Джангл

В общем, администрация делает так, чтобы у гостей осталось впечатление, будто они посетили другую планету. Но больше всего над этим трудится море.

Вот, казалось бы, как море может этому содействовать? Ведь космос, на самом деле, такой неприветливый, кажется безжизненным, отстранённый – полная противоположность морю.

Ну, во-первых, когда нам говорят про космос, мы думаем, что где-то там есть обитаемые миры. Точно так же плещутся моря, берега покрыты зеленью, и все четыре стихии населяют неведомые существа. Во-вторых, когда прогуливаешься по берегу, а над тобой висит звездный купол, который так и манит, то можно подумать, что космос продолжается в море. Только теперь ты можешь до него дотронуться, послушать его волны – звуки-сигналы из тех, неведомых миров.

Но есть в отеле ещё одна изюминка, которую не снимешь на камеру, не сфотографируешь. Сами-то здания – пожалуйста, фотографируй сколько хочешь. Тем более они такой причудливой формы. Но внутрь не каждому по карману попасть. Ладно, ещё бы карман был пухлым – не каждый захочет взглянуть внутрь себя, вот в чём закавыка. И в придачу поделиться сим знанием с близким человеком.

Но если всё срослось на первом этапе, не факт, что срастётся в дальнейшем: очень отпугивают юридические проволочки, согласования со страховой компанией, многочисленные психологические тесты и боязнь за утечку этих конфиденциальных данных.

Поэтому случайные люди сюда не попадут – только после продолжительной подготовительной работы, начинающейся задолго до заселения в отель.

Но и впечатления гарантированы. Плохие ли, хорошие? Этот вопрос тоже отпугивает потенциальных посетителей. Но также и приманивает – каждому хочется знать, на что он способен.

23:40 ММС

Нам с тобой пришлось ожидать своей очереди три дня после заселения в «Космические гитары». Наконец формальности улажены, и в назначенный день и час перед нами открылись двери на фотоэлементах. Небольшой, скромный холл. Стойка регистрации заставлена кадками с растениями. По стеклянным стенам текла вода, по стеклянным трубкам, заполненным водой, поднимались воздушные пузыри.

Из коридора вышла девушка в белом халате и колпаке. Уточнив имена посетителей, девушка представилась Зоей Максимовной и пригласила следовать за ней.

Мы прошли по короткому коридору, очутились в атриуме. Посреди него стоял фонтан. Да, интерьер таков, чтобы не вызывать больничных ассоциаций. Журчание воды, прохлада, зелень вокруг – всё расслабляло. А халат на Зое лишь подчёркивал серьёзное отношение к виртуальным процедурам.

– Павел Иванович, вам туда, – Зоя Максимовна показала на соседнюю дверь. – А вы, Виктория Макаровна, проходите сюда.

– Будь хорошим мальчиком, – улыбнулась ты мне и, послав воздушный поцелуй, скрылась за дверью.

За дверьми небольшая раздевалка. Закрывшись, я услышал над собой мужской голос:

– Добрый день, Павел Иванович. Раздевайтесь догола и примите душ – он справа от вас…

Через несколько минут я очутился в баптистерии – так назвал эту комнату голос сверху. При входе меня встречали двое людей в белых халатах; они поздоровались, и один из них сделал приглашающий жест:

– Проходите.

Любопытное помещение. Входная дверь походила на самолётную; хм, для чего-то тут нужна герметичность. Ковролин на полу – ощущение камерности тоже напомнило мне о входе в самолёт. Или в кинозал.

Я направился к капсуле, что в центре помещения. Огляделся. Комната представляла собой стеклянную сферу, причём без всяких рам – цельная сфера из белого стекла. Оно так рассеивало свет – казалось, что стоишь на улице в солнечную погоду.

Капсула напоминала матрёшку – столько там было всяких слоёв.

– Располагайтесь…

Стал укладываться на своё лежбище – не впечатлило – целлофан, шершавый на ощупь. Плёнка хрустела от каждого движения: будто компресс на уши поставили.

– Павел Иванович, как самочувствие?

– Как в гробу, – улыбнулся я.

Надо мной начали колдовать врачи – прикреплять к телу датчики.

– Меня зовут Станислав Сергеевич. Я буду руководить вашими сеансами. Сейчас у вас есть возможность отказаться от процедуры виртуального сна, – голос доктора доносился сквозь постоянный звук разрываемых липучек. – Есть у вас желание не осуществлять процедуру?

– Нет. Продолжайте.

– Хорошо, – кивнул доктор. – Мы прикрепляем к телу датчики и манипуляторы. Одни нужны для слежения за вашим состоянием, другие – для полного эффекта присутствия.

Если вам станет плохо, мы вправе прервать процедуру и поставить капельницы, в зависимости от вашего состояния.

Напоминаю вам, что по договору мы вправе стимулировать ваше тело химическими препаратами. Они не наркотические, привыкания не вызывают, доза подобрана в соответствии с вашими особенностями.

– Ой, – невольно вырвалось у меня, когда «санитар» – так я называл про себя коллег Станислава Сергеевича – просунул мой член в продолговатую трубку.

«Ничего себе. Даже там будут стимулировать!»

Когда всё, что нужно, было подключили и застегнули на мне дюжину молний – каждого слоя матрёшки, – я остался в комнате один. Честно говоря, мне было некомфортно – я был с головы до пят укутан проводами.

– Мы начинаем первый сеанс, – послышалось из динамиков.

После минуты тишины до слуха донёсся монотонный гул – ложе подо мной наполняется воздухом, тело стало парить как в невесомости.

«Вот, – мой дискомфорт улетучился. – Так лучше».

Динамик снова ожил:

– Правая кнопка – ответ «да», левая – «нет».

Сначала послышались простые вопросы – о том, какой я в быту; про привычки. Интересного в этом было мало. Суперкомпьютер сразу зафиксировал это, и чтобы мне не уснуть со скуки, наши с тобой параллельные тесты смешались! Я теперь время от времени мог слышать, какие вопросы задают тебе в соседней комнате и ответы на них. Если мой ответ не совпадал с твоими чаяниями, раздавался гудок, если совпадал – писк.

Постепенно расслабленная атмосфера возымела действие, и мы с тобой погрузились в виртуальный сон.

Это не какой-нибудь там компьютерный шлем; это настоящий сон, только управляемый. Настоящий совместный сон! Технология будущего! Собственно, так и расшифровывается аббревиатура этой конторы.

Мы стали строить свой общий внутренний мир – он уже потихоньку стал вытеснять мир настоящий, с его убаюкивающей музыкой, похрустыванием синтетического ложа и ощущением на коже датчиков.

Поначалу на потолке можно было видеть абстрактные клипы, напоминающие заставки на рабочем столе компьютера. Затем начался полёт к звёздам. Последнее, что я наблюдал и запомнил, – это собственный глаз, спроецированный на потолок: хотелось спать от того, как я хотел спать…

Сквозь дрёму послышались голоса, стал приближаться шум проезжающих машин. Потом появилось визуальное оформление того, что мы с тобой слышим – Невский проспект. Никто не удивился нашему внезапному появлению на Зелёном мосту – все продолжали идти в своём темпе. Один прохожий даже успел вовремя сориентироваться и не столкнуться с нами.

Вот приспичит же целоваться посреди тротуара! Ну а что, если душа просит. Мы же никому не мешаем – прохожих не так много. Это через пару часов, когда все побегут на работы, так не постоишь – затопчут; а сейчас – можно.

За нашим с тобой поцелуем с рекламного экрана наблюдал глаз, похоже – мой.

Взявшись за руки, мы продолжили свою романтическую прогулку.

Если мы не были так поглощены друг другом, то скоро бы заметили – что остались наедине в нашем большом городе. Сие открылось нам лишь тогда, когда мы стали подходить к Триумфальной арке Главного штаба. Она послужила этаким преддверием совместного сна.

Дворцовая площадь пуста, призрачна. Город казался покинутым людьми.

Видимо, ты тоже так подумала – усилием общей фантазии арка стала быстро обрастать лианами, и когда мы оказались непосредственно под ней, вид, конечно, потрясал.