Вперёд к свободе. Автобиография

На следующий день нас случайно обнаружила целая сборная автостопщиков, которые приехали на Байкал с разных городов. Питер, Казань, Челябинск, Иркутск. По вечерам мы собирались вместе, пели песни, импровизировали музыку из подручных инструментов. В ход шло все, от гитары до железных ложек и кружек. Мы пили вкуснейший чай с чабрецом. Я с удовольствием слушал истории ребят об их путешествиях автостопом. Меня удивило, что за четыре ночи, которые мы провели у общего костра, я не услышал ни одной истории об автостопе, которая закончилась неудачно. В тот момент я удостоверился, что в каждом человеке есть доброта. Человек всегда отвечает добром на добро. Каким бы злым человек ни был, есть множество моментов, когда он считает себя добрым. Конечно, есть и плохие люди, но они сами всего боятся, живут в чертовском страхе за свою жизнь и страхе быть обманутыми. Они попросту проедут мимо, думая, что улыбчивый автостопщик на дороге неспроста там стоит, видя в нем отражение себя.

В последние дни пребывания на Байкале, Таня решила остаться на три дня в Иркутске. Я не был готов к одиночному автостопу и поэтому отправился домой на поезде, так как мне нужно было возвращаться в «Пропорцию». Посчитав затраты нашего путешествия, из двух тысяч рублей мы потратили всего полторы. Осталось пятьсот рублей, которых нам спокойно хватило бы на дорогу домой. Эти деньги я оставил Тане, а сам воспользовался своим финансовым резервом.

Домой я возвращался совсем другим человеком. Глядя в окно поезда, который вез меня домой, я подводил итоги моих внутренних перемен, которые произошли за последние девять дней.

1. Плохие люди на дороге не останавливаются.

2. Автостоп – полностью безопасный способ путешествия.

3. Я еще раз убедился, что все тараканы только в голове у нас самих.

4. Чтобы путешествовать, не нужны большие деньги. Наоборот, чем меньше с собой денег, тем интереснее.

5. Если просить что-либо со скидкой, то получишь со скидкой. Если попросить бесплатно, то с таким же успехом то же самое получишь бесплатно.

6. Автостоп – это один из самых мощных инструментов личностного роста, тестирования своей психологической подготовки, а также повышения навыков общения и коммуникабельности.

У меня усилилось желание продолжать изменения в своей жизни, но для этого мне нужно было освободиться от множества привычек, которые я внедрил себе за время управления бизнесом.

Записанная фраза:

«Не держись за старое. Держись за новое. Только знай, что новое тоже со временем становится старым…»

Вернувшись домой, меня ждала очередная неожиданная новость. Моя помощница Светлана тоже забеременела. «Во дела, – подумал я, – хоть не уезжай теперь никуда». Исходя из моего опыта работы в «Пропорции», сложилось суеверие: если девушки уходят в декрет, значит скоро в Россию придет кризис. Если в 2009 году в декретном отпуске было три сотрудницы, то в этот раз их было уже пять!

Когда Таня вернулась в Красноярск, она попросилась переехать ко мне, так как возможности снимать жилье из-за отсутствия работы у нее не было. Мне было с ней очень комфортно, и путешествие автостопом на Байкал подтвердило, что мы легко уживаемся в любых ситуациях. К тому же, в последнее время, находясь в одиночестве, меня посещали депрессивные мысли.

Выход на крупные города России

Через две недели мне предстояла двухнедельная поездка в Питер и Москву. Я активно вел подготовку на вывод «Пропорции» на новый уровень. Я записал свое предложение о сотрудничестве в видеоформате, приложил портфолио «Пропорции» и разослал его по питерским и московским проектным бюро, где я говорил о своих преимуществах и что я выезжаю в их город, где мы сможем при личной встрече обсудить все тонкости сотрудничества. Я был уверен, что мой план сработает. Я отправил письма по электронным адресам организаций и стал собирать вещи для поездки.

Подошла дата отлета в Питер. Из трехсот отправленных писем, ответили только на два. Они звучали так: «Спасибо, но лишних заказов у нас не бывает». Настроение упало в плинтус. Столько проделано работы, а план не сработал… Совсем ни сколько… даже на 1%. У меня такого еще никогда не было…

После такого провала я летел в Питер полностью поникший. Снова пропала уверенность, и иссякли силы.

Прилетев в Питер, я заселился к своему давнему питерскому другу – Артему. Он меня быстро реанимировал, предложив свою помощь в качестве рекламного агента. Суть сотрудничества, которое он мне предложил, заключалась в выходе на заказчиков без посредников на всю территорию России. Тем более, мне совсем уже не сиделось на месте, «Пропорция» автоматизирована, и я с удовольствием готов был покататься по другим городам.

Последующие десять дней мы с Артемом создавали новый сайт «Пропорции», который легко можно было продвигать по Яндекс-директу. И правда, он получился серьезным и вызывающим желание связаться с руководством компании, оставалось только поработать над ключевыми словами для продвижения сайта в интернете. Артем остался доделывать недостающие элементы, а я поехал в Москву, откуда у меня имелись заранее купленные авиабилеты домой в Красноярск.

Москва мне никогда особо не нравилась, я гулял по городу, наблюдая за людьми, как они мчатся в суете по своим делам. В какой-то момент мне их стало даже жалко. Живут они в своих бетонных скворечниках, изо всех сил стараются сделать свою жизнь лучше, купить более красивую одежду, поменять свой автомобиль, сделать ремонт своего жилища. Но так как эти вещи имеют функцию старения, а новая мода меняется каждый год, то этот бег по кругу становится бесконечным.

Первым делом я заехал к Люде Саввиной. После того, как я начал путешествовать, стало появляться больше друзей в разных городах. Так как я приехал всего на пару дней, Люда предложила пожить у нее. Помню, как моему приезду были рады ее дети, ведь мы с ними так здорово сдружились, живя на Самуи.

Ближе к концу рабочего дня, я поехал встретиться со своей давней возлюбленной – Викой. Да… уже прошло четыре года с момента нашего знакомства, а я так и не смог покорить ее сердце. Да уже и не надеялся, так как мне тяжело прижиться в Москве, к которой она так привыкла. К Вике я стал относиться просто, как к другу, мне так было проще. Мы встретились и пошли гулять по центральным улицам города. Я был удивлен, что Вику последнее время мысленно штормит, как меня. Даже идиотские желания были одинаковые. Например, уехать жить в Тибет, или уйти в монастырь подальше от людских глаз и подобные дурости. Я ей сказал, что это признак к глобальным переменам, что вот-вот должно произойти озарение, после которого поменяются ценности в жизни и все кардинально изменится, но только в лучшую сторону. Увидев друг друга, нам на порядок стало веселее. Мы на ходу играли в игры, придуманные спонтанно. Например, Вика закрывала глаза, а я вел ее за руку, ее задача была довериться мне и спокойно идти куда я веду. Потом мы менялись. Это упражнение являлось хорошей проверкой уровня доверия друг другу.

После захода солнца мы зашли поужинать в одно из кафе на Арбате. Мы сидели за столом в ожидании еды. Я, как и в предыдущие встречи с Викой, стал испытывать непонятную скованность в теле и тупение в мозгах. Это означало, что как бы далеко я не пытался спрятать от себя чувства к Вике, они все равно всплывают. Я понял, что если в течение минуты я ничего не сделаю, то наша встреча закончится тем же печальным сюжетом, каким заканчивалась каждый раз. И пока мой мозг не начал придумывать высоченные стены в виде непреодолимых препятствий в моей голове, я сделал резкое немыслимое действие. Я левой рукой прижал Вику к себе и укусил ее за голову, и несколько секунд продолжал ее несильно грызть. Это происходило на глазах у более десятка людей, находящихся в кафе. К моему удивлению Вика слегка вздохнула и сказала, что ей очень приятно. Из кафе мы вышли уже держась за руки. Мы еще много гуляли в тот день. Рассказывали друг другу стихи, дурачились и много смеялись. Проводив Вику до ее подъезда, она предложила подняться и попить чаю. Конечно, я воспринял ее слова как прямой намек, так как в большинстве случаев после приглашения на вечерний домашний чай от других девушек, я часто оставался у них до утра.

Время близилось к ночи, чай в кружках закончился. Вика сказала, что была бы рада провести эту ночь со мной, но пока она не готова. Если честно, то у меня самого тряслись ноги, и дребезжала душа от волнения. Мы договорились встретиться завтра и повторить прогулку. Спускаясь по подъездной лестнице, я боролся со своим умом. Я никогда ни с кем не ощущал такого волнения. Что же делать? Я снова струсил! Да сколько же можно?! Когда же я возьму себя в руки, точнее, крепко в руки возьму Вику?! Спустившись до первого этажа, я увидел черную подъездную дверь и остановился. В моей голове громом раздались слова: «Если ты выйдешь за эту дверь, то уже не сможешь вернуться!» Я замер на несколько секунд, после чего ринулся в обратную сторону. Когда Вика открыла дверь, я вломился к ней, поцеловал, и твердо, одновременно, почти шепотом, сказал, что сегодня эту ночь мы проведем вместе.

Нас разбудил звук метлы дворника, который подметал улицу. Для меня было непривычно слышать такие звуки и шум машин, так как с самого своего рождения жил в тихом дворе на окраине города. Проснуться мне было нелегко, так как всю ночь я не мог сомкнуть глаз, наблюдая, как нежно спит моя возлюбленная. Я проводил ее на работу и отправился по своим делам.

Вечером мы снова встретились. Ее глаза сверкали ярким сиянием. Она была счастлива. Четыре года мне понадобилось для осуществления моего желания, которого я сильно желал и одновременно боялся. Четыре долгих года… Прогуливаясь по набережной Москвы-реки, Вика спросила меня, что мы дальше будем делать? Я с печалью ответил: «Ты знаешь про мою мечту, она для меня дороже отношений. Я все равно приду к ней с тобой, либо без тебя». Было видно, что Вика задумалась. Я заметил, что она не верит в меня и не готова тратить часть своей жизни на мечты, которые практически недостижимы. «Но ведь это будет не скоро. Сколько понадобится времени?», – спросила Вика. «Через год, осенью моя мечта начнет работать. Вот увидишь», – мною произнесенные сроки были названы интуитивно, это первое, что пришло мне в голову.

Мы договорились, что мы вернемся к этому вопросу, когда она прилетит ко мне в Красноярск, а сегодня мы не будем думать о далеком будущем, а просто насладимся настоящим моментом. Случайно мы попали на уличное мероприятие, где потанцевали и повеселились от души.

На следующее утро я заехал к Люде за вещами и направился в аэропорт. Вот неожиданный поворот событий, думал я, возвращаюсь без заказов, но с полными штанами радости.

К моему возвращению в Красноярск самая крупная в Красноярском крае сеть аптек сделала заказ на проектирование двух объектов. Один находился в поселке Тура, а второй в ненавистном мною Норильске. На обоих объектах необходимо было сделать обмеры и визуальное обследование. Для этого мне никто не требовался, и я собрался лететь один.

Управление капитальным строительством города Норильска так и не рассчиталось со мной по прошлогодним договорам подряда, обосновывая свои действия тем, что выполненные мною проекты не завершены. Так и было по факту. Но мы не могли их завершить, так как не поступало никаких замечаний со стороны заказчика. Единственным выходом было в очередной раз к ним наведаться. Поэтому в этой командировке в Норильск я мог убить сразу двух зайцев. Но так как летом авиабилеты в Норильск нужно приобретать за месяц из-за возвращения норильчан домой из отпуска, я сначала решил полететь в Туру.

Тура

Поселок Тура является столицей Эвенкийского автономного округа, площадь которого сравнима с площадью Франции. Население всей Эвенкии не превышает шестнадцати тысяч человек. А в самом поселке Тура всего четыре тысячи жителей. Летают туда только маленькие самолеты, вместительность посадочных мест в которых не превышает пятидесяти человек. Туда я полетел на старинном самолете АН-26, напоминавший знаменитый кукурузник. Его двигатели так громко шумели, что пассажирам приходилось орать изо всех сил друг другу в уши, чтобы услышать друг друга. При посадке поднялся ветер, такое часто бывает в Туре, и самолет как пушинку стало раскачивать. Пилот того самолета настоящий профессионал, ведь он каждый день летает на этом авиааппарате с Красноярска в Туру и обратно. Меня удивило, что после посадки все пассажиры просто вышли из самолета, взяли свои вещи из багажного отсека и пошли на выход с аэродрома. Как будто мы не из самолёта вышли, а из обычного автобуса. Мне даже очень понравилась такая простота. Никакой дополнительной техники и сверхконтроля. Все просто, все свои.

Меня встретил водитель на служебной машине и отвез в гостиницу, после чего я, вооружившись необходимыми инструментами для обследования здания, направился на объект в действующую аптеку. Работы мне было на два дня. За это время я успел влюбиться в этот поселок и войти в полное доверие к заведующей аптеки, что та даже предлагала меня познакомить с местными одинокими девушками, чтобы я остался там жить. Если не обращать внимание, что зимой здесь температура опускается до -55 градусов, поселок правда прекрасен. Он расположен на слиянии двух таежных чистейших рек, окружен высокими горами и практически изолирован от цивилизованного мира. Каждая третья семья имеет моторную лодку, на которых они ловят рыбу. Отсутствие развратных ночных клубов и навязчивых рекламных баннеров придало мне ощущение, что я оказался в отпуске. Единственными транспортными путями является самолет и река, по которой плавают летом на лодках, а зимой ездят на буранах. Но по реке нет необходимости передвигаться на большие расстояния, так как до ближайшего населенного пункта сотни километров.

Так как из Туры самолеты в Норильск не летают, мне пришлось вернуться обратно в Красноярск, а оттуда сразу в Норильск.

Норильск

Ох, этот Норильск… Как же ты мне дорог. Больше всего меня волновала не аптека, а «обожаемое» мною Управление капитального строительства. Ведь они до сих пор не выплатили оставшиеся два миллиона рублей, ссылаясь на недоработки в проекте. Скучают, видимо, по мне, понравился я им сильно. С моими сотрудниками по телефону общаться не желают, в живую меня видеть снова хотят. Ну что же, придется биться до последнего, другого пути нет.

Летом Норильск совсем иной. Если в прошлом декабре за две недели я здесь ни разу не увидел солнце, то летом я его мог наблюдать круглые сутки. Самое сложное было уснуть, так как даже шторы не спасали от дневного света на протяжении всех ночей. Местные говорят, что непривычно только первые два года, а потом организм привыкает.

С аптекой я управился за четыре часа и после пошел в Управление капитальным строительством. Ох, помню, как перешагнув через порог, на все здание сразу раздались то ли веселые, то ли тревожные крики: «Пропорция» приехала!!!». И давай по накатанной меня гонять из кабинета в кабинет по сметному отделу. Через два дня проект был перевыполнен на 120%. Уже сами проверяющие не знали чего еще придумать, но придумывали. Одна бабушка уткнувшись в проект и так его покрутит, и сяк, а потом говорит: «Евгений, все хорошо, но как-то легко ты все выполнил, добавь в спецификации производителей световых ламп, я понимаю, что по нормам этого делать не нужно, но сделай это ради меня, чтобы тебе жизнь сахаром не казалась». И казалось, что до финиша осталось всего лишь несколько малюсеньких шажочков, и тут последняя проверяющая достала копию Договора подряда, выпучила глазенки и на весь кабинет возмущенно заявила: «Два миллиона за эту работу???!!!», как будто я все эти деньги положу себе в личный карман. Я ей принялся объяснять, что данный объект я получил на основании официального государственного аукциона, что за меньшую стоимость никто не согласился выполнять данную работу, что треть стоимости мне пришлось оплатить геологам и геодезистам, что 30% у меня уйдет на налоги, что над данным проектом трудилось десять человек плюс главный инженер, что лично мне от этой суммы перепадет совсем незначительная часть. Но ей совсем не интересно было это слышать. И тогда она сказала, что я обязан согласовать все прайс-листы с администрацией города, что было невозможным, так как из-за долгой задержки проверки данного проекта все цены изменились. В лучшем случае, мне на это понадобилось бы не менее двух недель. Наступил конец рабочего дня, и я в недоумении, что делать дальше, пошел к себе в гостиницу.

На следующий день я проснулся в семь утра. День еще не успел начаться, а я себя уже ощущал как будто он только закончился. Лежа в кровати, я умолял Вселенную о том, чтобы начальство пошло мне навстречу и подписало акты выполненных работ. За то утро я повторил фразу более двухсот раз: «Вселенная, пожалуйста, помоги мне подписать акты выполненных работ до обеда». В безнадежном состоянии я пошел напрямую к заместителю начальника Управления и объяснил всю ситуацию, что надомной просто издевается сметный отдел. В ответ я получил одобряющий ответ: «Ты прав, зная своих работников, ты никогда им не защитишь проект. Давай акты, все остальное я сделаю сам, только не говори об этом сметному отделу». У меня было ощущение, что сам ангел меня вытащил из преисподней. Я передал акты и тут же побежал в бухгалтерию готовить документы на оплату. Пробегая мимо открытой двери сметного отдела, навязчивые работницы мне не дали пройти мимо. Я им сказал, что мне пора возвращаться в Красноярск, и я обязательно вернусь в декабре для завершения всех дел. Как же они были рады себя чувствовать у власти передо мной. Спустя час я вышел из этого адского здания с трясущимися ногами и счастливой улыбкой. Все закончилось. И я дал себе обещание больше ни за какие деньги не работать с отделом капитального строительства города Норильска!

Одновременно со мной в Красноярск вернулась Таня со своего очередного путешествия. Пока я был в Питере, она познакомилась с Гришей, который в начале мая вышел из дома в Нижнем Новгороде и абсолютно без денег поехал во Владивосток. На обратном пути он встретил Таню и предложил прокатиться по Казахстану. Их путь составил целый месяц. Они умудрялись жить в неплохих отелях, договариваясь с администрацией о бесплатном проживании за помощь, видеоотзыв, либо искреннюю улыбку.

Таня с Гришей приехали не в лучшее время. Мне нужен был долгий период, чтобы отойти от «Норильской мясорубки». Я был нервным и в течении первой недели почти каждый вечер употреблял алкоголь. Через две недели уехал Гриша, а еще через две к нему уехала Таня. Печально было провожать Таню на поезд, она мне стала как родная, но в тоже время я был за нее очень рад.

Благодаря моим периодическим выездам из Красноярска я постепенно отвыкал от привязанности к своему родному городу и уже мог находиться за его пределами более долгий срок. После своих командировок, одним из вечеров, открывая дверь своей квартиры, из моих уст непроизвольно прозвучала фраза: «Это моя гостиница, в которой я прожил всю свою жизнь». И в этот момент в моей голове произошла вспышка! А ведь и правда, моя квартира – это место моего временного пребывания и не более того. Я осознал, что я ничем не привязан к своим родным стенам, и с этого момента я перестал зависеть от своего города.

План моего друга Артема сработал. Мне стали поступать звонки с разных городов России и даже из Крыма, но ни одного договора не было подписано. Я думаю, что дело было в стоимости. По моим расчетам мы могли соперничать только с Московскими и Питерскими организациями, так как по итогам моего мониторинга цен наши услуги стоили в полтора раза дешевле, чем в Питере, и в два раза меньше московских цен. Но оттуда звонков пока не поступало.

ФСС

В сентябре на расчетный счет организации поступило возмещение декретных пособий, которые были уплачены нашим молодым мамочкам. Но возмещение пришло не полностью, а всего лишь 30%. Фонд социального страхования обосновал свои действия тем, что сотрудник не может получать зарплату в три раза больше директора. Якобы это не логично. И поэтому они решили посчитать декретные пособия по зарплате директора. Это как понимать? Причем здесь зарплата директора? Да, я себе начислял минимальную официальную заработную плату, а остальной свой доход забирал как дивиденды, так как с дивидендов почти в пять раз налогов меньше платится. А какое дело ФСС до заплаты директора? В общем, по их расчетам, я своим девочкам в три раза больше переплатил, и что я должен был оплатить пособия в два раза меньше, чем полагаются пособия молодым мамочкам, которые вообще никогда нигде не работали. Получается, что официально не работать выгоднее, чем официально работать. И тут же налоговая мне пишет такие письма: «Евгений Иванович! Требуем увеличить заработную плату своим сотрудникам и себе тоже!» Почему требуют, понятно, денег хотят, чтобы я им больше заплатил. Вот только ФСС после этого на дыбы встает: «Вы специально платите своим сотрудницам, которые собираются в декрет, много денег, чтобы нас опустошить?» Да как опустошить, если налоги на эти декретные были официально уплачены? И как быть предпринимателю? То больше плати, то много заплатил. Тоже мне цари! А за счет кого они сами-то кормятся? Не на налоги ли, которые платятся с той самой зарплаты? Так, с логической стороны, моим девочкам они в ноги кланяться должны, а не выкаблучиваться да заставлять бегать будущих мам на последнем месяце беременности вместе с их директором в сборе доказательств, что они честно работали.

Конечно, я не мог смотреть на такие вещи равнодушно. В течение трех недель я практически ежедневно штурмовал сотрудников ФСС, потом они меня повели к начальству, обвиняли в махинациях, за что мне грозит уголовная ответственность. Все требуемые документы мною были предоставлены, и им уже ничего не оставалось, как принять поражение. На последней встрече сотрудница ФСС, которая была закреплена за «Пропорцией», презрительным тоном сказала мне: «Вы такой нудный, аж противно! В понедельник мы отправим Вам деньги». Я на многое закрываю глаза, но не когда ущемляют людей, к которым я отношусь с уважением.

Кризис в России

В России финансовая ситуация с каждым месяцем становилась все хуже. Сначала весь государственный бюджет ушел на строительство спортивных сооружений для проведения Олимпийских игр в Сочи. Потом к России присоединился Крым, что также потянуло колоссальные расходы. А далее резко обесценился рубль.

Когда я был в Норильске, глава района Талнах мне лично сказал, что строительство по моим проектам начнется не ранее 2017 года, так как администрация города находится в больших долгах. Они вынуждены брать кредиты в частных банках, чтобы выплачивать заработную плату своим сотрудникам. Он сказал, что вначале июня долг по Крайнему северу составлял один миллиард рублей, а по Красноярскому краю он превышал двадцать шесть миллиардов рублей. Ну, а про общий долг страны он не озвучил, чтобы я спал спокойнее. К осени эти цифры выросли еще в два раза. Именно поэтому с моими сотрудницами так жестоко хотели обойтись сотрудники ФСС, и давила на меня налоговая служба.