Китаец

– По сути, у тебя нет друзей, – проговорил он медленно, вглядываясь в мои глаза.

Я задумался над тем, как лучше объяснить этот момент старому разведчику.

– Ни по сути, ни по содержанию, – твердо ответил я спустя минуту. – Без друзей легче живется.

По лицу Минина нельзя было понять его реакции на мои слова, но меня это не смущало. Он просил искренности, и я честно пояснил ему свою позицию по «дружественному» вопросу.

– Не волнуйся. Тем паче ты не врешь, и это главное для нас, – подбодрил меня подполковник.

– А я и не волнуюсь, – огрызнулся я. Уважительному тону в беседах с командирами мне только предстояло научиться.

– Ты пойдешь вне основного потока.

– Это как?

– Индивидуальная программа: у тебя будет только один сокурсник – ты сам.

* * *

Вообще, кроме утомительной военной комиссии, экзамены проходить мне не пришлось. Мне провели лишь несколько специальных психотестов. Как оказалось, мой интеллект и морально-волевые качества не нуждались в особой проверке. Спустя годы Минин рассказал, что мои «волю и мозги», без моего ведома, протестировали еще во время моей учебы в Тимирязевке.

Спустя месяц меня поселили на конспиративной квартире, где и проходила индивидуальная подготовка.

За те пять лет, что я провел в Китае, я неплохо узнал страну. Теперь я продолжал ее изучать более глубоко и с профессиональным подходом к вопросу. Совершенствовал язык, изучал технические предметы – радиосвязь, тайнопись, работа с микропленками, фотография. Знакомился с агентурными приемами: вербовкой, обнаружением слежки, уходом от нее, гримом…

Разумеется, не забывал химию, углубляясь не только в теорию, но и в практику многих вопросов. Спецтермины на китайском языке давались мне легко, учить их приходилось дуплетом – «китайский – английский». Но эта «зубрежка» занимала много времени. Однако с каждым месяцем процесс обучения становился только легче. Прежде всего в этом мне помогали занятия со специалистами по памяти. Если в начале учебного процесса я мог запомнить за минуту всего 4–5 из идущих подряд 20 слов, то через год занятий легко запоминал 50 и более слов последовательно, при этом легко мог воспроизвести их в обратном порядке. Номера 20–30 машин, стоящих на стоянке, лица, детали интерьера – все это моя память фиксировала легко и безошибочно.

Меня учили обращаться с оружием. Причем с ним я работал на том же письменном столе, где изучал теорию. Различные системы, сбор и разбор на время и вслепую. Стрельбы проходили в тире на стадионе «Динамо» и в Подмосковье.

Но и после всех обязательных занятий не оставалось ни минуты свободного времени. Разведчику мало вытащить на контакт нужного человека, важно стать интересным собеседником. Поэтому Минин призывал меня расширять кругозор, и мне, ко всему прочему, приходилось успевать читать массу книг на всевозможные темы.

* * *

Плотное расписание занятий помещалось в пять дней в неделю, субботу и воскресенье я проводил с родными и Катей. Разумеется, никто из них ничего о моей новой жизни не знал. Домашним я рассказывал, что отныне работаю в одной серьезной лаборатории, куда меня пригласили после того самого круглого стола. Говорил, что лаборатория располагается в паре сотен километров от Москвы, и нет ни смысла, ни сил каждый день мотаться туда-обратно. Когда поднималась тема моей работы, я обильно сыпал различными сложными терминами. Это всегда помогало скорее завершить неудобный для меня разговор.

Отношения с Катей усложнялись. В один из дней я затратил много времени на проверку приобретенных навыков по уходу от слежки и не смог вовремя прийти в кинотеатр. В итоге у кинотеатра, расположенного в торговом центре «Пятая авеню», мы встретились не до, а после фильма. Катя увидела меня, но сделала вид, что не заметила, и обиженно прошагала мимо.

– Кать, ну стой. – Я нагнал ее в два счета. Катя продолжала идти вперед и даже ускорила шаг. – Кать, ну что, мне тебя силой останавливать? Давай поговорим!

– Слышь, отстань от девушки. – За руку меня схватил лысый шкаф – охранник торгового центра.

Я легко выдернул руку и посмотрел в близко посаженные глаза амбала.

– Занимайся своим делом, о’кей? – весьма дружелюбно я предложил ему не лезть к нам.

Я успел заметить возмущенное удивление в глазах охранника и продолжил догонять Катю.

– Послушай. Я не прав в том, что не смог прийти вовремя. Но ты же знаешь, что, значит, на то была причина. – Мы наконец начали разговор, когда стояли у пустующей остановки неподалеку от торгового центра.

– Леш, у тебя всегда есть причина.

– Ну да, просто так ничего не бывает.

– Мы не можем просто так даже в кино уже сходить! Что настолько важного на этой твоей работе? – Катя говорила спокойно, не кричала.

– Вся работа, которой я занимался столько лет, наконец-то приносит плоды, она замечена, признана, понимаешь? И самое главное…

– Молодой человек!

Я обернулся. К нам приближался тот самый охранник, а за ним, казалось, двое его братьев-близнецов – такие же коротко стриженные крупные ребята в классических костюмах.

– Ты там кому попытался место указать?! А?!

Я сделал шаг им навстречу, чтобы Катя оказалась позади меня. Они подошли к нам вплотную.

– Вы просто полезли не в свое дело, – попытался спокойно и деликатно ответить я.

– Это мне решать – где мое дело, а где нет.

– Нет, – заверил я нового знакомого.

– Что нет?!

– Не вам решать. Вы пришли мне это сообщить и друзей своих позвали?

– Как ты меня бесишь! – Амбал выкинул кулак в сторону моего лица, но я легко увернулся.

Катя стояла сзади и испуганно повторяла:

– Не надо, ну хватит! Леша! Не надо! Отстаньте вы от нас!

– Хотите обязательно подраться? – спокойно спросил я.

Вместо ответа он схватил меня за рубашку, но я тут же коротко всек ему по руке, он ее одернул и затряс от боли.

– Держите его! – приказал своим цепным псам амбал.

Я расслабил плечи, втянул шею, согнул руки в локтях и запястьях. Тому, который приблизился ко мне первым, я вывернул руку, остановившись прямо на грани разрыва связок. Не отпуская его, я резко сместился в сторону, где встретил второго, подоспевшего на пару мгновений позже. Его тяжелый медленный удар ногой было очень легко перепрыгнуть, проще, чем через скакалку. Еще находясь в прыжке, я успел ударить ему в солнечное сплетение, а приземлившись, захватил его шею. Катя вскрикнула. Обе моих руки были заняты, когда предводитель моих «пленников» дернулся в мою сторону. Он не учел, что подпрыгивать ногами вперед с опорой куда проще, чем без нее. Поэтому амбал получил простой удар ногами в грудную клетку и осел.

Я ослабил руки – один закашлялся, другой схватился за сустав. К остановке подъехал троллейбус. Я повернулся к Кате и протянул ей руку.

– Наш, идем, – кивнул я в сторону открывающихся дверей.

Мы зашли в троллейбус. Когда тронулись, троица сразу же осмелела и осыпала меня последними словами, которые глухо доносились внутрь пустого транспорта. Мы проехали пару остановок молча. Катя смотрела в окно, ее трясло, я спокойно держал ее за руку.

– Ты меня почему-то пугаешь… – тихо сказала она.

«Я сам начинаю себя пугать», – подумал я про себя. Троллейбус свернул на улицу Народного Ополчения.