась и, обхватив меня за плечи, подняла и посадила на лёд. Не убирая одну руку с плеча, незнакомка села рядом. Теперь мне удалось её рассмотреть. Чёрный пуховик чуть ниже колен, доходивший практически до сапог и белая вязаная шапочка. Больше про одежду нечего было сказать.

– Сам, сам, – буркнул я.

– Пытаться – то надо, иначе как собственные силы оценивать.

– А смысл?

– Тебе как минимум нужно выбраться отсюда, если ты не хочешь тут оставаться, в чём я очень сильно сомневаюсь.

– Так люди же на месте столкновения. К ним сейчас выберемся, и нас спасут.

Она подняла голову вверх и стала насторожено вглядываться в чащу на уступе, с которой недавно кубарем скатился я. Повторив её действия, стал прислушиваться к звукам наверху. Уже были отчётливо слышны сирены, перекрывающие вой друг друга. На их фоне были едва различимы крики людей, сливающиеся в одно неразборчивое гудение.

– Пойдём, – я попытался встать, убрал Её руку с плеча, но для удержания равновесия меня уже не хватало, поэтому встреча со льдом вновь раз оказалась неминуема.

– Тебе, видать, просто нравится себя калечить. Уже который раз падаешь, потом снова встаёшь и обратно на землю, и так раз за разом.

– Как же твоя оценка сил? Сама же хотела проверить, вот я лишний разок и пробую себя.

– Думаю, достаточно. Согласен?

– Да, пожалуй.

Незнакомка поднялась с земли, отряхнулась от налипшего местами снега и протянула мне руку. У неё были такие изящные пальцы, что создавалось неподдельное ощущение их хрупкости. Я лежал и смотрел на неё не отрываясь.

– Ну, чего ждёшь?

Ответа не нашлось. Ничего не жду, просто не тороплюсь. Куда можно торопиться в такой ситуации. Наверху помощь, тепло, люди. Поднимемся и всё будет в порядке. Однако же и выдался денёк! Весь день собирал вещи, готовил провиант в дорогу, торопился, нервничал, а так всё кончилось, хотя…

– Вещи, мои вещи!

– Где, в вагоне?

– Ну да. Ты ведь меня вытащила через окно, а о них никто не позаботился. У меня там были… было… Что у меня там было?

– Ты вообще с собой что – либо брал?

– А как же!

Моему возмущению не было предела. Там наверняка была пара – тройка таких любимых вещей, которые я специально искал по всему городу в летнюю жару, долго примерял, снимал, одевал снова и стоял у зеркала, доставая продавца вопросами «Вот это мне идёт?», «А если с той вещью попробовать, как думаете?» и им подобными, после чего покупал что – то одно и довольный шёл домой считая, что день удался и теперь можно отдохнуть или даже сходить вечером в какое – нибудь приличное место в этой самой вещи. Кроме них там были ещё запасные, но их было не жалко. Какая – нибудь книга из серии тех, что можно перечитывать раз в несколько лет, насыщенная множеством стандартных события и ситуаций, с такими же стандартными героями, но со своей изюминкой, заставляющей вспоминать об этой книге по истечении определённого срока. Щётка, паста, мыло и всё остальное для дороги, когда ехать не одни сутки, а мне нужно было ехать…

– Ты знаешь, похоже я хорошенько головой приложился после падения. Не помню ни о вещах, ни о том, куда я ехал и зачем ехал. Может вообще прокатиться захотелось. Мало ли…

– Как бы там ни было, ты уже приехал и до своего пункта назначения не доберёшься.

– А я на другом поезде! – с уверенностью в голосе парировал я.

– Сомневаюсь, сомневаюсь. Даже уверена в обратном.

Я задумался. Спорить на самом деле было бесполезно. Пока на месте крушения всё разберут, пока проведут все работы и закончат разбирательство. Это как минимум затянется по срокам на неделю и я, само собой, опоздаю туда, куда должен был приехать. Если же рассуждать логически, то я не помню куда и зачем держал путь, а билет остался в поезде и узнать по этой причине так интересующую меня информацию не получится никаким образом. Поэтому и вступать в словесную перепалку без аргументов было как минимум глупо.

– Не стану спорить с тобой.