Лики любви

Евгений ушёл к белым и покинул Крым вместе с последними частями врангелевской армии. Советское правительство не раз предлагало ему вернуться, но сын революционера предпочёл умереть в Париже в полной нищете. В воспоминаниях написал, что у него «совершилась полная переоценка ценностей». Ясно, что о таком сыне власти предпочитали помалкивать, и потому в те сумбурные годы в стране появилось немало самозваных детей лейтенанта Шмидта.

На этом любовные чудачества лейтенанта не кончились. Не будем здесь касаться психиатрической стороны дела (он не раз лечился и даже был списан в запас, и только русско-японская война вернула его в строй: в такие времена медики не слишком придирчивы), а поговорим о романтической, которой занимаются уже не психиатры, а психологи. Согласно их наблюдениям, отличительная черта романтической души – тревожиться и переживать, верить и надеяться, любить и отчаиваться. Это душевно красивый человек, который хочет, чтобы у всех было всё хорошо, но кто и как это сделает, он не знает.

В трудной и опасной ситуации торопится пожертвовать собой. Ему важнее красиво умереть, чем выжидать, уступать. «Человеку так жить нельзя!» – заключает он и выходит из игры. Для него очень характерно чередование необоснованного энтузиазма и неоправданной печали. С возрастом количество энтузиазма уменьшается, его сменяет печаль. Не давайте такому деньги в долг: не отдаст, да ещё и обидится.

Не будем утверждать, что перечисленное характерно для всех романтиков без исключения, поскольку нас интересует лишь этот прекраснодушный лейтенант.

В не такие уж далёкие времена романтические настроения у нас активно поддерживались, и Шмидт оказался очень кстати. «Это вам, романтики, это вам, влюблённые, песня посвящается моя», – пел Марк Бернес. Была романтика дальних странствий, песен под гитару, была романтика революции. В известном фильме «Доживем до понедельника» учитель устами Вячеслава Тихонова проникновенно излагал ученикам некоторые факты шмидтовской биографии с такими комментариями: «Главный его дар – это ощущать чужое страдание более остро, чем своё. Именно этот дар рождает бунтарей и поэтов».

Так вот о деньгах. 39-летний всё ещё лейтенант, трижды списанный на берег с психиатрическим диагнозом и трижды восстановленный благодаря хлопотам его влиятельного дяди, Владимира Петровича, адмирала и кавалера почти всех орденов, стал командиром отряда из двух небольших миноносцев. Всеми закупками распоряжался командир и деньги находились у него. И вот лейтенант, забрав всю немалую наличность – две с половиной тысячи рублей – в военное время покидает корабль и отправляется в самовольную отлучку. Есть предположение, что с этими деньгами он отправился в Киев, на бега, романтически рассчитывая умножить капитал. Так он оказался в поезде, где и познакомился с симпатичной молодой женщиной, Зинаидой (Идой) Ризберг. Ехали вместе 40 минут, всё это время проговорили. Потом попутчица вышла, оставив в поезде влюблённого по уши романтика.

После расставания завязалась переписка. Он писал ей ежедневно. «Вчера, как водится, на сон грядущий перечитал Ваши письма. Всюду у письменного стола пьянящий запах Ваших духов. Всюду неотступно со мной… Вы перевернули всю мою жизнь. Понимаете ли Вы сами, сколько счастья дали мне Ваши письма? Я Вас люблю. Это страшное и святое слово. И произносить его можно, только когда оно выливается из души, как молитва…» Если отвечала не сразу, горевал: «На пять моих писем Вы отвечаете одним».

Переписка длилась несколько месяцев и дала пищу и литературе, и кинематографу, воспевших эту любовь. Что касается денег, то они куда-то исчезли. Офицера задержали, началось следствие. Шмидт врал и выкручивался, но в конце концов во всём признался. Его отстранили от должности и отдали под суд. Дела могли повернуться совсем плохо, но снова вмешался дядя: внёс деньги и устроил, чтобы племянника в очередной раз уволили, но только тихо, без указания причин.

Когда в Севастополе начались волнения, матросы «Очакова» призвали Шмидта возглавить мятеж. Он прибыл на крейсер и велел дать сигнал: «Командую флотом. Шмидт». Но на других кораблях матросы молчали, офицеры называли лейтенанта изменником, и «командующий» разрыдался: «Кругом рабы! Будь проклят рабский город! Уйдем отсюда в Одессу, в Феодосию, куда угодно!» Но уйти уже не получилось, и Шмидт с соратниками оказался в крепости.

Ида примчалась в крепость и добилась разрешения на ежедневные свидания с арестантом. «Я все ещё чувствую прикосновение Вашей руки. И Вас всю…» – писал ей Шмидт после первого свидания. А их было целых 37, и переписка продолжалась. Перешли на ты: «Голубка моя, если суждено мне прекратить жить, забудь скорее меня. Пусть тогда всё, что протекало в нашей с тобой жизни-переписке, отойдёт от тебя как сон и не налагает страданий на твою осиротевшую душу, забудь тогда и живи».

Когда Иде передали, что свиданий больше не будет, она приняла яд, её едва спасли в больнице. Но прожила ещё долго, получая персональную пенсию. Умерла в 1961 году и похоронена на Ваганьковском кладбище Москве. На камне написали: «Здесь покоится прах З. И. Русецкой-Ризберг – друга лейтенанта П. П. Шмидта, героя революции 1905 года».

Смертельная любовь

На эту тему есть две истории – одна типичная, другая – совсем наоборот. Начнем с типичной.

Дима Нестеров – сильный, красивый, любимый друзьями и родителями парень из хорошей семьи (отец – профессор, мать – врач) пренебрёг протекциями и пошёл служить в десантные войска. До ухода в армию успел сильно влюбиться в некую Лену из совсем другой семьи – с отчимом, пьянками и побоями. Из части он писал ей каждый день, иногда она отвечала. Однажды даже сумел до неё дозвониться. Было уже поздно, и она спросонья его не узнала: «Артур?» А потом, когда сказали, что девушка в больнице с воспалением лёгких, написал матери: мол, помоги, Леночка тяжело болеет. На самом деле ей сделали аборт от какого-то приятеля, но Диме об этом говорить не стали.

Когда пришёл из армии, Лена превратилась в модную женщину с кучей поклонников, и нужно было постараться, чтобы привлечь её внимание. Профессор привозил из-за границы модную одежду, а Дима вместо института пошёл зарабатывать на духи и бриллианты. Только вот со свадьбой вопрос затянулся на два года, хотя «нет» девушка не говорила. Потом укатила на юг с очередным поклонником. Новый год всё-таки пообещала встретить с Димой, но не пришла. Спустя некоторые время он сделал очередную попытку предложить руку и сердце, а в ответ получил назад все свои письма и фотографии.

Не будем заниматься самодеятельным психоанализом и описывать переживания парня. Важно то, что он повесился на кухне в собственной квартире, успев написать на зеркале чёрным фломастером: «Если не хватит сил победить, пусть хватит сил не покориться». Это была любимая присказка его армейского командира.

Во второй истории – уже два трупа, в одном из рабочих районов Челябинска, города, который вошёл в анекдоты суровостью своих мужчин. Отец 16-летней Оли повесился. Нет, ни пьяницей, ни даже чересчур суровым мужчиной Сергей не был, жену и дочку, о которых тоже никто дурного слова сказать не мог, очень любил. Дочка – красавица, училась хорошо. После гибели отца пошла работать. Время летит быстро, вот ей уже 21, пора замуж… А она тоже повесилась. Аналитики из прокуратуры тут же нашли научное объяснение: ничего не поделаешь, генетика. «Склонность к суициду часто передаётся по наследству». Звучит серьёзно и солидно. Единственный недостаток версии – что к этому конкретному случаю она отношения не имела, потому что у отца была веская, с его точки зрения, причина: подросшая дочка влюбилось… в него самого. Со всей безоглядностью и силой, на какую только способна первая любовь. Когда жена поняла, что к чему, Сергей решил поставить таким образом точку в этой скандальной истории: здесь же, прости Господи, не Бразилия, о которой у нас ещё будет повод вспомнить.

А дочка перед смертью оставила записку: «Я безумно люблю отца, не могу без него жить». Вот и ушла к нему.

…Мёртвые учат живых, говорили древние. И чему нас научили эти две истории?

Во-первых, дали повод ещё раз вспомнить библейского мудреца: всё проходит, и это пройдёт. Человеческая психика такова, что со временем многое забывается и притупляется любая боль. Только смерть непоправима. Во-вторых, подтвердили справедливость научного наблюдения, которое заключается в том, что пессимисты редко уходят из жизни добровольно – они и так ничего хорошего от неё не ждут. Обычно ломаются жизнерадостные люди. Крепкие, но хрупкие. Таких в нашей стране набирается от двадцати до сорока тысяч ежегодно – цифра зависит ещё и от того, какие в стране времена. То есть население небольшого райцентра. На самом деле, конечно, их в разы больше, потому что не у всех получается довести дело до конца, К тому же, много подобных случаев можно объяснить по-разному: случайно человек попал под машину (утонул, упал с крыши, пропал без вести) или так было задумано?

Теперь немножко статистики. Она свидетельствует о том, что возраст самоубийц снижается (тех, кому от 15 до 35-ти становится всё больше), а, значит, растёт и число погибших от неразделённой любви. Причём женщины пытаются сделать это в семь раз чаще мужчин, но всё-таки мужчин среди покойников вчетверо больше. Объясняют это тем, что мужчины гораздо реже пытаются всего лишь напугать кого-то такой попыткой, а подходят к делу основательно.

Ну и, наконец, та же статистика, пусть и с неожиданной стороны, доказывает пользу веры в Бога: атеисты убедительно лидируют среди самоубийц, причём в совершенно разных странах. Церковь же всегда считала самоубийство страшным грехом, расплачиваться за который придётся и на том свете.

Французские психиатры ещё двести лет назад попытались дать простой ответ на сложный вопрос, решив, что у самоубийц непорядок с головой. Такое объяснение пришлось по душе их советским коллегам, потому что-де только психи могли добровольно уходить из нашей счастливой жизни. Сегодня эту проблему и на западе, и у нас рассматривают гораздо шире, признав, что прежний тезис, претендовавший на универсальность, со своей задачей не справился. Понять это помогли истории, подобные нашим.

Тоже любовь?

Вопрос возник потому, что эта история наводит на размышления не столько о большой любви, сколько о нравах римской знати эпохи упадка. Законы здесь попираются не только юридические и психологические, но и нравственные. Хоть свадьба и была, но ни у родственников, ни y немногочисленных гостей особых восторгов не вызвала. Дело в том, что бразильская миллионерша Сандес Бернардс сочеталась законным браком c собственным 17-летним сыном. Чтобы брак стал законным, пришлось съездить в Таиланд, где такое не возбраняется.

Только зачем этот скандал даме, которой уже за сорок и которая успела дважды побывать замужем? Любовь, говорит мама. Ведь когда муж к тому же ещё и единственный ребенок, то получается любовь в квадрате. Hy, мама – ладно, но y ребёнка откуда нероновские наклонности? Тоже, говорит, любовь: «Мамочка с самого раннего детства была женщиной моей мечты, a в 13 лет я полюбил её по-настоящему».

Но оставим молодых в покое, y них ещё всё впереди, a вот эта пара наших соотечественников уже с десятилетним супружеским стажем. Мамы в этой семье нет, зато есть шестнадцатилетняя Наташа и её папа, которому пора на пенсию. Однажды речь зашла о неясных семейных перспективах, но дочка запротестовала: «He думай об этом. Я счастлива только с тобой и никогда в жизни не подпущу к себе ни одного мужчину». O будущем Наташа предпочитает не думать. «Я живу в своё удовольствие и считаю себя счастливой», – пишет она в редакцию.

Страсть, как болезнь‚ нельзя ни осуждать, ни оправдывать, a можно только с изумлением описывать, заметил мудрец. А потому поговорим о другом: ну что же это за таинственный недуг, от которого нет лекарств? Вернее, средств-то много, но самым надёжным считается бегство…

Таинственный недуг

35-летнего Игоря Н. привезли в Институт имени Склифосовского полумёртвым. Игорь любил жену, любил любовницу и никак не мог сделать окончательный выбор. С женой был унылый секс, зато ей можно было поплакаться и отвести душу; с любовницей – всё наоборот. Вот и отравился, но неудачно. Врач-реаниматолог заметил по поводу таких неудачников: «Они думают, что умереть легко…»

Что же это за таинственный недуг, против которого нет лекарства? Отчего одним выпадает испытать сильное чувство, а другим – нет? Проще всего сказать, что это, мол, как талант: один пишет сонеты, а другой всю жизнь изъясняется исключительно прозой. Так и с любовью: она или есть, или её нет. Но учёных такое объяснение устроить не может, и они упорно ищут тайные пружины этого загадочного чувства. Причём каждый специалист возделывает свой участок. Английские химики, например, нацелились на обоняние. Ведь у братьев наших меньших, как известно, запахи служат прелюдией ритуала продолжения рода. Наши носы, конечно, послабее, но духи тоже не зря придуманы. Парфюмеры из этого факта сделали вывод, что если к духам добавлять вещества, которые вырабатывают наши потовые железы, то противоположный пол просто обязан отреагировать на такой природный сигнал.

Приятно иметь дело с узкими специалистами: всё-то им ясно. Многие даже убеждены, что именно с их колокольни наилучший обзор. Например, для медиков любовь – это разновидность острого физиологического психоза, а влюблённый – просто больной человек. Известны и симптомы: задумчивость, сосредоточенность на собственных переживаниях, неспособность верно оценивать ни ситуацию, ни достоинства и недостатки предмета своей страсти. Причины опять-таки следует искать в естественных науках, согласно которым мозг даёт организму соответствующие команды, в результате чего вырабатываются определённые вещества. Пылкая романтическая любовь, вроде той, что прославила шекспировских героев, определяется содержанием в крови так называемых амфетаминов. Чем их больше, тем сильнее чувство, а избыток и вовсе приводит к трагическим безумствам. Но человек не может долго стоять на цыпочках, организм – тоже. Через некоторое время он привыкает к амфетаминам и перестаёт на них реагировать. Происходит это примерно через четыре года после романтической свадьбы. Так что с точки зрения физиологии семейные перспективы Ромео и Джульетты безрадостны. Через год-другой оба бы поостыли, но поскольку для романтика единственная причина охлаждения партнёра – другая любовь, то оба азартно начали бы обвинять друг друга в измене. В общем, их ждал путь от мелких конфликтов к крупным скандалам с битьём посуды.

Если же молодые вовремя подумают о духовном, то организм начнёт вырабатывать совсем другие вещества – эндорфины. От них у Ромео при мысли о возлюбленной не будет учащаться дыхание и подниматься давление, а наоборот, он будет чувствовать умиротворение и покой, как это бывает у образцовых супругов накануне золотой свадьбы. Короче говоря, кровь и мочу на анализ – и врач вам всё объяснит.

У психиатров свой взгляд на любовь. Они усматривают в ней признаки сильнейшего наркотика, и тот, кто его принимает, становится его рабом. Немецкий исследователь В. Вецк так и пишет: «Каждое употребление наркотика и женщины (!) означает, по сути, постепенную самоликвидацию». Он убеждён, что патологической зависимостью от женщин страдают именно мужчины. А его чешский коллега Я. Цимицкий убеждён в обратном и доказывает это на примерах. Так, некий алкоголик регулярно бил свою супругу – бывало, и до полусмерти. Когда его, наконец, госпитализировали, то явилась жена и попросила отпустить благоверного домой. На вопрос врача, зачем ей это нужно, та ответила: мол, как приду домой и увижу, что в квартире пусто, тихо и даже, извините, по физиономии не от кого получить, то жить становится невмоготу.

Итог подвели математики. Для них идеальная любовь – это равносторонний треугольник, который соединяет в себе страсть с духовной близостью и постоянством.

Что же, поверили-таки гармонию алгеброй? Но где в этой алгебре лунные ночи, глаза, ресницы и тому подобные приятные мелочи? Насчёт ресниц у учёных отдельный разговор. По их мнению, у каждого из нас есть генетически заложенная схема облика будущего избранника. У девушки длинные пушистые ресницы? За них-то и любит её воздыхатель, не обращая внимания на многочисленные недостатки. То есть весь секрет в сигнальных элементах, о которых писал основатель этологии – науки о поведении животных – австрийский учёный Конрад Лоренц. В общем, кому на что обращать внимание и в кого влюбляться, подскажет природа, а она, по убеждению древних, плохому не научит. Например, густые брови и увесистый мужской подбородок, небезразличный многим представительницам прекрасного пола, оказывается, всего лишь признак высокого содержания в организме тестостерона, от которого зависит склонность к неутомимому продолжению рода.

Кто физиологической прозе предпочитает поэзию души, тому лучше обратиться к психологам – это по их части. Для них любовь – не болезнь, а утверждение неповторимости другого человека. Они даже знают, почему не все способны любить. Эта способность, оказывается, родом из детства: кого любили ещё в нежном возрасте, тот сможет потом любить и сам, потому что любовь рождается только любовью.

Правда, что касается постоянства чувств, то психология, как известно, наука не точная, и потому допускает противоположные мнения. Доктор биологических наук Г. Симкин говорит так: «Изучение поведения животных привело меня к выводу о том, что парность – наивысшая форма отношений в природе». Люди просто забыли, что они тоже часть природы, отсюда и наша любвеобильность. Однако других исследователей животный мир наводит на совсем иные размышления. Если верить их изысканиям, то среди всех живых существ сохраняют супружескую верность при всех обстоятельствах лишь пиявки да креветки, да и то лишь некоторые виды. Млекопитающие же демонстрируют полную распущенность: из них только 4 процента живут семейными парами. У людей картина немногим лучше: из всех существовавших на земле обществ и культур только 15 процентов склонны к моногамии, а среди остальных 85-ти одну жену имел тот, кто не мог содержать нескольких. И вообще это вопрос не морали, а политики: демократическим обществам, сторонникам равенства мужчин и женщин, ближе моногамия, а где до демократии далеко – там не видят греха в многожёнстве, а то и в многомужестве.

Но если учёному достаточно самого процесса познания, то обыватель ждёт от науки рецептов для решения собственных проблем. Можно ли управлять любовью, этим подчас убийственным недугом? Известный политик Ленин решал задачу просто: «Самообладание, самодисциплина – не рабство; они необходимы в любви», – писал Владимир Ильич. Впрочем, насчёт этих славных качеств вождя интереснее было бы послушать «дорогого друга» – Инессу Арманд. Ну, и Надежду Константиновну, которая, видимо, из-за нехватки у мужа упомянутых достоинств не раз собиралась с ним расстаться. Но Ильич уговорил, он был мастером полемики.

Век потребления не мог пройти мимо спроса на любовь, а также и на средства-стимуляторы. В Африке, к примеру, растёт дерево йохимбе, превращающее местных мужиков в неутомимых секс-гигантов. И вот специалисты уже приспособились делать из его коры таблетки, стимулирующие организм вырабатывать тестостерон. Не забудем и о многочисленных афродизиаках, названных так не в честь выдающихся африканцев, а в память Афродиты. Этими стимуляторами, усиливающими половое чувство, могут быть духи с дразнящим запахом и чувственная музыка, медикаменты и пищевые продукты… Хватает и «антиамурных» средств, актуальных как для солдат срочной службы, так и для жертв безответной любви. Короче говоря, попытки понять тайну чувств и управлять ими не прекращаются. Как оказалось, это гораздо сложнее, чем слетать на Луну. Да только станем ли мы счастливее, управляя любовью? Или, может, станет меньше несчастных?

Спросить об этом лучше тех, кто право на ответ оплатил собственной жизнью.

Через границы

Иван и Лизхен

Сержант Иван Бывших и немка Элизабет Вальдхельм встретились в 1945-м, в Тюрингии, а маленьком городке Хейероде, куда Ивана назначили комендантом. Был ему 21 год, а в коменданты попал потому, что увлекался немецким языком и с учебником дошёл до Берлина. Конечно, парня с такими познаниями сразу определили в разведку и на подходе к Германии сделали полковым переводчиком.

Главная задача коменданта – учёт и контроль. Без его ведома ни предприятия не открыть, ни сена для коров завезти, ни кино показать: сначала его комендант должен посмотреть, и решить, можно ли такое показывать. Но самое важное – знать, где находятся люди на подведомственной территории. Составить списки немцев, вернувшихся с восточного фронта, проверить, все ли встали на учёт.

Вернувшийся из плена солдат Гюнтер Вальдхельм на учёт не встал, и комендант с двумя автоматчиками пошёл к нему сам. На Банхофштрассе, 18.

Конечно, такой визит нагнал на всех страху. Гюнтера дома не было, и испуганная мать предложила русским пройти в комнаты и убедиться самим. Обыскивать дом сержант не собирался, но посмотреть, как живут здешние бюргеры, хотелось. Тут-то и состоялась судьбоносная встреча. На втором этаже за столом сидели три молодые женщины и мальчик. Они встали, а Иван уже смотрел на Элизабет. Лизхен. Лизочку, как он её с тех пор называл. Но это уже потом, а в тот день он растерялся и быстренько выскочил из дома, успев только сказать, чтобы Гюнтер пришёл в комендатуру.

Для тех, кто наслышан, как ведут себя армии-победительницы на оккупированной территории, этот эпизод может показаться рождественской сказкой. Но бывают же и исключения. В конце концов, вся эта история – редчайшее исключение из общего правила тех времён. К тому же, как потом вспоминал Иван, «я ведь до этого девчонок не только не целовал, но даже за руку не держал».

Гюнтер явился на следующий день вещами, но документы у него были в порядке, освободился из плена по болезни, и Иван отпустил немца домой. На улице его ждали мать и младшая сестра Элизабет. На радостях захотели поблагодарить коменданта и пригласили в гости.

На пылкие чувства русского, симпатичного и незлого, Лиза ответила взаимностью. Роман бурно развивался, хоть местные и поглядывали на влюблённых с неодобрением. Они же ни от кого не прятались, вместе гуляли, часто оставались вдвоём в комнатке при комендатуре. Радовались жизни, бродили по окрестным горам, танцевали. Отцы-командиры смотрели на такое сквозь пальцы, если только дело не заходило слишком далеко. В смысле серьёзности. Единственное, что омрачало жизнь – это перспектива скорой разлуки. Потом Иван опишет это в своей книжке «Ваниляйн и Лизхен» – так ласково звучат их имена на немецкий манер: